Елена Помазуева - Svadba drakona Страница 18

В мужском взгляде читалось столько много чувств, что Мирабель невольно замирала, не зная, как реагировать. Все было в этом взгляде: от жаркого обожания до холодной оценки внешности модели, ее движений. И горячий, жаркий взгляд мужчины обжигал, пробирал до мурашек, заставляя сердце биться быстрее.

Неожиданно солнечный луч брызнул в глаза девушки. Она зажмурилась, а когда открыла глаза, то удивилась неожиданной темноте, окружавшей их. Мирабель удивленно захлопала ресницами, силясь понять причину такой перемены.

— Боги! Как вы жестоки! — раздраженно воскликнул Рион.

Его слова о жестокости богов подтвердил громкий раскат, пробежавшийся резонансом по каменной гряде. Находясь внутри, можно было почувствовать, как горы дрожат от грома, раскатившегося по долине.

— Что это? — испуганно спросила Мирабель.

— Гроза, — без особого энтузиазма ответил художник, а потом заинтересовано приподнял голову над мольбертом, — Вы ни когда не видели грозу в горах?

— Никогда! — восторженно и уже в предвкушении ответила герцогиня.

— Так идемте! — в тот же миг точным и выверенным движением бросил перо, которым писал, художник в медную ступку, — Сейчас самое начало!

Он быстро подошел к Мирабель, выхватил палочки с насаженным на них кусками мяса, ухватил за руку и повел к выходу. Магия послушно распахнула проем в скале, и молодые драконы, влекомые жаждой лицезреть стихию, устремились на выход.

Огромная долина, окруженная скальными хребтами, была погружена в сумрак. Молния вместе с громом ушла дальше, стращать и пугать все живое. А здесь, над почти ровной поверхностью, клубились и набирали силу серые тучи. Серая пелена дождя уже скрывала дальний от них край долины.

Рион повел пальцами, и над уступом сверкнула искристая магия, она уплотнилась и превратилась в навес, который в состоянии выдержать тропический проливной дождь. Еще одно движение пальцами и появились два стула с высокими спинками, перед ними вырисовался столик на одной ножке. Художник подошел к нему и положил горячее мясо.

— Люблю буйство стихии, — возбужденно проговорил Рион, — А вы?

Он повернулся к девушке и поймал азартный взгляд. Да, герцогиня тоже любила буйство природы.

— У нас самые лучшие места в этом театре, под названием природа! Прошу! — все так же восторженно произнес художник.

Мирабель приняла игривый тон и направилась к указанному стулу. Темно-зеленое платье из тонкой, летней ткани облегало стройную фигурку молодой драконицы, и художник очень пожалел, что не прихватил с собой свой мольберт и перо.

Серая мгла надвигалась со всей своей неизбежностью. Природа в этом проявлении была безжалостна к людям, драконам, событиям из жизни, чувствам и устремлениям. Сейчас у природы была лишь одна задача — дождем облагодетельствовать всю землю. Полить каждый росток, стебелек, хрупкий цветок, который не всегда в состоянии выдержать тяжесть дождевой капли, но в состоянии, после того, как его прибил дождь, снова поднять, наполниться жизнью, силой и расцвести вновь.

Вскоре вихрь, который шел сразу же после молнии и грома, внезапно утих. Казалось, все живое приготовилось и замерло в преддверии дара небес. Дождь не брызнул, нет! Он наступал такой плотной стеной, будто отодвигая для себя пространство, уверенный в своей силе и правоте.

Рион внимательно следил за герцогиней. Ноздри молодой драконы трепетали, вдыхая запах ожидаемого дождя. Мирабель со всей страстью своей драконьей натуры наблюдала приближение стихии, ожидала и жаждала оказаться в ее власти, почувствовать мощь и неизбежность.

Дождь! Грянул первый, летний дождь над долиной. Он нес в себе живительную влагу, давая жизнь, шанс каждому маленькому росточку, всему живому вырасти, налиться силой, преодолеть в своей жизни все.

Серая стена приблизилась к уступу, вдохнула душный, жаркий воздух в себя и одарила сначала мелочью веселых брызг, а потом заполнила все пространство тяжелыми, тугими, упругими каплями, которые падали очень весомо на твердую поверхность. Они дробились на мириады мелких, и только затем начинали сливаться, смачивая пересохший камень, устраивая маленькие ручейки, а потом мощные, бурлящие, пенящиеся потоки, скатывающиеся вниз, которые недовольно урча, устремились вниз, ища более благодатную почву, способную впитать в себя жизненную влагу.

Дождь хлестал, принося с собой в этот жаркий, летний вечер прохладу, влагу и какое-то будоражащее чувство неуспокоения. Все дарконье существо отзывалось на громогласное заявление небес и требовало выхода. Кровь бурлила, запах дождя возбуждал, а дальние раскаты будоражили и без того огненную суть.

Пока Мирабель упивалась силой стихии, защищенная магическим экраном, хотя вполне в таком состоянии могла летать меж низких темно-серых облаков, Рион вернулся в пещеру и принес вина. Ему тоже нравился этот шумный и беспокойный дождь.

Мужчина разлил вино по бокалам и протянул Мирабель.

— Ешьте! — почти приказал Рион, всунув в руки палочку с уже остывшим мясом.

Мирабель послушно откусила приготовленное ею же угощение и отпила вина. Мясо оказалось вполне съедобным, а вино вновь пробежалось по телу, наливая силой и какой-то бесшабашной смелостью драконицу.

Не заметив как, но Мирабель съела все приготовленное мясо, выпив полный бокал вина. Она оглянулась на довольного, жмурившегося Риона и направилась к краю уступа. Художник тут же подскочил и направился за девушкой.

Мирабель остановилась на самом краю и протянула ладони сквозь магический экран, подставляя под тугие струи дождя. Рион ухватил герцогиню за талию, удерживая на весу, позволяя ей наслаждаться стихией дальше.

Крупные капли с отчаянной силой лупили по хрупким ладошкам, заставляя покачиваться под своей тяжестью и напором, стараясь перевесить и увлечь за собой фигурку юной девушки. Но лорд художник был начеку и крепко удерживал хрупкое равновесие за собой.

— Боги! Какая силища! — восхищенно проговорила Мирабель.

От ее голоса, от этой близости юной девушки, мужчина лишь сильнее стиснул ладони на тонкой талии. Рион почти едва справлялся с собой. Неожиданно он представил этот мелодичный голос совсем в другой обстановке. Ему виделась Мирабель в жарких объятиях, стонущей этим непередаваемым нежным голосом его имя. Мужчина едва сдерживал себя, чтобы не подхватить герцогиню на руки и не увлечь в укромную пещеру, где будет властвовать совсем другая стихию, стихия страсти и любви между ними.

Рион смотрел на открытую шейку Мирабель, и губы горели желанием покрыть поцелуями открытые участки кожи. Он представлял, что снимет платье и продолжит целовать каждую ложбинку и округлость юного тела. Он сходил с ума от желания, ощущая, как трепещет Мирабель от стихии дождя. Ему хотелось, чтобы она трепетала от его объятий, его поцелуев и ласк. Мужчина едва держался, а жаркое дыхание раздирало ему грудь. Он наклонился к шее, стиснув губы, заставляя себя остановиться и не торопить, не подталкивать герцогиню. Она должна все решить сама!

— Рион, я хочу летать! — неожиданно восхищенно воскликнула Мирабель и вырвалась из крепких рук мужчины, устремляясь в свободный полет с края обрыва.

— Мирабель! — прорычал в отчаянии дракон и кинулся вслед.

Он обернулся сразу, выискивая взглядом свою дракону. Но красно-золотую нигде не было видно! Тогда Рион почувствовал, как у него замерло сердце от страха, он сложил крылья и стал стремительно падать вниз, стараясь рассмотреть хрупкую фигурку девушки.

Огненно-золотая дракона неожиданно спикировала сверху, хлопнув перепончатым крылом темно-зеленого дракона по морде. После это она взвилась ввысь, закручиваясь вокруг своей оси. Рион рыкнул и стал нагонять. Ему очень хотелось тряхнуть добычу зубами, чтоб не повадно было. Но сначала ему нужно было ее догнать и ухватить. А Мирабель все летела вверх, мощно махала крыльями, опираясь на плотный воздух, пронизанный упругими нитями дождя. Вода стекала по их телам, не в силах забраться под чешуйки, глаза были прикрыты.

Рион вновь увидел, что красивая и гордая драконица вновь обернулась и начала падать вниз. Фигурка девушки устремилась к земле.

— Мирабель! — в отчаянии проревел дракон.

Отчаяние потерять свою любовь, разорвало сердце самого жестокосердного дракона. Рион изо всех сил махал крыльями, чтобы успеть, подхватить и не дать разбиться молодой драконе, ставшей человеком.

В его мускулистые лапы упало маленькое тело девушки, бледность на лице вновь испугала Риона.

— Не смей! Слышишь? Не смей умирать! — взревел дракон, унося добычу в свою пещеру.

Он не видела как по бледному лицу стекают капли дождя. Неожиданно кроваво-красное солнце разрезало серые плотные тучи своими лучами, словно ножом, и в тот же миг дождь прекратился, будто уступая более мощной силе. А солнце разрывало серую пелену, просачиваясь красными всполохами между испуганно ворчащими тучами.