Ущербная демоница (СИ) - "Z. Hiberna Sandra Z" Страница 18

Допрос провели в подвалах замка в присутствии князя, целителя и начальника стражи. Дейрос Фариус самолично пытался хоть чего–то добиться от рычащего непотребства одержимого, а рядом кружил Воибор, помогающий удерживать пленника в сознании. Здесь, в сумраке подземелий, его целительские навыки играли совсем другую роль, чем в освещённых солнцем коридорах и дворе замка. Если знать, куда нанести удар, то боль может стать нестерпимой, а угроза жизни в целом — остаться незначительной. К сожалению, низшие одержимые не зря обладали примитивным интеллектом, способным на понимание и выполнение только команд, а не на осмысленный диалог. И сидящий в отдалении Реми Сальва ничего существенного не записал в протокол допроса, кроме скулежа и хрипов пытаемого. Демоническая кровь начальника стражи бурлила, но он крепко сжимал перо и выводил на пергаменте заданные князем Дейросом вопросы и не несущие никакой информации ответы: «Кто твой высший?», «Кто приказал тебе напасть на моих людей?», «Зачем ты на них напал?» и тому подобные.

Итогом послужило бессознательное состояние допрашиваемого, когда князь немного перестарался. Он что–то прорычал и вихрем унёсся прочь из подвала. Реми облегчённо вздохнул: Дейрос решил отыграться не на них, а на ком–то из слуг. Воибор тоже расслабил напряжённые вследствие безуспешного допроса плечи. Мужчины коротко взглянули друг на друга напоследок, и начальник стражи приказал закинуть пленника в одну из пустующих камер, а Воибор пошаркал прочь из подвала, про себя сетуя, что после промозглости подземелий кости скоро начнут ныть.

Ради интереса он решил заглянуть и к некроманту: было бы замечательно, если бы тот как–нибудь тихонько помер. Но надеждам целителя сбыться не удалось. В рабочем кабинете Эрны обнаружилась Многоликая, а сам он сидел на диване, ослабленный, бледнее обычного, но живой. Воибор хотел возмутиться, что это княжеская жена делает в покоях княжеского же мага, но та так взглянула на него, что целитель проглотил желавшие сорваться с языка слова. И быстро скрылся за дверями.

А некромант облегчённо вздохнул. Рядом с Многоликой выздоравливать оказалось гораздо легче, чем в одиночестве. Она дышала неслышно, пахла морозцем, закроешь глаза — и как будто один. А откроешь — на тебя смотрят голубые льдинки глаз.

Эрна устроился в именно в рабочем кабинете, так как здесь его магические резервы восстанавливались чуть быстрее, вбирая разлитую в помещении силу — отголоски прежних заклинаний. Она пришла совсем недавно, когда маг уже успел привести себя в порядок, но всё ещё был слаб и в изнеможении прилёг на диван в кабинете. Поступь княгини Фариус была легка, она стояла рядом до тех пор, пока он не подвинулся, чтобы дать место присесть. Подол платья касался его чистой мантии, а тонкий пальчик с аккуратным ноготком невесомо дотронулся до его плеча, будто ободряя. Она молчала, и он был нем. Зачем слова, когда можно просто сидеть и чувствовать другого рядом?

Темнота скрывала лишнее, не предназначенное для глаз. Было тихо, как в склепе. И лишь чьё–то дыхание доносилось из центра комнаты. Скрипнули двери, и блик светильника пронзил мрак, застывая желтоватым пятном в ворсинах тёмно–коричневого ковра. Слуга с поклоном просил разрешения начать доклад.

— Одержимые вернулись…

Но голос, похожий на рык, прервал его:

— Я знаю!

— Некромант жив, — говоривший сжался, ожидая наказания.

Светильник треснул, брызжа бликами света, пожираемыми тьмой и умирающими, не достигая пола. Сердце слуги окаменело, пронзаемое иглами страха. Господин даже не коснулся его, но суставы уже выворачивало нестерпимой болью. Но застонать, а уж тем более заорать слуга себе не позволил: господин не любил громких звуков. Сколько продолжалась пытка, несчастный не запомнил. Он пришёл в себя лежащим на полу перед дверями личных покоем господина, на холодных камнях и в освещении тусклых магических ламп на стенах уходящего в бесконечность коридора. Слуга принёс господину дурные вести: тот, кого в замке Фариус считали за нового любимца князя, сменившего на этом посту Воибора, был до сих пор жив.

Глава 8. Подозрения (ч. 2). Нежелание знать

За всё время служения при дворе князя Дейроса некромант Крайс Эрна не мог припомнить столь долгого, но вынимающего сердце дня. И никогда он не говорил с княгиней Многоликой столь много и столь откровенно. Началось всё со вполне закономерного вопроса, когда они заподозрили, что Лилитта — отнюдь не та Лилитта, что раньше. Она была почти безумна, но только почти. Она казалась старше и совсем не похожей на юную избалованную княжну. И Эрна решился просить:

— Госпожа Многоликая, почему бы нам не спросить вашу дочь, кто она на самом деле? — очередной разговор слова начался в рабочем кабинете некроманта.

Сквозь высокие окна светило солнце, бросая на пол изломанные блики и оттеняя некоторую бледность кожи собеседницы. На, казалось бы, безобидный вопрос княгиня ответила удивлённым взглядом на безупречно холодном лице:

— Как ты себе это представляешь, Крайс? Она не помнит самых простых вещей: как одевать корсет и путается в подоле платьев, как пользоваться магическими светильниками и какими столовыми приборами что кушать, как любила своих собачек и могла часами возиться с ними. Не узнала ни меня, ни князя, а тебя назвала отцом! И как ты думаешь, каков будет ответ?

— Ответ… — но Эрна, замерев, лишь пристально следил за движением губ княгини, потеряв смысл последнего вопроса. В его голове набатом звучало лишь одно слово — «отец». А ведь и правда! Пора перестать отрицать очевидное. Он хотел бы быть отцом для дочери Многоликой. Некромант вздохнул. Он не был им и даже не должен думать об этом, пока её запястья стягивают браслеты, означающие магический брак с Дейросом. В наступившем молчании Эрне всё же пришлось что–то сказать:

— И вы предлагаете просто промолчать об этом?

— Если хочешь, то можешь спросить сам, но я знать ничего не хочу. — С этими словами Многоликая отвернулась от Крайса, и её взгляд устремился куда–то за окно, туда, где за границами Союза княжеств Дэммор лежала империя Алданаи.

— Но почему?

— Представь, что будет, когда князь узнает о моём провале, — голос Многоликой звучал глухо. — Он убьёт Лилитту, а я… мою жизнь превратит в невыносимую муку. И пока я не знаю ответ на твой вопрос, есть хотя бы крохотная надежда, что демон в моей дочери пробудится.

На это Эрна чуть слышно прошептал: «О нашем провале.» Получается, он уже давно выбрал сторону. Осталось защитить её от проигрыша.

— Ты что–то сказал? — Многоликая снова повернулась лицом к некроманту. Как тот ни пытался, рассмотреть какое бы ни было смятение или страх на лице своей госпожи так и не смог.

— Я… спросил, почему вы, моя госпожа, вышли замуж за Дейроса? — Эрна на миг даже испугался собственной смелости: спросить то, что уже давно вертелось на языке, да ещё в такой неподходящий момент!

— Почему я вышла замуж за эту тварь? — голос княгини подскочил на несколько тонов, приобретая нотки безумия. — Потому что одержимые всегда были любителями совершать набеги на приграничные имперские городки. Это сейчас всё относительно спокойно, но ещё двадцать–тридцать лет назад Дэммор воевал с Алданайей. Почему ты так удивлённо смотришь на меня? Не знал, что я имперка?

— Не знал… — успел прошептать Крайс Эрна, прежде чем его госпожа продолжила рассказ.

— Не удивляйся, — уже спокойнее проговорила Многоликая, — князья знают, что без вливания новой крови их рода выродятся, а я, как не кстати, подошла. Поэтому ты можешь называть мой брак политическим, — и снова это безумие в глазах его княгини.

Крайсу почему–то расхотелось выпрашивать дальнейшие подробности. Но… оставался ещё вопрос, всего маленький вопрос. Он сглотнул.

— Как вы жили все эти годы?

— Я знаю, как не чувствовать и не помнить.

Эрна совершенно не понял, что бы это значило, но, видя, как исказилось лицо его госпожи, поспешил закончить разговор, тем более что совсем скоро им снова предстояло учить Лилитту. Некромант встряхнулся, собираясь с мыслями и попытавшись подать руку княгине, чтобы проводить ту в библиотеку, где проходили уроки. Но Многоликая проигнорировала его жест. На её лицо возвращалась обычная безэмоциональность и равнодушие. Такие привычные Эрне, но настоящие ли? Некромант открыл дверь, пропуская княгиню вперёд, и проследил взглядом за движением лопаток под синим атласом платья. Ответ сам нашёл его: теперь — настоящие.