Путь к выжженной земле (СИ) - Рублевская Марина Страница 18

Подало оно человеческую голову угоститься. Взял гость голову да под лавку.

— Что, скушал? — спрашивает Лихо.

— Скушал.

— А где ты, головка-мотовка?

— Под лавкою.

Жаром и холодом обдало гостя.

— Скушай, касатик, ты сам вкусней для меня станешь.

Он взял голову и спрятал за пазуху. А Лихо:

— Где ты, головка-мотовка?

— Подле желудка.

«Значит, съел», — подумало Лихо. — Ну, теперь твоя очередь.

Гость улучил момент да бегом. Дверь только заскрипела; Лихо узнало побег и закричало:

— Двери, закройтесь, уйдёт!

Но он уже был за дверью; только правую руку не уберег, в дверях оставил, да тут и сказал:

— Вот это лихо! Когда и спать не спишь, и кусок в горло не лезет.

Гордеев не дослушал, вклинился: «Что я должен понять из бессмысленной побасенки?». Дед продолжил:

«Сказка — ложь, да в ней намёк. Ее нужно слушать и уметь слышать. Наши предки прямо не говорили о своих страхах, чтоб не накликать. Потому бера кличут медведем, а нечисть, что здесь завелась — лихом. Как бы тебе объяснить? Лихо — все плохое, что только может статься — горе человеческое, пожирающее изнутри, ни спать, ни есть невозможно, а избавиться полностью не выйдет: часть оно все одно отберет. Это существо не здешнее, оно пролезло в наш мир на запах легкой добычи. Лихо питается не только плотью, но и страданиями. Чем сильнее оно умучает человека или животное, тем ему вкуснее, потому будет держать жертву до последнего, отравляя ее душу. Сейчас такое время, что и счастливого человека не сыскать, кругом плач, стенания и гибель. Для лиха это пир, на котором оно уже наелось от пуза и стало во много крат сильнее, мои узы больше не могут его сдерживать.»

Дед не рассказал такого, чего бы я не знал. Но признание в том, что не способен справиться с этой нечистью, ошеломило. Когда самый упертый и гордый человек во всем мире признает свое бессилие, значит дело приобретает крайне скверный оборот.

Капитан вновь вскочил и стал нервно расхаживать по комнате. Бормотал: «Лихо…нечисть…чушь какая-то…сбиваете крестьян с толку мракобесными байками! Кто вы такой?»

«Ведун я,» — без обиняков ответил дед Вова.

Капитан тогда недоуменно посмотрел на меня. Я пояснил.

«Ведун! Ведает мир. То, что другим знать не дано. А я Боря, преемник»

Гордеев упал на стул, вытащил сигарету и закурил, затем воскликнул: «Черти что! В это невозможно поверить!».

«Да.» — согласился дед. — «Ты когда приехал сюда, почувствовал — что-то изменилось? Стал раздражительным, часто проскакивают пораженческие мысли, хотя по всем фронтам в наступление идем. И в личном составе не лады. Солдаты неуправляемыми становятся — что ни день, то драка? Только в доме этом тебе спокойно, как в родном. А все потому, что каждый дом в округе от нечисти заговорен и ни одна тварь не проникнет.»

Капитан молча курил и смотрел в окно, наконец произнес:

«Предположим. Но почему ты, всеведущий, до сих пор не разобрался с этим лихом?»

Дед угрюмо ответил: «Невероятную силу оно набрало, моих заговоров недостаточно. Нужен ритуал особый, но обойдется он слишком дорого.»

Вот оно! Следующий лист был свежевклеенный, исписанный мелким дрожащим почерком старика. С первого взгляда стало понятно, что это детальное описание шагов к действию. Святослав удовлетворенно выдохнул, глянул в окно и с удивлением заметил что начало темнеть.

Неожиданно, ведь гостей он не ждал, в дверь позвонили. За воротами обнаружилась Кристина.

— Привет! Можно войти? — томно проговорила та, опуская глаза.

— Добрый вечер. Проходи, — Свят сделал приглашающий жест, она с грацией кошки прошествовала к дому.

Она была красива и хорошо об этом знала. В таких девушках как Кристина все совершенно: фигура, походка, каждая черточка лица. Ими нельзя не любоваться, просто невозможно. Захватывает дух, когда они кокетливо поглядывают из полуопущенных ресниц. Несовершенно одно — это отрепетированный спектакль. Такая нимфа ни за что не снизойдет до простого, самого обыкновенного парня. Но статус и фамилия круто всё оборачивают. Мальчишки иной раз мечтают на ночь затеряться в магазине сладостей, а Святослав живёт на кондитерской фабрике, где конфетки прыгают в самую яркую обертку, чтоб выделиться из приторного скопища.

Девушка между тем поднялась на крыльцо и вошла в оставленную открытой дверь. Она уже приходила раньше, и с тех пор, видимо, решила, что может являться сюда как к себе домой. Свята кольнуло раздражение: он не любил беспардонного вторжения, всегда ревностно охраняя свое личное пространство.

— Чем обязан? — прямо спросил он, вошедший следом.

— Я уезжаю. Вот, пришла сказать «до свидания», — Кристина, не дожидаясь приглашения, присела на диван, грациозно сложив ноги. Разрез летящего платья при этом съехал, обнажив бедро.

— Ладно, всего доброго!

— У нас еще есть время… — она тряхнула пышной гривой волос, и погладила рукой диван рядом с собой, приглашая присесть.

— Кристина, послушай, я занят и…

— Тише-тише, зачем так резко? — она встала и подошла вплотную. Глаза ее горели каким-то лихорадочным огнем, а сладкий аромат ванили вытеснял свежий воздух из комнаты. Такой же парфюм был у Алины. Эта незваная гостья начала ненароком поглаживать его по груди.

— Пожалуйста, перестань, — Святослав, отодвинул девушку от себя. Одна такая у него уже была, а вторую он не выдержит.

— Это все из-за нее? Посмотри, разве эта белая мышь может со мной сравниться? — она стала стягивать верх платья.

— Что? О ком ты говоришь? — он вернул шлейки на их законное место, но она тут же опустила их еще ниже. — Не делай так.

— Как? Вот так? — она вцепились в ремень его брюк. — Или вот так?.

Кристина встала на цыпочки и поцеловала его. Святослав отстранился, пытаясь оторвать ее пальцы от своей одежды. Девушка не остановилась и принялась покрывать поцелуями его шею, приговаривая:

— Зачем тебе эта бледная моль? Таких как я ты ещё не встречал…

Наоборот, «таких» он встречал слишком часто, и каждая считала, что она «другая», но все начиналось и заканчивалось одинаково.

— Святослав, было открыто, прости, что без приглашения. — из прихожей раздался голос. — Нужно поговорить…

В гостиную влетела Аня и застыла на месте. К слову, выглядела девушка неважно: глаза покраснели и опухли. Через мгновение она опомнилась, прикрыла лицо рукой, как делают маленькие дети, и начала пятиться к выходу:

— Извините, не хотела мешать…

— Это не то, о чем ты подумала! — откликнулся Свят, сам не понимая зачем выдал набившее оскомину клише, но вторая гостья уже удалилась. — Прекрати!

Он наконец отцепил Кристину от себя. Та с плохо скрываемой злорадной ухмылкой проводила глазами подругу, но попытки влезть в штаны оставила.

В прихожей снова прозвучал голос, на сей раз мужской:

— И ты здесь? — удивленно вскричал визитер.

«Вечер перестает быть томным!» — удрученно подумал Святослав, когда рассвирепевший Вадим, ворвался в комнату.

— Нет! Стой! — следом снова появилась Аня.

Новоприбывший парень не медлил. Его глаза сверкали гневом, он подскочил, стал тыкать Святу в грудь и орать:

— Приперся сюда и думаешь все можно?

— Парень, что ты себе позволяешь? — не двинулся с места и продолжил терпеть тычки.

— Это, что ты себе позволяешь, буржуй ты недорезанный? Считаешь — вильнул своей жопой на Бентли и девки градом тебе в постель посяпятся?

Парень замахнулся. Кулак взлетел в воздух: согнутая кисть и большой палец внутри ладони — очевидно, держать удар он не умеет. Да и невелика честь драться с худосочным подростком — все равно, что избивать младенца. Святослав вильнул ухватил мальчишку и прижал его локти к туловищу. Тот начал брыкаться и пытаться достать ногами, но силенок вывернуться не хватало.