Казнь и козни дочери смерти - Лин Элли Страница 18

— Роза, как я рад тебя видеть! Я заждался, — сказал он с нескрываемым восторгом. — Ты меня долго искала?

Незадолго до встречи с Ивтеилом

— Ваша светлость Розанна! Да снизойдет на вас благодать и процветание прародителя Ктериана! Что привело вас в обитель судьбы?! — наспех приблизившийся к экипажу пожилой мужчина в темно-фиолетовой рясе был наделен не только морщинками и заметной проплешиной. На шее его красовалась длинная лента — омофора с вышитыми на ней изображениями горящих свечей. Эти свечи были главным признаком служителей церкви Ремеуса, самого забытого из храмов Верховной Восьмерки.

— Преподобный, пусть благодать праотца снизойдет и на храм. Пожалуйста не волнуйтесь, я приехала помолиться и заодно решить несколько рабочих вопросов… Нужно забрать одного мальчишку домой, уж больно давно он не приходил на работу.

— Тогда прошу, пройдемте поскорее в храм, стоять долго на солнце не следует, — сказал старичок, видя, как герцогиня, облаченная в темно-синий наряд, держит в руках разложенный веер.

— Святой отец, скажите, что следует доставить в храм к следующему кварталу? — не тратя время, перешла к делу Розанна, следуя вместе со старцем к церковному входу.

— Простите за наглость, ваша светлость, но церкви нужны масла пеллы и чуть больше свечей… Извините, что настолько обременяем!

Масло дерева пеллы играло важную роль в ритуалах, оно было чистым источником ктеры и позволяло проводить церковные ритуалы даже тем, кто не был от рождения наделен божьим ядром. Не удивительно, что в храме, где редко можно встретить благословленного, оно было так нужно.

— Преподобный, это ничуть не обременит герцогство. Просите обо всем, что вам нужно. Свечи, масла, ткани, продовольствие — обеспечим вам все, — голос Розанны был пустым, беспристрастным, но священник расчувствовался и схватил герцогиню за руку.

— Мы будем молиться за вас, ваша светлость. Спасибо, что не забываете нас!

— Будет вам, я лишь эгоистично использую возложенные на меня привилегии.

— Нет, вы наша спасительница! — старик отпустил руку Розанны и, поняв, как нагло с ней поступил, покраснел. — Прошу подождите, я тотчас сообщу о вашем визите Первосвященнику!

Старец резво умчался, а герцогиня осталась рассматривать просторные церковные залы — высокие и полупустые они озарялись светом сотен горящих свечей, установленных подле выставленных по кругу статуй Верховной Восьмерки. Сейчас было мало людей, праздников не предвиделось, потому пришлые лишь молились. Они складывали ладони и кланялись божествам, зажигали в их честь исчерченные молитвами свечи и жгли освященные травы. Бедные и обездоленные искали ответ, как бы им поскорее превратиться в богатых, а не бедствующие или богатые прихожане, глядя на танцующее пламя свечей, за все благодарили богов и просили о большем: о любви, о здоровье, о еще большем достатке. Все мечтали о лучшем.

— Эй, посмотри, как высоко полетала! — до слуха Розанны долетел детский голос.

— Зато моя сидит на ладошке!

Из комнаты на другом конце коридора звучал смех и крики. Они воодушевляли, и Розанна, обольщенная детским хохотом, последовала на звук.

Так вот где он был.

Его длинные светлые волосы были собраны в косу, а большие, по-детски смотрящие на мир глаза, с прищуром разглядывали сотворенных его магией бабочек.

— Так вот чем ты занимаешься, Ивтеил? — холодный голос Розанны напомнил собой скрежет стекла.

— Роза, как я рад тебя видеть! Я заждался. Ты меня долго искала? — улыбка юноши стала еще более детской и непосредственной.

— Не неси ерунду и заканчивай с этим. Ты не появлялся в поместье два месяца, — прошептала она так, чтобы слышал слова только он.

Ивтеил чуть наклонился к Розанне.

— У меня было важное дельце, Роза, так что не обессудь. Отчитаюсь чуть позже.

— Преподобный Ивтеил, спасибо вам большое за бабочек! — подбежавшая к Ивтеилу миловидного вида девочка потянула юношу за подол длинной рясы. — Скажите, преподобный, кем вы благословлены?!

Ивтеил удивленно посмотрел на ребенка.

— Милая, я не преподобный. Прошу, не зови меня так, ведь я всего лишь доброволец, работающий на благо церкви судьбы, — он погладил смущенную девочку по макушке. — Кем я благословлен? — он наклонился, присев перед любопытным ребенком на корточки. — Никому не говори, потому что это секрет, но я… — он взглянул на стоящую рядом с ним герцогиню, — я благословлен этой прекраснейшей госпожой.

— Ах! — девочка тут же закрыла рот маленькими ладошками. — Неужели она одна из Верховных?!

— Тсс, милая! Никому нельзя это знать!

Девочка изо всех сил закивала, после чего унеслась быстро прочь. На последок она посмотрела на Ивтеила и, поднесла к губам палец, пообещала, что будет молчать.

— Ну и что ты несешь? — Розанна цокнула языком.

— А что, я разве не прав? Ты моя благодетельница, неужели я не могу сказать, что герцогиня меня благословила, наделив своей силой?

Не успела Розанна ответить, как за ее спиной снова послышался пышущий радостью крик:

— Ваша светлость! Благодати вам и вашей семье! Не утомились добираться до храма в столь знойный день?

Герцогиня обернулась, ее взору предстал местный первосвященник. В отличии от того старичка, что встретил ее на входе у храма, этот нес на себе не только вес церковной омофоры, он также носил золоченую митру — головной убор главы храма.

— Что вы, Ваше Преосвященство, — с поклоном отвечала Розанна все таким же спокойным, лишенным чувств голосом, — дорога прошла на редкость легко. Вы делаете верные прогнозы погоды, потому я была готова, что мой путь до храма пройдет в ясный день.

— Я рад это слышать, — добродушно отвечал старец. — А еще я очень рад, что вы приехали в этот чудный, прямо-таки знаменательный день, ведь я чуть было не распорядился отослать вам сообщение, ваша светлость.

— Неужели в церкви что-то произошло? — лицо герцогини против воли нахмурилось. — Это нечто хорошее или же напротив плохое?

Старик, мешкавший еще минуту назад, мгновенно воспрянул, его лицо налилось краской, а на морщинистом лике показалась улыбка. Он словно расцвел.

— Ваша светлость, верно все говорят, от вас ничего не скрывается! Весть