Жан-Луи Фетжен - Эльфийские хроники Страница 18

Морврин бросил взгляд на Ллиану и прикусил губу. Ллиана сидела за своей матерью с низко опущенной головой, терзаемая то ли чувством стыда, то ли чувством горечи. Она ведь проявила непослушание, последовав за Лландоном и его ватагой. Только лишь благодаря воле богов она не оказалась в числе тех, кто погиб…

— …моя дочь тоже могла расстаться с жизнью. Поэтому давайте без спешки подумаем. Я считаю, что появление людей на опушке леса во время этого нападения волков может оказаться отнюдь не совпадением, пусть даже эти события и произошли на расстоянии в десятки льё[10] друг от друга. Если мы убьем этого подростка, то это отнюдь не защитит Элианд. Нам нужно побыстрее выяснить, что происходит в нашем лесу и на его границах, а не сидеть и дожидаться, когда к нам сюда нагрянут стаи волков или толпы людей!

Эльфы начали перешептываться друг с другом, раздались испуганные возгласы. Морврин повернулся к королеве, ища у нее поддержки, но Арианвен в этот момент смотрела куда-то в пустоту.

— Нужно, чтобы этот юный послушник заговорил и чтобы он нам побольше рассказал, — продолжил Морврин, понижая голос. — Нужно заставить его заговорить независимо от того, хочет он что-то рассказывать или нет. Заставить тем или иным способом…

«Заставить тем или иным способом»… Эти слова не понравились Гвидиону, и он с неодобрительным видом нахмурился. Заметив, что король смотрит на него пристальным взглядом, он встревожился: судя по выражению лица короля, он искренне полагал, что эльфам угрожает серьезная опасность.

— Он заговорит, — сказал друид, почувствовав себя уже более уверенно. — Он заговорит… Это ведь всего лишь ребенок. Он ранен, и ему страшно. Когда он перестанет бояться и его силы восстановятся, он расскажет нам все, что ему известно… Однако известно ему наверняка не много.

Гвидион улыбнулся и пожал плечами.

— …как, впрочем, и любому другому ребенку.

Его шутка вызвала возмущенные возгласы самых юных из присутствующих эльфов и громкий смех эльфов постарше. Морврин тоже от души расхохотался, почувствовав при этом благодарность к старику за то, что тот разрядил атмосферу. Когда он снова сел на свое место рядом с королевой, она поднялась, и все эльфы сразу же замолчали.

— Лес обеспокоен. Ветер нам что-то говорит, но мы его не понимаем. Для этого времени года сейчас уж слишком холодно — как будто уже наступила зима. Животные прячутся, деревья стонут. Морврин прав: что-то назревает… Однако мы не поймем, что именно назревает, если будем просто бегать по лесу. В последний день Альбана Эльведа мы спросим богов. Пусть все к этому приготовятся.

Выражение красивого лица Арианвен было таким встревоженным, что лица всех остальных эльфов тоже омрачились.

— Работы у нас много, а потому давайте приниматься за дело… Начиная с этого момента, Динрис и его люди будут охранять жилище Гвидиона. Их задача — не подпускать никого к юному послушнику и не позволять ему сбежать. Потому что почтенная Нарвэн тоже права: ни один человек, какого бы он ни был возраста, не должен проникнуть в Элиандский лес.

— Они в него уже проникли!

Все повернули головы к тому краю поляны, со стороны которого раздались эти слова, и посмотрели на того, кто их произнес — произнес пронзительным, но сильным голосом. Этот эльф неторопливо направился к центру круга. Пока он шел, стала нарастать волна удивленного и неодобрительного шепота. Это был один из даэрденов — «зеленых эльфов», живущих на границе леса и на холмах, которых так называли все другие кланы эльфов. Выйдя в центр круга вместе с тремя своими собратьями, вооруженными короткими луками (а у двоих из них на запястье еще и сидел сокол), он почтительно поклонился королеве, а затем опустился на одно колено и поцеловал в знак уважения землю.

— Приветствую тебя, благородный даэрден, — сказала Арианвен, показывая ему жестом, чтобы он поднялся. — Вас прислал Кален?

Кален не был королем, и поэтому его было неуместно называть «Его Величество», тем более что даэрдены не являлись отдельным народом в том смысле, который вкладывали в это понятие люди. Однако Кален был тем, кто говорил от их имени на собраниях, на которых присутствовали представители всех кланов эльфов, и сообщал даэрденам о решениях, принятых на этих собраниях, а потому его называли глашатаем «зеленых эльфов».

— Нет, моя королева, — ответил даэрден, вставая. — Нас никто не присылал…

В соответствии с существующими у «зеленых эльфов» правилами, даэрдены положили на землю свои луки, колчаны со стрелами и кинжалы, а затем отступили на один шаг в знак своих мирных намерений. Из-за таких правил «зеленых эльфов» многие из них когда-то были убиты во время первых встреч эльфов с людьми, которые особым благородством не отличались. Поэтому данное проявление доверия приобрело еще большую символичность, и Арианвен об этом знала. Стоящие сейчас перед ней четыре эльфа были теми, кого сами «зеленые эльфы» называли «следопытами», а люди — «охотниками-следопытами». Они представляли собой группу охотников-воинов, ведущих кочевую жизнь (словно стая волков). Каждый из них — в той или иной степени — знал язык деревьев, птиц и большинства лесных животных. Некоторым из них удавалось подчинять деревья, птиц и животных своей воле, разговаривая с ними. Они были одеты в муаровые туники (сшитые так, чтобы в них было удобно бегать), а обуты — в высокие замшевые сапоги, доходящие до колен. Их волосы были заплетены в множество косичек (чтобы эти волосы не цеплялись за листву). Каждый из них постоянно носил с собой небольшой мешок, в котором лежали все его пожитки. Оружие у них было изготовлено грубовато, без гравировки и серебряных деталей, которыми так любили украшать свои луки и кинжалы «высокие эльфы».

Эти четверо следопытов молча стояли перед Арианвен, а все остальные присутствующие на поляне эльфы комментировали появление этой четверки все громче и громче, и это встревожило Арианвен. Нельзя допустить, чтобы этот усиливающийся шум голосов был воспринят как угроза…

— Как тебя зовут?

— Я — Итилион, сын Гвельвена.

— Я была знакома с Гвельвеном, властелином Высокого Леса, — прошептала королева с соболезнующей улыбкой. — Нас огорчило известие о его смерти.

Итилион в знак признательности слегка наклонил голову, а затем повернулся к своему «эскорту».

— Позвольте представить вам моих товарищей: Орнитолог, Ленва, Тилль. Надеюсь, вы позволите нам отложить луки и чего-нибудь у вас выпить и поесть…

— Для нас — вы желанные гости, — сказала Арианвен.