Марина Андреева - Укради, заставь, убей, но реши. Или избавление от проблем Страница 18

С этого момента меня немного подотпустило, я уж боялся, что он меня на каких-нибудь мобов натравит. А я… я мало того, что пацифист законченный… Нет, в обычных-то играх бил монстриков, да и игроков, чего ж пикселя-то не лупить? Но те пикселя ведь в ответку кусались, но там-то больно не было! А здесь? То-то и оно. Не хочется как-то на зверьё охотиться, срочно заделаюсь вегетарианцем, ну, не совсем конечно. Отчего б в кабаке мяска не отведать? А сам ни-ни. И если что, кредо у меня такое: «Не убей, да не убит будешь!» Правда, вторую часть этого самого кредо лучше никому не озвучивать. Ну и в конце концов, я ж в игре женщина как никак! Не женское это дело зверушек обижать.

В общем, пока вёл он меня к единственному в селении трактиру, обсудили мы подробности предстоящего мне дела. Заодно он дом свой показал, чтоб найти я его смог, когда задание выполню, да обещал потом щедро наградить, но насколько щедро уточнять не стал, правда. Вот теперь я гнома узнаю, а то ишь взялся добро своё разбазаривать.

— Так что, как найдёшь мне три корешка мандрагоры, так и приходи, милости просим, — уже на пороге молвил гном, и приоткрыв ажурную входную дверцу крикнул: — Тимофей, выходи гостью встречать! И с тебя причитается! — добавляет, подталкивая меня внутрь жарко натопленного, просторного и неожиданно светлого помещения.

Да уж, что не говори, а гном он и в Африке гном.

Огляделся я вокруг. Потолки высокие, окна большие белоснежными кружевными шторками завешены. Столики и лавки светлого дерева вроде бы хрупкие на вид, а всё равно кажется сколько не бей — не сломаешь. Камин растопленный и не пятнышка копоти или грязи вокруг. Как-то даже стерильно, я сказал бы. Ну и стойка барная, тоже светлого дерева, вот из-за неё то и показался очередной, в этот раз на всю голову начиная от бороды и кончая макушкой, брюнетистый гном.

Странно. Вроде бы селение «Эльфийскими садами» зовётся и запримеченные мною постройки, все как одна именно эльфам под стать, которые как общеизвестно являются возвышенными и исключительно художественно-утончёнными натурами, но мне пока одни только гномы на пути попадаются.

— Ну здравствуй, девица, — окидывая меня оценивающим взглядом, словно пытаясь по одёжке определить степень платёжеспособности, молвит, тот самый Тимофей. — Рад. Очень рад. Гости у нас не часто, — затараторил он. — Как звать, величать?

— Алексия, — как-то само собой вырвалось.

— Ну что же, Алексия, ты уж не обессудь, но буду тебя звать Алькой. Мне так знаешь-ли проще, — не спросил, а просто поставил меня перед фактом хозяин таверны. — Так значит гостевать у нас будешь. Долго ли?

Тут-то я и озадачился. Нет, Клим конечно же заикался про месяц, но всё же хочется надеяться, что не застряну я тут на столь долгий срок. Но не факт, что и за день устроюсь. Опять же может чего выторговать здесь удастся, а на это тоже время надо.

— Пока дня на три, — отвечаю. — А там видно будет.

— Три так три, — как-то хитро ухмыляясь в усы, соглашается гном. — Столоваться у меня будешь или сама?

— У вас, — поспешно соглашаюсь.

— Пятьдесят серебряников с тебя, — с прищуром наблюдая за моей реакцией, говорит.

А я гадаю в чём подвох? Может дорого просит? Так ведь и выбора у меня нет. Но на всякий случай уточняю с явным недовольством в голосе:

— Не дороговато ли просишь?

— Так за три дня постоя с едой самое оно, — отвечает, а я мысленно с облегчением вздохнул, хорошо, что не успел отсыпать полтора золотых из расчёта по пятьдесят серебряных за день.

В итоге кивнул, протягивая ему один золотой. Тот схватил монетку, повертел, покрутил в руках, даже на зуб попробовал, хмыкнул и скрылся в подсобке. Вскоре правда вернулся позвякивая серебром.

— Ну идём уже что ли, девица, — кивает, приглашая следовать за ним. — Жить наверху, на втором этаже будешь. Всё необходимое там есть. Даже умывальня с тёплой водой! — произнёс он это с такой гордостью, что я понял: здесь это невидаль великая. — Убирается в комнатах моя жена, если что понадобится позовёшь.

Слушал я уже в пол-уха, потому как всё остальное уже благополучно спало. Хотя нет, ноги ещё шли кое-как, ну и один глаз дорогу к моей будущей обители запоминал. Лесенка оказалась добротной, пока шли ни одна ступенька не скрипнула. Комната просторная с огромной кроватью. А дальше… дальше не помню. Заснул.

Глава 6 Эльфийские сады

Спалось на удивление сладко. Хотя сомнительное удовольствие делать это даже не снимая сапог на протяжении нескольких дней подряд. Я же настолько был измотан прошлой ночью, что отрубился в чём есть, попросту упав на кровать. И при всех этих неудобствах просыпаться жутко не хотелось. Но, увы, жажда, вполне естественная после целых суток, проведённых без единой капли воды и жалобно верещащее, непрестанно прыгающее по моему телу пушисто-шипастое чудовище попросту не оставляли мне выбора.

— Ес-с-сь… Ес-с-сь!!! — орал в моей голове Пушистик и, если честно, искренне хотелось его заткнуть, угомонить, и фантазии на тему как именно это реализовать возникали отнюдь не гуманные.

Деваться некуда, пришлось вставать. Наскоро отыскал хвалёную умывальню. Она действительно была неплоха. Просторная, светлая, как и все виденные мною здесь помещения. Окошки довольно большие, но под самым потолком, как итог они и света достаточно внутрь пускают, и ненароком не подсмотрит никто за моющимися. Стены и пол покрыты камнем, напоминающим розовый мрамор, но он вопреки ожиданиям оказался не холодным наощупь. Посреди комнатки, стоит огромная бадья из того же камня вырезанная и к ней подходит вполне привычный для современного человека кран с двумя вертушками, позволяющими включать и регулировать напор холодной и горячей воды.

Первым делом напился от души. Пушистик тоже не отказался утолить жажду и даже умолк на время. И вот стою озираюсь. Главная подлость помещения заключается в наличии огромного, в человеческий рост зеркала, которое полностью закрывает собой одну из стен! Чёрт! Ведь стараюсь лишний раз не думать о том, что я женщина. Можно сказать смирился, а это… это уже лишнее.

Глянул и устыдился перед той, кто где-то беспомощно лежит в бессознательном состоянии, даже не надеясь на помощь, элементарно не осознавая, что эта самая помощь ей требуется. Фёдор говорил, что для неё вирт — это единственная реальность, о той, прошлой жизни она не помнит, и лишь подсознание сможет подсказать ей, что в моём облике есть нечто близкое и родное. Но при встрече с этим чумазым и лохматым нечто, вряд ли она сумеет узнать себя. А значит надо умудриться содержать себя в более-менее удобоваримом виде.