Ирина Анненкова - Мой личный чародей Страница 18

Я вздохнула. Как ни нуждалась я в подпитке своих сил, глупо было надеяться, что потрескавшаяся пересохшая земля — даром что вода совсем рядом! — отдаст мне хоть каплю своей магии.

— Что ты встала? — холодно поинтересовался бесцветный голос. — Иди к реке.

Старый Сивелий, не останавливаясь, прошел мимо меня, приблизился к понурому ракитнику и вытянул вперед левую руку. В правой же мелькнул небольшой прямой кинжал, и, пробормотав себе под нос какое-то заклинание, некромант провел лезвием по собственной ладони. Рука немедленно вспухла алой дымящейся полосой, и на сухую землю закапала густая кровь.

В тот же миг то место, куда упали тягучие капли, вспыхнуло, и вокруг куста побежала огненная дорожка. Она резво обогнула чахлый ракитник, заключая его в кольцо зловещего бездымного пламени. Его языки взметнулись вверх и тут же опали. Кровавый огонь погас, оставив после себя узкую черную полосу, замкнувшую ракитовый куст в широкое, сажени в четыре, кольцо.

Я похолодела от страха. Перед моими глазами творилась магия крови, старинная, редкая, но от этого не менее зловещая. Вот уж не знала, что она до сих пор кем-то практикуется — ведь чародеи давным-давно от нее отказались (исключения, конечно, бывают, как и во всём, однако нечасто, ибо за этим следует суровое наказание — того, кто рискнул обратиться к любой разновидности подобной магии, навсегда изгоняют, предварительно лишив магического дара). И это вполне гуманно, если принять во внимание, к каким именно силам приходилось обращаться и чем потом за всё это платить. Поговаривали даже, что применивший магию крови колдун добровольно обрекает свою душу на вечное проклятие…. Лишь иногда, очень редко, при принесении важнейших обетов, позволялось дать клятву на крови.

Оказывается, отказались, да не все.

— Ну вот, — с удовлетворением сказал старик, пряча нож, — дело сделано. Силы, призванные соединить нас, уже здесь. Всё, что нам осталось сделать — это шагнуть в круг, воззвать к этим силам, принести им жертву и трижды три раза обойти вокруг ракитника, творя заклинания. Подойди ко мне и дай руку!

— И кто ж будет творить эти самые заклинания? — полюбопытствовала я, пряча руки за спину.

— Как это — кто? — колдун слегка приподнял бровь. — Я.

— А разве вы можете провести обряд над самим собой?

Да уж, похоже, что даже когда моё бездыханное тело понесут на кладбище, я и тогда не удержусь от уточняющих вопросов…

Сивелий надменно выпрямил тощую спину.

— Я — величайший маг всего сущего, — поведал скромный старец. — Для обращения к силам мироздания мне не нужны посредники. Посему — довольно разговоров. Подойди ко мне.

Ага. Всё понятно. Любопытство немедленно испарилось, оставив после себя одно-единственное желание: быстренько смотаться вслед за ним. Но вот это уже было сложнее: невидимые руки по-прежнему крепко удерживали меня. Слегка потрепыхавшись и окончательно осознав тот факт, что удрать от сумасшедшего мага не выйдет, да, собственно, и некуда, я неохотно перестала дергаться, собрала остатки самообладания и мрачно ответила:

— Не пойду. Лучше убейте сразу.

К моему удивлению, старый некромант и не подумал на меня сердиться. Наверное, такая мелочь, как протесты несогласной со своею участью жертвы, давно не вызывала в нем никаких эмоций.

— Ну, это-то я всегда успею, — сухо сообщил он, а затем поинтересовался: — Ты что, и вправду думаешь, что я испытываю нужду в твоем согласии? Видишь ли, дело в том, что мне вполне достаточно и твоего присутствия. Ты — никто, моя собственность, моя вещь, которая не может противостоять моей воле!

Сивелий качнул головой, и меня потащило к очерченной на земле окружности. Отчаянно забившись, я попыталась разорвать удерживающее меня заклинание, но без толку — умирающий куст, окруженный выжженной полосой, неумолимо приближался. Когда я очутилась рядом с колдуном, тот с неожиданной для столь древнего и на вид немощного существа цепкостью и силой ухватил меня за запястье и рванул вперед, заставляя шагнуть в магический круг. Я машинально выставила вперед свободную руку, покрепче зажмурилась и стиснула зубы, чтобы позорно не завизжать во весь голос от бессилия и страха, и… неожиданно всё прекратилось! Ледяные пальцы некроманта вдруг царапнули мою кожу и разжались, и я, с размаху налетев на что-то, плюхнулась на землю, по своей твердости мало чем уступающую камню. Поскуливая от боли в отбитых частях тела, я осторожно приоткрыла глаза.

Старый Сивелий застыл в нескольких шагах от меня с совершенно безумным видом. Его ошеломленный взгляд был прикован ко мне, а точнее, к моей левой руке. На ней, переливаясь всеми оттенками радуги, сияло обручальное кольцо. От тонкой золотой полосочки то и дело отрывались крохотные искры, окутывая мои пальцы облаком дрожащего света.

— Ведь я же велел — никаких артефактов! — рявкнул колдун, приходя в себя. Его привычное равнодушие словно корова языком слизнула, и он трясся от едва сдерживаемого гнева. — Убью мерзавок!

— А к-к-кто у н-н-нас м-м-мерзавки? — я немедленно вылезла с вопросом, стараясь не очень громко лязгать зубами.

— Да обе старые дуры-княгини, — раздраженно буркнул старик. — И где только Велимир себе таких тупиц нашел?

Да, что-то в этом роде я и подозревала. Правда, меня всё мучили сомнения: кто из них так постарался, Дивея или Валина? Лично я больше склонялась к варианту Дивеи, уж больно она торжествовала. Как оказалось, напрасно. Обе хороши.

— Что за кольцо? — хмуро спросил Сивелий, прервав мои размышления.

— Обручальное, — в тон ему нехотя ответила я, понимая, что вранье тут вряд ли поможет.

— Не говори ерунды, — отмахнулся чернокнижник, — никакое обручальное кольцо не способно на такие штучки. Впрочем, это неважно. Сними его немедленно.

Я крепко стиснула руки и прижала их к груди:

— Не могу. Оно не снимается. Нет, правда не снимается! — и для убедительности подергала плотно сидящее колечко.

— Чушь! — фыркнул Сивелий и шагнул ко мне. — А ну, дай сюда! — и, не дожидаясь того, чтобы я сама протянула ему руку, нагнулся и вцепился в сверкающий ободок.

Ох, он и заорал! Хорошо так заорал, от всей души (если она у него, конечно, ещё осталась)! Кольцо полыхнуло призрачным светом, заставив меня зажмуриться, раздался грохот, и некроманта с силой отшвырнуло сажени на три, не меньше. Злобный старец влетел спиной вперед в чахлый ракитник, чуть не вывернув с корнем это совершенно необходимое для венчального ритуала растение. Несчастный куст при этом потерял почти все свои цветы и добрую половину листьев, однако смягчил удар, приняв колдуна в свои негостеприимные объятия.