Варвара Клюева - Магия обреченных Страница 18

Тут Алмель не выдержала.

– Подожди, Хайна! Прости, что перебиваю тебя, но это очень важно. Аина была нагорнийкой? Она родом с Плоскогорья?

– Нет, милостивая госпожа… Да… – Хайна растерялась, не зная как ответить, и снова замолчала.

– Ох, какая я глупая и нетерпеливая! Ты обиделась? Расстроилась?

– Нет-нет, милостивая госпожа! Я просто…

– Не поняла моего вопроса?

Девочка удрученно кивнула.

– Ничего страшного, сейчас попробуем еще раз. Только у меня просьба: не называй меня милостивой госпожой, ладно? Так здесь обращаются к высокородным дамам, а мое происхождение очень скромное. Тебе не трудно называть меня просто по имени – Алмель?

Хайна посмотрела на волшебницу с недоверием. Скромное происхождение? У нее?! Но помотала головой: нетрудно.

– Спасибо. Теперь я попробую объяснить свой вопрос. Насколько я знаю, почти у каждого сгорна имеется какой-нибудь особый, или, как говорят, магический, Дар. У нагорнов, напротив, магические способности – большая редкость. На всем Плоскогорье найдется, наверное, не больше трех дюжин женщин, знающих заклинания, обряды и ритуалы, которые позволяют воздействовать на природные стихии, зверей, птиц или на других людей. Когда-то таких женщин (их здесь называют ведьмами) было довольно много, но нагорны боялись их необыкновенных способностей и почти всех извели. Оставили лишь нескольких целительниц и вестниц, да и то только потому, что без их Даров нагорнам пришлось бы туго. Так вот, в число Даров, которыми наделены ведьмы, входит способность договариваться с птицами, зверями, деревьями, травами и даже с камнями. Целительницы умеют еще заговаривать травяные настои, готовить отвары и прочие целебные снадобья. Понимаешь, к чему я веду? Рассказывая про особые способности Аины, ты в точности описала умения нагорнийских ведьм-целительниц. Их Дар – врожденная связь с природой, живой и неживой. Благодаря ему они могут находить кров и пищу в такой местности, которая обычному человеку покажется бесплодной пустыней, договариваться со стихиями – ветром, дождем, огнем – и любыми живыми тварями, даже самыми хищными, распознавать хвори и травы, которые помогают их вылечить. Им ведомы рецепты самых разных снадобий и заклинания, умножающие силу лекарств. Словом, очень многое в твоем рассказе говорит, что Аина была целительницей. Но, насколько я знаю, среди сгорниек целительниц нет. Исцеление сгорнов, принадлежащих к тому или иному роду, находится в ведении горного лорда, главы рода. Или я ошибаюсь?

– Не знаю, милостивая… Алмель. Со мной никто, кроме Аины, не разговаривал, и я не очень хорошо разбираюсь в таких вещах. Но думаю, это правда. Я никогда не слыхала о Даре целительницы. И не помню, чтобы кто-то из женщин рода хоть раз кого-нибудь вылечил. Только Аина, но об этом никто, кроме меня, не знал…

– Тогда напрашивается единственный вывод: Аина родом с Плоскогорья. Я допускаю, что у женщины из рода сгорнов может случайно обнаружиться целительский Дар, но, для того чтобы его использовать, обязательно нужно учиться у другой целительницы. Мы должны выяснить, кто были родители Аины, кто ее воспитывал. Она, случайно, не рассказывала тебе о своем детстве?

– Рассказывала, милос… Алмель. Только я тогда была маленькой и не все поняла. Про отца Аины я знаю точно: это покойный лорд Герен, отец лорда Тахига, главы рода, живущего по соседству с нами, на ближней горе. Лорд Герен умер два года назад. Да, я помню, как дед уезжал, чтобы помочь Тахигу совершить похоронное жертвоприношение. Все в роду знали, что умерший – отец Аины, об этом много шептались наши женщины. Про ее мать никто никогда не говорил, и Аина тоже, потому что совсем ее не помнила. Но не думаю, что она была из рода нагорнов, иначе лорд Герен никогда бы не взял ее в жены. Горные лорды женятся только на дочерях горных лордов, благородных девах с Дарами либо матери, либо рукодельницы, либо стригуньи. Но точно я не знаю… Зато знаю, что Аина и правда родилась на Плоскогорье. Она рассказывала, как это получилось, но я почти ничего не помню. Кажется, лорд Герен поехал на Плоскогорье по своим делам и почему-то взял с собой жену, которая была на сносях. Бедная женщина умерла в родах, едва они добрались до границы. Лорд Герен не смог или не захотел ее спасти. Наверное, он был за что-то зол на нее, потому что оставил ее умирать у дороги, хотя по закону сгорнов должен был отвезти тело на вершину горы и оставить священным оаксам. Но все обернулось к лучшему. Умирающую роженицу нашла местная женщина по имени Лана. Она сумела спасти ребенка. Это она вырастила мою Аину. – Хайна прижала кулачки к груди и вздохнула: – Как бы мне хотелось поблагодарить ее! Ведь это она, Лана, подарила мне Аину, а Аина… Если бы ты знала, Алмель, как мне было хорошо с ней! Наверное, никто больше не будет так меня любить…

Глаза Хайны наполнились слезами. Алмель, снова спокойная, просветлевшая лицом, присела перед девочкой и осторожно положила ладонь ей на голову.

– Не плачь, милая. Я не могу вернуть тебе Аину, зато я очень хорошо знаю женщину, которая будет любить тебя не меньше. Пройдет каких-нибудь два дня, и вы сможете обнять друг друга. И ты наконец ее поблагодаришь. Представляю, как будет счастлива старая Лана!

Глава 9

Соф Омри находился во власти двух, казалось бы, взаимоисключающих чувств: безудержной злости и сильнейшей радости. Что касается злости, то она была его давней и весьма близкой знакомой – спасибо малышу Кармалу! Венценосный братец как будто задался целью испоганить первому советнику жизнь. Чего стоит хотя бы факт его рождения!

У их отца, владыки Сегунда, были большие проблемы с потомством мужского пола. Имея полдюжины жен и две дюжины наложниц, он породил всего пятерых сыновей, и только двое из них были наследниками владыки по праву рождения. Первый законный сын, рожденный от одной из жен, страдал выраженным слабоумием и унаследовать престол не мог. Если бы Кармал не появился на свет или умер младенцем, претендентами на трон стали бы сыновья владыки, рожденные наложницами, и в первую очередь – Соф Омри, самый старший.

Когда родился щенок Кармал, Софу было восемнадцать. К тому времени мать уже лет десять отравляла его разум, нашептывая, что законные жены отца не способны зачать и выносить здорового мальчика. Невозможно передать, каким разочарованием для юноши, привыкшего считать себя будущим владыкой, стало рождение инфанта.

Образно говоря, ненависть Софа Омри к младшему брату родилась одновременно с последним. Правда, первые три или четыре года несостоявшемуся наследнику удавалось скрывать свои истинные чувства. Скрывать не только от мира, но и от себя самого, ибо под бдительным надзором лорда Региуса первое без второго было бы невозможно. Собственно, то, что двадцатилетнему юнцу столь долго удавалось обмануть проницательность трехсотлетнего мага, – уже чудо из чудес. И прямое доказательство незаурядных способностей старшего сына владыки Сегунда.