Сергей Лисецкий - Как выжить с эльфом... Страница 18

Сгущались сумерки, над бухтой поднялся теплый и вязкий туман, он наползал с моря, заполняя собой все. И в этом тумане кто-то жил, шевелился, скулил и подвывал. Аленка страшно испугалась, она видела такое впервые, молящими глазами, страшась, что-либо произнести, она уставилась на Рея. Принц оценил ситуацию в доли секунды. Его тело будто бы обернуло живым огнем. Он вспыхнул, замер, и в следующую секунду, вместо Рея, отряхивая янтарную шубу, стоял красивый, хищный, саблезубый тигр. Аленка захихикала, уж больно ее друг был похож на Диего, из любимого мультика про ледниковый период. Тигр оскалил клыки, но Аленка, совершенно не боясь, потрепала его по ушам и поцеловала в скалящуюся морду.

Уже потом, когда Рей разогнал морских призраков, а это именно они решили выползти на сушу в Аленкиной бухте, принц с отчаянием рассуждал:

— Впервые! Слышишь, Али, впервые! Для того, чтобы сорвать поцелуй у девушки мне приходится оборачиваться кошкой! Неужели я настолько плох как эльф?

Аленка с Вией покатывались со смеху, глядя на стенания бедного принца, наконец, Аленка сжалилась над ним:

— Понимаешь, Рей, когда я смотрю на тебя как на мужчину, то ты мне кажешься настолько прекрасным и опасным, что я боюсь просто не устоять перед твоей красотой. А вот когда ты тигр, другое дело, я готова целовать ласкать и гладить тебя, потому что не чувствую от тебя угрозы.

Рей почесал себя за ухом:

— Странная ты девушка, Али, другие от моего тигра шарахаются, а ты его любишь… А меня — нет…

Аленка пожала плечами, и, чтобы утешить эльфа, провела рукой по его пылающим волосам.

— Рей, милый, я люблю тебя, но люблю как друга, я не знаю, как это объяснить, но ты для меня как свет, как костер среди темной холодной ночи, я счастлива оттого, что рядом со мной есть ты, но это не любовь, Рей. Поверь мне, я не хочу делать тебе больно, но от нашей близости лучше никому не станет.

Рей кивнул, скрылся на миг в огне и предстал перед девушками в своей кошачьей ипостаси.

Однажды, возвращаясь с Вией из Маритеры, Аленка застала Ния в очень плохом настроении.

— Что случилось, Ний? — Аленка сжала ладонь друга.

— Приезжал Милиан, но у него много дел, поэтому он не стал задерживаться.

Аленка внимательно посмотрела на принца:

— Ний, не надо врать. Я прекрасно поняла, что ему было противно узнать, что я живу в его доме, что заняла его любимую бухту, что общаюсь с его друзьями. Я все понимаю, Ний.

— Ты ничего не понимаешь, Али! — вспылил всегда спокойный Ниелан. — Я не узнаю своего друга, не узнаю того, с кем общался почти с самого рождения! С ним что-то происходит, и это «что-то» мне совсем не нравится!

— Ой, ты знаешь, Ний, а я хотела тебя попросить об одном одолжении…

— Слушаю тебя, Али.

— Покажи мне, пожалуйста, парусник Милиана, и, если можно, давай поплаваем на нем…

Ниелан на несколько секунд замер:

— А знаешь, Али, ведь он не интересуется парусником с того времени, как узнал о пророчестве Оракула. Он забыл о нем. Забыл обо всем, что ему было дорого, обо всем, что он любил…. Спасибо тебе! Я, кажется, все понял!

И Ний побежал к подпрыгивающей на волнах тайдаре.

А спустя несколько дней, в Аленкином доме появился Марек, вздрагивая от каждого шороха, мальчишка положил на стол древнюю, почти рассыпающуюся книгу. На пожелтевших листах Аленка с трудом смогла разобрать путаную вязь старинных рун.

«Дитя всех истинных родится, соединив в себе,

По кварте крови Йалли, Кэй-ри, Эйлинов и Дайкир-энэ»

— Что это значит? — полушепотом спросила девушка.

— Точно не знаю, продолжение текста должно быть в библиотеках Йалли, но, мне так кажется, что дитя Четырех Стихий объединяет в себе равное количество крови от всех эльфийских рас. И, значит, обладает всеми их умениями и способностями.

— Угу, — хмуро отозвалась Аленка, — способностью кушать, спать и ходить по нужде…

— Алена, ты должна поехать к Йалли, возьми с собой эту книгу, меня, конечно, по голове не погладят за ее пропажу, но истина и спасение Иллиарды — дороже.

Аленка с благодарностью приняла из рук своего юного друга древний фолиант, и, как на заказ, следующим утром к ней в гости явилась принцесса Инниана.

Глава 10

Ответы всегда существуют, но они не всегда нам нравятся…

— Инни, мне нужно с тобой серьезно поговорить, — принц Ниелан, наконец-то оторвался от бессмысленного созерцания столицы Северного королевства.

— Я внимательно слушаю тебя, — белокрылая принцесса присела на край дивана.

— Это касается Мила и Алены. Понимаешь, вся эта ситуация выглядит несколько… э… неестественно. Да, Мил сноб и циник, но не настолько, чтобы привселюдно оскорблять девушку, не настолько, чтобы отказаться от нее, даже не поговорив с ней ни разу нормально, при том зная, чем эта ситуация может закончиться лично для него. Мне кажется, что у всей этой истории есть какой-то неприятный душок. Заметь, Мил ведь перестал интересоваться всем, что раньше любил, он даже со мной и с Реем стал общаться намного реже, да и наше общение в основном сводится к светской болтовне.

Инниана укоризненно посмотрела на принца:

— Душок, ты как скажешь… Да от этой истории воняет на все четыре королевства. Вот только большинство, почему-то усиленно стараются не замечать творящихся безобразий. Интересно, а ты сам заметил, что Мил отдалился от всех нас, или кто-то подсказал?

— Да, как-то не до этого было, я много времени проводил с Вией, занимался работой, после того предсказания мы с Милом нечасто виделись.

— Между прочим, заметь, у всех его друзей появилась куча неотложных дел, все вдруг стали так заняты, что на дружеские посиделки времени у вас катастрофически не хватает. Хотя раньше, при той же занятости, вы прекрасно находили несколько свободных часов, или даже дней, чтобы поразвлекаться от души.

Ний ошеломленно уставился на девушку:

— Да, ты права, и знаешь, если бы не Алена, я бы так и не сообразил, что вокруг происходит нечто странное.

— Ага, все- таки Алена натолкнула тебя на эту мысль. И как же, если не секрет?

— Она нашла папку с рисунками Мила, ну с теми, помнишь, где его парусник нарисован, и другие эскизы кораблей. Али попросила меня показать ей парусник и покатать на нем, и тут-то я сообразил, что Мил ни разу за эти шестьдесят лун не поинтересовался своим кораблем, ни разу не приехал в порт, не выходил на нем в море. А ведь он просто обожал свою «Морскую звезду», все на этом корабле было сделано если не им лично, то уж точно с его участием или под его руководством. Да у нас далеко не каждый моряк так заботился о своем корабле как Мил о своей «Звезде».