Кирилл Алейников - Умирать вечно Страница 18

— Я тебе не придурок, слышишь?!

Поднятая бровь Георгия Виссарионовича, в прошлом бывшего, наверное, мастером на каком-нибудь заводе (а может и наемным убийцей, поди разберись) медленно опустилась. Переставшая порхать из одного уголка рта в другой зубочистка заколыхалась в такт словам:

— Ну да, конечно, приятель, ты у нас не придурок. Но вот если ты решил поиграть со мной в свои темные игры, я тебя, мудака, пристрелю раньше, чем…

— Да успокойся ты! — воскликнула Ника. — Виктор, не обращай внимания на его оскорбления. Он постоянно на всех бузит, но делает это беззлобно. Просто такой вот противный человек…

— Экспгессивные выгажения, содегжащие в себе матегные свова, отгицатевно ввияют на биопове находящихся побвизости вудей! — со знанием дела доложил очкастый Хакер.

— Да пошел ты!.. — шикнул Георгий Виссарионович и погрузился в думы.

— Значит, ты, по словам Петра Васильевича, не помнишь, где был и что делал последние несколько лет, так? — вновь обратилась ко мне девушка.

Я кивнул.

— Что ж, — вздохнула она. — Ситуация такова, что мы обязаны сопроводить тебя до Виссена. Однако Гоша прав: если ты претворяешься, что ничего не помнишь, мы тебя убьем. Последнее время, знаешь ли, многие хотят правдами и неправдами попасть в Виссен, некоторые проходимцы даже объявляют себя Энвиадами.

Теперь я едва сглотнул плотный ком, вставший поперек горла. Девушка не шутила, прямо говоря о том, что пристрелит меня сразу, едва усомнится в том, что я… какой-то там Энвиад. Или поручит сие дело Гоше, а тот, не колеблясь, выполнит поручение и тут же забудет обо мне. Но ведь я в самом деле никакой не Энвиад! Я всего лишь бедняга, оказавшийся черт знает где и почему, неудачник, потерявший память, и не просто память, а семь лет жизни! Ведь в зеркале, висящем в обиталище Василича, я долго разглядывал собственное отражение и дивился тому, как получилось, что семь лет не отразились на моем лице. Я не постарел, говоря иначе. Не постарел ни на год!

— Ты уверен, что хочешь отнять наше время? — дав мне подумать, спросила Ника.

Я повторно сглотнул. Я не был ни в чем уверен, а в особенности в нужде куда-то отправляться с этими вооруженными людьми.

— Думаю, нет, — осторожно ответил я, помня про автоматы и пулемет Молота. Молящий взгляд метнулся в сторону Петра Васильевича.

— Ну что я вам говорил! — хмыкнул Гоша. — Давайте уже кончать с этим спектаклем! Нам надо до рассвета покинуть город.

Впрочем, никто не спешил досылать патрон в патронник и снимать свое оружие с предохранителя. Это уже само по себе меня обрадовало.

— Витёк, но ведь ты в самом деле ничего-то не помнишь! — положил руку мне на плечо Петр Васильевич. — Не бойся, эти люди не причинят тебе вреда!

— Но я никакой не Энвиад! — попытался я оправдать то, что отнял явно дорогое время у охотников. — Я даже не знаю, кто они такие, ваши Энвиады!

Все разом нахмурились. В конце концов, слово опять взяла девушка:

— Ладно, Василич, мы доставим его в Виссен. Все-таки я доверяю твоим словам, а он… он пусть успокоится. Даже если он и не Энвиад, думаю, нет смысла его убивать.

— Зато есть ох…енный смысл тащиться за тысячу миль ради какого-то барана! — взревел Георгий Виссарионович.

Этот низкорослый человек нравился мне все меньше и меньше. Вернее, гораздо правильней сказать, что Гоша мне не нравился все больше и больше. Такие, как он, вообще не могут нравиться людям, и непонятно даже, как с ним уживаются остальные охотники…

— Нам все равно уже пора возвращаться, — парировала Ника.

— Может, все-таки не стоит? — робко предложил я.

— Стоит, — не согласилась девушка. — Мы обязаны доставлять людей вроде тебя в Виссен.

— Но почему?! Вы хотя бы объясните, почему вы обязаны доставлять меня куда-то? И что это за место такое — Виссен!

— Поясним по дороге, — махнула Ника. — Хотя ты, Василич, мог бы ему рассказать…

Старик смущенно пожал плечами, а девушка развернулась и пошла прочь.

— Дуйте к стоянке. Я скоро вернусь, — бросила она через плечо.

Молот, Хакер и Гоша так же развернулись и зашагали куда-то через руины, через городские обвалы в направлении светящихся на горизонте прожекторных лучей. Петр Васильевич легонько подтолкнул меня в бок:

— Пойдем, я провожу тебя.

Мы направились следом за охотниками. Идти в темноте по развороченным бетонным плитам и асфальтовому крошеву оказалось весьма нелегко, и спустя минуту я уже выдохся, ободрал обе ладони до крови и ушиб правую ногу. Мои же спутники двигались легко и непринужденно, будто не по руинам карабкались, а гуляли по бульвару.

— Ты не вглядывайся особо в то, что под ногами, — посоветовал Петр Васильевич, будто прочитал мои мысли. Впрочем, читать их было незачем; я постоянно чертыхался и охал, в очередной раз оступаясь, так что проблема моя была налицо, как говорится. — Лишь обходи большие ямы и провалы, а в остальном твое тело само должно чувствовать дорогу.

— Мое тело ничего не чувствует, — досадливо просопел я. Обманчивые тени создавали дополнительные трудности при передвижении по столь пересеченной местности.

Вскоре мы вышли на более или менее ровную дорогу. В удалении я увидел огни от костров, мелькающие на их фоне силуэты людей и услышал какие-то механические звуки.

— Что там? — спросил я у старика.

— Стоянка охотников. Они всегда останавливаются в этом месте, когда проезжают город. Задерживаются на сутки или на двое, пока пополнят запасы воды да выменяют у местных жителей продовольствие.

— Здесь много жителей?

— Достаточно. Большинство живет, как и я, в уцелевших подвалах и подземных катакомбах, оставшихся еще с довоенных-то времен. Как крысы, ей-богу, но что поделаешь…

Я все еще видел машущие на горизонте лучи прожекторов. Они будто пытались разогнать налетевшие черные тучи, старательно водили из стороны в сторону, но ничего сим так и не добивались.

— А что там? — указал я на горизонт.

— То место называется Крепостью. Или Даунтауном. Во многих крупных городах сейчас существуют подобные крепости. Они отгорожены от прочего города баррикадами, стенами, разными системами преград. Наша же крепость и вовсе удачно расположена: на острове, вокруг — вода. Два уцелевших моста под охраной танков, а по береговой линии бетонные барьеры и доты.

Я удивился:

— От кого же они так закрылись?

— Ото всех. От нас, в частности.

— От вас?

— Да, от нас, жителей Города. Тех, что обитают вне стен Крепости.

— И с какой же целью? Вы представляете для них опасность?