Виктор Ночкин - Власть оружия Страница 18

— Самоху на совет позвали, управление нынче с утра собралось. Нам велено прямо в его кабинет, ждать и ничего там руками не трогать, — пушкарь показал ключ.

Игнаш погрозил Йоле отнятым надфилем, та скорчила невинное лицо. Потом широко зевнула — ночка выдалась суматошная, и девчонка держалась, пока была нужда бежать и спешить, теперь, когда суета миновала, навалилась усталость. Они побрели на второй этаж. Курчан отпер дверь и сразу прошел к столу, сел на место управлеца, положил руки на стол. На лице Курчана возникла довольная усмешка — Мажуга догадался, что парню давно хотелось посидеть на этом стуле. Сам Игнаш расположился напротив — там, где сидел во время разговора с управленцем, уселся и подтянул за цепь девчонку. Йоля опустилась на пол, подобрала ноги и стала украдкой выковыривать изогнутый гвоздь, застрявший между досками.

Самоха появился неожиданно быстро. Игнаш ждал, что заседание у главных пушкарей затянется. Толстяк ногой распахнул дверь, обвел кабинет сердитым взглядом. Курчан живенько вскочил.

— И ничего не пьяный! — буркнул Самоха, шагая к своему стулу.

Брякнулся на место, навалился грудью на стол и тяжело вздохнул. Глаза его были уставшие, в красных прожилках. Потом толстяк заговорил:

— Пьяный, говорят, когда дело делать надо! А я разве не делаю? А ж и делаю… ну а выпил — так чтоб нагрузку снять, это ж лекарствие. Ну, ладно, говорите, что у вас? Как с призренцами обернулось-то?

— Мыслю, призренцы от вас отстанут, если правильно им все объяснить, — проговорил Мажуга, наблюдая за Йолей, та уже подцепила гвоздь и теперь выдирала его из пола.

— Он призренцев в дом с мертвяками отвел, сказал, что Харитон их перебил. Нищие какие-то с нижнего уровня, — стал объяснять Курчан. Видимо, хотел показать начальству, что и он не зря ходил. — Сказал, Харитон покрал золото цеховое, а энти были случайные свидетели, вот он их и шлепнул. Складно вышло!

— Ты, Самоха, продумай, что призренцам врать будешь, — добавил Мажуга. — Какое золото, почему оно этак вышло, каким боком туда торговка слизневиками свидетелем оказалась. Если хорошую сказку сочинишь, у Цеха Призрения к вам ненужных вопросов не будет. Кража из кассы да убийство, вот и весь сказ, а больше ничего и не было.

— Это ладно, — согласился Самоха, — это все можно спроворить. Я придумаю, как призренцам глаза отвести. Если, конечно, никто не станет лишнего по городу трепать. Нам опасных свидетелей на надо.

Мажуга проследил взгляд Самохи — тот уставился на Йолю. Сама-то девчонка пока не сообразила, что речь о ней. Гвоздь она вытащила и попыталась сунуть в замок на ноге, гвоздь не лез, был слишком толстым. Мажуга нагнулся, вырвал гвоздь, зашвырнул в угол и поднял глаза на Самоху.

— Свидетелей не будет. Девчонку я из Харькова увезу, так что до нее призренцы не доберутся. Это железно, ты мое слово знаешь.

— Хорошо, — с некоторой неохотой согласился Самоха. — Ладно, с призренцами, значит, порядок. А вот покража наша… Пропажа, то есть. Мне сейчас на совете старшины такого нагородили, что на голову не натянешь! Да еще, говорят, пьяный я…

— Самоха, — вставил Курчан, — так первое же дело, что призренцев отвадили. Паршиво, что про покражу вызнать не удалось…

Молодой пушкарь, похоже, осознал, что теперь ему известно не по чину много, и второй, после воровки, нежелательный свидетель — это он. Вот и старался показать свою полезность и правильное понимание ситуации.

— Да знаю я, кто вашу установку увел, — буркнул Мажуга. — Золото, что у Харитона при себе оказалось, когда он в бега ударился — это и есть плата за пособничество. Харитон все втихаря вынес из Управы, да не лазом, а прямо в двери, на него никто ж не подумал бы, так? Ну, Востряк, конечно, соучастник, помогал выносить. Он парень крепкий… был. Харитон в одиночку ящики не уволок бы, потому что мозгляк. Мыслю так, что больше в деле никого не было, потому что тут чем меньше людей знают — тем надежней. Так что, считай, крыс ты в своей Управе вывел, Самоха. Так можешь совету и доложить — дескать, крыс вывел, все чисто.

Самоха слушал, разинув рот. Курчан тоже поразился:

— Как же вызнал ты? Откуда? Я ж с тебя глаз не спускал! Самоха, я с него глаз не спускал! Как же это? Когда поспел?

— Это моя работа такая, — не без самодовольства объяснил Игнаш. — Ты ж понимаешь, Самоха, если будет видно, каким таким образом я свою работу выполняю, так выйдет, что и любой то же самое сумеет. Нет, нам полагается тайно действовать.

— Хорошо, хорошо, твои секреты пусть при тебе и остаются, — устало махнул рукой управленец. — Рассказывай, что вызнал.

— Может, сперва молодого отошлешь? — предложил Ржавый.

Самоха тяжело развернулся на стуле и уставился на Курчана, тот потупился.

— Валяй при нем, он и так слишком много знает, а мне помощник требуется. Слышь, Курчан, ты все разумеешь? Сознаешь, какой на тебе ответ будет теперь лежать?

— Сознаю, — буркнул пушкарь.

Для него это был шанс выслужиться, прикоснувшись к тайнам цеха, и молодой не хотел свой шанс упускать.

— Что мне будет, если скажу, для кого Харитон пушкарское добро увел? — поинтересовался Игнаш. — Сам видишь, как дело обернулось. Я уже и теперь цеху послужил, вора нашел. А если назову, у кого сейчас эта установка…

— Да ты назови, цех в долгу не останется!

— И с Асташкой мое дело разрешишь? Насчет трубы?

— Чего? Какой трубы?

— Видишь, Самоха, ты уже о моей заботе позабыть успел. А для меня это первое дело! Слушай, напиши себе на стене — вон там, прям над дверями — «Асташка, Мажуга, труба». Как увидишь надпись, враз вспомнишь.

— А что, и напишу! Чтоб мне в некрозе сгнить, напишу. Ты ток скажи, кто…

— У Графа ваша установка, — объявил Мажуга.

— Что? — Самоха вскочил, и стул под его тушей жалобно скрипнул. — Ах, ты ж…

— Рассказывай, как Граф прознал об этом? — потребовал сыскарь. — Теперь уже чего таить…

— Я ему, Графу этому… — управленец поглядел на Курчана, потом тяжело сел и уставился на Ржавого. — Игнаш, ты пойми, эта установка — тайна изо всех тайн. Конечно, я ее никому не показывал, Графу тем более! Я и нашим-то мастерам ее не показывал. Но, поскольку хотел, чтоб наш цех такие изготовить мог, снимал с установки агрегаты и казал их разным умельцам. Я ж как рассудил: один сделает одну часть, другой другую. Самую сложную Граф взялся повторить. Денег получил у нас на закупку потребных деталей, на то, на се. Получил денег и в бега! Мы ж как рассудили? Он с деньгой скрылся. А теперь-то вижу, что он Харитона купил с потрохами, тот и выложил, к чему этот агрегат, да какое у нас оружие имеется. Да потом еще и украл, Харитон-то! Стало быть, Граф увез… Как же теперь быть?