Юлия Латынина - Повесть о государыне Касии Страница 18

– Нет, – ответил Идасси, – слово «три» у нас есть.

– А слово «четыре»?

– Тоже есть.

– А слово «десять»?

– Тоже есть.

– А сто?

– Есть и «сто».

– Ну уж слова «тысяча» вы не знаете!

– «Тысяча» на нашем языке называется «тьмой», – сказал Идасси, – а «десять тысяч», – «мириадой».

– Великий Вей! Да зачем тем, кто не собирает налоги, такие большие числа? – с издевкой воскликнул Руш.

– А как же иначе считать войска? – возразил Идасси, и на всех присутствующих словно пахнуло холодом.

Руш отвернулся и с досадой пробормотал:

– Юноши вечно грезят о мечах и женщинах. Не думаю, что этот мальчик с пальцами в чернилах умеет драться, хотя ему и случилось зарубить в зале Ста Полей людей, которых специально опоили дурманом.

Но Идасси, конечно, услышал слова. Он мигом обернулся и сказал:

– Я хотел бы посмотреть, кто из нас лучше умеет драться, потому что истину выясняют не в спорах, я в поединках.

Первый министр изумленно развел руками:

– Что вы! Силы мои ничтожны, разве я осмелюсь противостоять вам? Разве что мой друг Даттам поможет мне.

Как мы уже отмечали, настоятель храма шакуников Даттам вовсе не был другом первого министра. Государыня Касия всегда держала людей так, чтобы они ненавидели друг друга и старались отличиться в глазах государыни. Это, конечно, не могло предотвратить взяточничества и прочих пороков, но зато государыня Касия, благодаря взаимным доносам, всегда была осведомлена о том, что делается в государстве.

В свое время Даттам перетаскал Рушу немало взяток, но год назад государыня их поссорила: больше Руш не видел ни полушки из храма и каждый день предлагал государыне конфисковать его богатство. Итак, Даттам не был другом Рушу, – но это был человек отчаянный, с сумасшедшинкой. Он поднялся из кресла, на котором он сидел, лениво развалясь и цедя через соломинку вино, и сказал:

– Право, почему бы нет?

Государыня Касия замахала руками.

– Господа, да вы с ума сошли! Государь Неевик был прав, воспретив носить оружие во дворце!

Но тут многие стали подначивать Даттама и маленького варвара, и государыня Касия в конце концов сдалась.

– Принесите мечи, – распорядился Идасси.

Душа его замирала. Что Даттам считался одним из лучших мечей империи, на это было Идасси решительно наплевать, – какой там лучший меч среди этих одноперых куриц! Но Даттам считался одним из лучших мечей и в варварских королевствах, где он провел немало времени, прибирая к себе земли и исследуя чудеса мира. И притом Даттам колдун. Как сражаться против человека, у которого в руках меч может обратиться в крылатую змею, которая вцепится тебе в лицо и высосет душу?

– Ну уж нет, – воскликнула государыня Касия, – я не допущу, чтобы в этом саду повторилось то же, что давеча – в зале Ста Полей! Если вы хотите выяснить, кто из вас лучший воин, почему бы вам не устроить состязание в стрельбе из лука?

И государыня, хлопнув в ладоши, подозвала двух стражников, стоявших у входа в сад. Те, кланяясь, подошли. В правой руке первый стражник держал длинный пальмовый лук, обмотанный ярко-красной шелковой лентой с надписью: «стража Небесного Дворца». Такой же лук держал и второй стражник, только, будучи чином ниже, имел ленту белого цвета. Идасси мигом схватил красный лук, а Даттам, лениво усмехнувшись, взял белый. Его немного задело, что ему достался лук ниже рангом.

– Во что же они будут стрелять? – изумился казначей Ишнайя.

– Послать за мишенями, – сказала государыня.

Идасси огляделся и сказал:

– К чему мишени? Вон летят утки: посмотрим, сможет ли господин Даттам в них попасть.

Даттам поднял лук, целясь, и вдруг шепнул Идасси:

– Я не хочу побеждать нечестно: в вашей стране нет пальмовых луков. Когда стреляешь из пальмового лука, целиться надо на полпальца выше, чем когда стреляешь из тисового, таково свойство пальмы.

Идасси послушался его, и они выстрелили одновременно.

Раздался крик: стрела Даттама, с белым оперением, попала в утку, а стрела Идасси, с красным, пролетела мимо. Тут-то Идасси сообразил, что Даттам соврал про полпальца! Идасси выхватил из колчана вторую стрелу, прицелился и раньше, чем утка ударилась оземь, выстрелил еще раз.

Утка упала в заросли цветущих рододендронов, по приказу государыни ее подобрали и поднесли к ней Придворные вытянули шеи. Утка действительно была убита белой стрелой Даттама, а вторая стрела, пущенная Идасси, вошла в тело белой стрелы и расщепила ее пополам.

Идасси обернулся к Даттаму, сверкнул черными, как смола, глазенками и вскричал:

– Вы обманули меня, проклятый колдун!

Даттам осклабился и ответил:

– Я просто хотел показать тебе, мальчик, что при дворе побеждает не тот, кто лучше всех стреляет из лука. Жаль, что мне это не удалось.

Наклонился и добавил вполголоса:

– Я завтра весь день буду в своем городском поместье, мальчик. Был бы очень рад видеть тебя там.

И прежде чем Идасси успел что-нибудь ответить, поклонился и растаял в терпкой зелени сада, затканной цветами и залитой заходящим солнцем.

Прием закончился через два часа. Государь Инан, сославшись на головную боль, ушел немного раньше, и Идасси вскоре тихонько последовал за ним На приеме же они перемолвились всего несколькими словами.

– Это невероятно, – сказал Идасси, – что Руш дал мне первое место.

– Бьюсь об заклад, – промолвил Инан, – что первое место дал тебе Даттам, а Руш, наоборот, определил в конец списка.

– Зачем же государыня встала на сторону Даттама?

– Чтобы еще раз разозлить этих двоих. Вот увидишь, из-за этой маленькой досады Руш состряпает для Даттама большую гадость.

На следующее утро в покоях государыни собрался малый государственный совет. На нем присутствовали избранные высшие чиновники, а из представителей богов – господин Даттам, настоятель храма Шакуника, и еще настоятель столичного храма Покойных Государей.

Господин Руш докладывал о бюджете империи на будущий год.

– Положение страны очень тяжелое, – сказал господин Руш, – в Чахаре неурожай, а в Кассандане размыло дамбы. Для восстановления их потребуется не менее сорока тысяч рабочих. Кроме того, мы должны предупредить нападения западных варваров, послать подарки восточным и выплатить проценты по нашему долгу Осуе. В связи со всем этим экстраординарные расходы государства требуют восьмидесяти миллионов ишевиков.

– С каких это пор, – подал голос помошник министра финансов, молодой Чареника, – восстановление дамб требует денег? Издавна на такие работы посылались заключенные и жители соседних деревень!

– Восстановление дамб, неурожай и все беды внутри страны и вправду не требуют денег, – согласился господин Руш, – но во внешних сношениях деньги необходимы. Предупреждать нападения западных варваров лучше всего, раздавая деньги их соседям. Если же мы не пошлем подарков восточным варварам, то они опять нападут на Иниссу, и в следующем году нам придется платить втрое. Что же касается процентов по долгу Осуи, то это город невоинственный, но коварный, и если мы не заплатим осуйцам, они натравят на нас тех же варваров. Если мы не раздобудем в этом году восьмидесяти миллионов ишевиков, то нас ждет погибель.