Николаос - Пять ночей. Вампирские рассказки Страница 18

Они одновременно прочертили линию вслед за мной.

— А что видите вы?

— А я вижу дом, который вы очень любите. Не пытайтесь сделать вид, что это не так — вы продлили аренду. Вы привязаны к этому красивому дому, к этим вещам и вряд ли хотите бросить все и сорваться в неизвестном направлении со сворой остервеневших мародеров на хвосте. Нарушить установленный порядок из-за ничтожного меня.

— Вы правы, — сказала она, — но не в том, что ничтожны. Вы умны.

— Да, вы умны, — подтвердил Калеб. — Очень.

Они снова замолчали, выжидающе глядя на меня, и это нервировало больше, чем когда они говорили.

— Вам что, совсем не интересно, откуда я знаю про аренду?

Ни тени на лицах, ни малейшей перемены, ни беспокойства.

— Вероятно, от Мирей.

Я, кажется, ничего не понимаю…

— И никаких вопросов о ней?

— Наверное, она умерла, — сказал Калеб, и они снова замолкли. Это неимоверно раздражало, хотели они того или нет.

— Так и есть, но не это важно, — я достал документы и положил на столик. Она взяла их легким незаметным движением и просмотрела.

— Спасибо, очень хорошо.

— Что именно?

— Не смерть Мирей. То, что вы закрыли счета.

— А про нее вы ничего не скажете?

Они переглянулись.

— Мирей немного помогала нам.

— Помогала? Вам?! Вы знали, что она Шестая из Семи?!

Впервые на ее лице отразилось нечто вроде беспокойства. Он взглянул на нее, как в зеркало, и отразил то же самое.

— Она не сделала бы нам зла.

— Извините, до меня не доходит — то ли вы глупы, то ли просто беспечны. То ли врете. Вы впустили в дом Лучшую и доверяли ей — это вы хотите сказать? Чтобы я поверил?

Она склонила голову, и волосы крепким кофе потекли по плечам.

— Мы живы — какое вам еще нужно подтверждение? Тут все вопросы к Мирей.

— Конечно, когда она не в состоянии ответить.

— Вы знаете, что нашей вины в этом нет.

Я посмотрел на нее, чувствуя себя бессильным. Я держал палец на кнопке, но увы — это помогало только выжить. Для остального, похоже, понадобится время.

— Вы — Эми? — спросил я наконец о том, что беспокоило меня все эти дни.

— И да, и нет. — У нее был небольшой акцент, который я не мог распознать. — Меня зовут Джорджия. Второе имя. А как называть вас?

Глубоко в моей голове раздался вздох облегчения, — она не Эми, это — не знамение. Нет, не знамение…

— Уильям, — ответил я, хотя не собирался знакомиться на этом этапе, и то, как легко она манипулировала моими планами, снова раздразнило меня. — Макбет.

— Уил-л-лиам, — повторил Калеб, пропустив мимо ушей мою фамилию, и в следующую секунду я был поражен, потому что они произнесли в один голос:

— Как Уильям Блейк?

Блейк… Странно. Никто не связывал мое имя с Блейком, да еще в таком очевидном сочетании с фамилией. Только человек с чувством юмора или помешанный на театре мог дать мне имя великого писателя в сочетании с фамилией его бессмертного героя. Этим человеком была моя мама — актриса с выдающимся драматическим талантом и без памяти влюбленная в театр — пока так же безотчетно не влюбилась в героин. Иногда мне казалось, что она и замуж-то за отца вышла только из-за того, чтобы Эмерал Гвен Залински на афишах и в жизни стала Эмерал Макбет. Леди Макбет. Мама верила в знамения…

И поскольку в списке предполагаемых имен для первенца были Меркуцио, Горацио и Фердинанд, мне, можно сказать, еще повезло.

Пока я все это думал, Джорджия сидела в кресле, расправляя складки своего одеяния, а Калеб стал позади и положил руку на ее плечо. Она тут же дотронулась пальцами до его руки, и вместе они смотрелись как старый потемневший от времени дагерротип, изображающий патриархальную семейку Аддамс. Не хватало только старомодных костюмов и парочки детей в чепчиках.

— Что вы предлагаете, Уил-л-лиам? — спросил Калеб. — Мы хотели бы выслушать вас и продолжить спать. Джиа устала. И я, честно говоря, тоже.

Я хотел сказать, что их желания меня не интересуют, но сдержался. В конце концов, пока они совпадали с моими.

— Вы держите двери дома открытыми для меня. Вы не препятствуете мне ни в чем и не пытаетесь от меня избавиться. Потом я исчезаю и оставляю вас в покое. В противном случае мародеры разорят ваше милое гнездышко, а вас убьют. Поскольку Первый из 7 — мой лучший друг и очень мстительный человек, то в последнем можете не сомневаться.

— Никто не сомневается, Уильям. — Джорджия оперлась о руку Калеба и встала. — Можете даже остаться здесь — у нас достаточно места. Ты не возражаешь, Кейли?

— Нисколько, Джиа.

Это начинало походить на фарс, и я поспешно сказал:

— В этом нет необходимости.

— Тогда приятных снов.

Почти не совещались… просто сказали «да», и все, будто это обычное дело…

Они стояли рядом и ждали, пока я уйду, а я понятия не имел, что мне делать.

Можете остаться?.. Приятных снов?..

Что-то идет не так. Я не мог избавиться от этого чувства. Все идеально, просто… не этого я ждал.

Конец записи.

РАФФЛЕЗИЯ АРНОЛЬДИ

Ты не ангел, но видел я твой свет неземной.

ЗАПИСЬ 7. Я перебрался в квартиру, которую снял. Поскольку режим дня слегка изменился, то проснулся я где-то часа в два, и они были дома. Хотя я давно был в курсе, что долго они не гуляют и всегда укладываются в рамки комендантского часа.

Калеб и Джиа (про себя я тоже называю ее так, хотя вслух не рискую) сдерживали слово — не мешали, хотя и не помогали. Вернее… не совсем так. Я сам себе не помогал. Поверить не могу — так много ждал от этого, и так тяжело к этому иду… Ладно, будем считать, у меня период адаптации, и я пытаюсь свыкнуться с враждебной обстановкой, хотя она такой и не кажется. Все это время они были со мной до омерзения вежливы, постоянно огибали острые углы и не реагировали на провокации; сначала это меня настораживало, а сейчас уже и раздражало.

— Так что вы хотите узнать о нас, Уильям? — Это было первое слово, которое Джиа произнесла за целый час, когда раскладывала пасьянс из трех колод, а я от нечего делать следил за ее движениями, как загипнотизированный. Калеб сидел рядом с ней, как живая статуя, и за этот час даже не пошевелился. Я был на все сто уверен, что это шоу для меня, и тихо злился, не зная, как расшевелить царство мертвых.

— Стандартный набор, — наконец подал признаки жизни и он. — Мифы и легенды?

— Не обольщайтесь, — сказал я, — вы мне неинтересны. Я и так знаю больше, чем хотел бы. Меня занимает кое-что другое.