Михаил Бобров - Висенна. Времена надежды Страница 182

Игнат выдохнул, как медведь перед штурмом. Была бы во сне трава — полегла б начисто.

— Знаешь, меня от мажоров по жизни тошнило. И больше всего я вот и боюсь стать такой сукой, на которую люди снизу вверх вынуждены смотреть, заискивать. В каком бы мире ни живи.

Сергей хлопнул по колену крепкой ладонью:

— Неслабо нам промыли мозги. Если еда хорошая, да жизнь широкая, да фляжка в заднем кармане, так уж сразу и мажор? Этак ты еще меня в мажоры запишешь…

— А что, у тебя нынче жизнь широкая?

Сергей отстранил иронию жестом и продолжил:

— Ладно, тогда у Анрюхи позаимствуем решение. Он свалил в сеть. Сайт у него, комьюнити, тодругое. Его там уважают. И ты создай свой мир.

Проводник отмотнул головой:

— Да ну, этим счас только ленивые не занимаются. Тот же Андрей, вспомни, жаловался: каждый свою софтину пишет, вместо чтоб юзать стандартные компоненты…

Захохотал Сергей. В ладоши захлопал. Подскочил и мотоциклетный шлем ковбойским сапогом пнул:

— Ага! Вывеска: создание миров! Мы зажигаем звезды! Йохоу!! А нахрена? Чисто пространство раздвинуть и загаживать по-новой?

В кадр совсем неожиданно вошел отец Игната. Оправил костюм, повернул галстук. Шлем Сергея подобрал и аккуратно повесил на сгиб локтя — корзинкой. Покачал головой укоризнено:

— Люди с незапамятных времен бьются за то, чтоб всем всего хватало. Сначала надо место, где ты упрешься. Фундамент, чтобы оттолкнуться к высотам. Архимед же не зря сказал про точку опоры! Да и Стругацких почитай: теорию горизонтального развития человечества…

— Читал я уже, — фыркнул Игнат. — И читал, и думал. А дальше-то что?

Дальше по Светлому Лесу паломники шли небольшими группами. Караваны распускались на последней заставе. Человек оставался с ближайшими друзьями. Или вообще наедине с собственной верой.

А немного было вер у госпожи Висенны. Спарк прожил у нее почти столько лет, на сколько Сергею предлагали кредит взять. И не припомнил, чтобы где стояли кумирни духам местности. Или — храмы, идолы, статуи. Или — чтоб звучали священные гимны, молитвы, да хоть поговорки те же! Скажешь: «Черт побери» — не поймут. Это надо объяснять, кто такой черт, что такое ад; а затем и рай; а затем — кого и за что распяли. А тогда придется объяснить, что такое крест и Рим; цезарская власть и легионы… и так вот вся Земля за одним коротким ругательством…

Здесь же ничего подобного нет. В случае, когда землянин посылает любовно-пешеходным маршрутом, местные посылают в туман. Но ругательство про туман свежее, и виновник его — тот самый Болотный Король. Лет сто назад, или около того — точные даты Спарк не запомнил — король затеял великую войну с Лесом. Накрыл Бессонные Земли сплошным одеялом тумана, дождливыми тучами. Королевская магия питалась от стихии Воды. Владыка Грязи глотал и глотал перелески, затягивал хлюпающей грязью низинки, ржавой водой заливал овраги. Пока Лес не положил двенадцать жизней на ритуал призывания стихии Земли. За неполный год в сердце Левобережья выросло исполинское плоскогорье, утопить которое Болотный Король уже не сдюжил. В те-то страшные времена Грим Двухсторонний перечеркнул все квадраты своего Пояса; волчьи стаи Аар и Хэир потеряли каждого пятого, отступили на восток и север, прижались к Ледянке; стая Тэмр не отдала Немытому Королю «ни клочка, ни когтя», но потеряла из каждой пятерки — четырех. И до сих пор считалась самой малочисленной на восточной окраине…

Те же стаи верили в Великую Битву, в защиту Равновесия. Маги — в семь стихий. Все вместе — в общую взаимосвязь каждого с каждой былинкой. Кроме госпожи Висенны, очеловеченных богов не существовало. Мало того, не существовало и памяти о них. То ли все сгорело тысячелетия назад, когда империи прошлого самозабвенно хлестали континенты огнем и заразой; то ли растворилось потом, в кипятке переворотов и войн. Единственный храм, известный Спарку — Храм Ветра в ЛаакХааре — представлял собой удобное, просторное помещение для духовных упражнений, медитаций на стихию Воздуха. Но содержался храм городским советом, на него платился особый небольшой налог. Не было при Храме Ветра никаких выделенных священослужителей.

И вот сегодня — Светлое Озеро. О котором, как выясняется, знает все Княжество. И немного слышали его ближайшие соседи: ГадГород, Юнград, Финтьен, Урскун… Но значения общекняжеской святыне не придавали почти никакого. Настолько не придавали, что даже наместник ХадХорда за три года правления не встретил ни одного желающего это самое озеро посетить.

— Но ведь это удивительно! — Алиенор даже приложила пальцы к щекам, — У нас на одних только паломниках с Равнин поднялся и процветает целый ТопРаум! А вы даже не слышали, что у нас есть такое озеро!

Ратин, похоже, уверовал в зеленую звезду полностью: ветки на вечерний костер ломал руками. Даже не об колено, а так, прямо в воздухе. Услышав замечание девушки, фыркнул в усы, выдохнул — и очередную палку запросто разорвал пополам.

— Здоровый, как медведь! — оценил маг, расчесывая правый ус. Майс и старший брат Ветер растянули шатер. Подошли послушать, чем Спарк удивит сегодня. Сам проводник только что залил котел водой и пытался сообразить, сколько на семерых сыпать мясных кубиков. Разговаривал с Алиенор невнимательно, и потому брякнул:

— Слышал я про ваше озеро. Маги Седой Вершины давно вычислили, что там мощный узел силы. Стихии Жизни. Только за войнами да переговорами все посылать посмотреть было некого. Аж пока самого сюда не послали.

Младший брат Ветер так и замер на месте, прилипнув щеткой к конскому боку. Старший выронил пару колышков от шатра, и Майс наклонился подобрать их сразу — потом в темноте не найдешь.

Девушка подтащила вьюк, устроилась поудобнее. Извлекла чернильницу, шкатулку с перьями. Жестом потребовала фонарь — Ветер-старший медленно сходил, заключил часть костра в светильник, за толстые выгнутые стекла. Вернулся и поставил фонарь слева от стопки бумаги.

— Ну, проговорился уже, так рассказывай и про себя, — мило улыбнулась Алиенор. — Ехали, ты болтал много. Да все отвлеченно: город… Про себя и Братство свое — ни полслова.

Пока боярышня готовила письменные принадлежности, Игнат успел заправить котел мясом и щавлем. А Рикард Олаус — притащить ту самую кошму:

— Садись. Нам ведь тоже про тебя кое-что интересно.

— Например, — хрупнул очередной веткой Ратин, — Как же ты все-таки…

— Уцелел на стене! — фыркнул Спарк, но на кошму присел. — Я уж печенками запомнил.

— Так расскажи!

Игнат призадумался. Выдохнул. Ответил потерянным голосом:

— Нет. Про это пока не могу. Правда, атаман, кровью в чаше поклянусь!