Санитар (СИ) - Гримм Александр Страница 19

— Контрольный чип?

— Да, одна из технологий, которую мы здесь тестируем. В мозг джи-психопата вживляется устройство, которое стимулирует центры удовольствия и болевые центры по желанию оператора. Псих слушается, получает дозу удовольствия, не слушается корчится от боли. В секторе 2А, куда мы сейчас направляемся, находятся психи прошедшие предварительную дрессуру. Будете выбирать себе подчиненных из их числа. К тому же вам, как переговорщику, будет намного проще найти с ними язык.

— Не вижу здесь никакой связи.

— Разве, вас не просветили на этот счет? Напомните, как вы попали на стажировку в ОДИН.

— В институте сказали, что мной заинтересовались по результатам экзаменов.

— Вами заинтересовались по результатам психологического тестирования. В отличии от обычных людей к которым джи-психопаты относятся как к бесправному скоту, люди с психическими отклонениями не вызывают у них такого отторжения. Мы уже долгое время изучаем этот феномен и склоны предполагать, что все дело в схожести специфических ритмов головного мозга.

— Вы хотите сказать…

— Я ничего не хочу сказать, вы лучше всех знаете что сидит у вас внутри. Или, по-вашему, обычный человек согласится командовать кучкой джи-психопатов, которые в любой момент могут сорваться с поводка. А вот и наш первый кандидат. — сопровождающий подошел к металлическим рольставням под номером одиннадцать и нажал большую красную кнопку на их боковой панели.

Ставни начали с громким металлическим шумом подниматься вверх, обнажая под собой толстый слой бронестекла. За которым виднелась довольно аскетичная, ярко-освещенная комната в серых тонах. Единственным предметом мебели была пустующая кровать. Хозяйка которой, повернувшись спиной к зрителям, сидела в углу и, обхватив собственные колени руками, мерно покачивалась, что-то напевая себе под нос.

— Одиннадцатая! — повысил голос гид из-за чего плечи женщины вздрогнули, а под ее тюремной робой начались какие-то хаотичные шевеления. — Повернись! — когда девушка не послушалась, сотрудник Отстойника достал из поясной сумки небольшой прибор, отдаленно похожий на электронный ключ от автомобиля, и нажал на нем пару кнопок, отчего заключенную моментально скрутило от боли. — Повернись, я сказал!

В этот раз она послушалась и немедленно обернулась, отчего длинные волосы, за которыми она усиленно прятала лицо, легли на бок обнажая страшную картину. Было такое ощущение, что с лица женщины аккуратно отделили весь верхний слой вплоть до мышц, даже носа как такого у нее не наблюдалось.

— Спрячь это уродство! — женщина послушалась, между ее мимическими мышцами проклюнулись тонкие и неказистые ветви, которые стали переплетаться друг с другом, укрывая остатки лица причудливой маской с прорезями для глаз и рта. — Это одиннадцатая, она может превращать даже самые безобидные формы жизни в оружие и контролировать их.

— Многообещающе и сколько она уже сидит здесь, под землей?

— Чуть больше пяти лет.

— Неплохо, мы можем выпустить ее, хочу посмотреть поближе?

— Нет, у нас есть протокол безопас…

— Выпусти ее. — из системы звукового оповещения раздался хриплый, крайне-раздраженный голос.

— Но…

— Выполняй!

После грозного окрика, сопровождающий трясущейся рукой разблокировал тумблер неподалеку от красной кнопки и перевел его в верхнее положение. Загудел подъемный механизм и толща стекла поплыла вверх.

— Могу я попробовать? — кивнул Александр на прибор в руке гида.

— Дай! — сотрудник отстойника послушался очередного приказа, судя по всему свое начальство он боялся куда больше чем какого-то джи-психопата.

— Эй выходи. — поигрывая пультом, приказал узнице Воронов.

Женщина послушно просеменила наружу, при этом старательно сутулясь и не поднимая головы. Александр обошел ее и остановился чуть сзади и сбоку.

— Знаешь, Одиннадцатая, там снаружи сейчас прекрасная погода. Я бы назвал ее идеальной, не холодно, но и не жарко, легкий ветерок колышет волосы, а солнце припекает макушку-такие приятные ощущение. Ты наверняка по ним соскучилась? — женщина ничего не ответила, но ее голова еще сильнее клюнула вперед, обозначая кивок.

— Прекрасно, а давай мы с тобой сыграем в игру и если ты выиграешь, то сможешь погулять на свежем воздухе. — словно змей искуситель, он еще сильнее приблизился к женщине, склоняясь к ее уху. — Ну как, согласна?

— Да. — кое-как выдавила из себя узница, столь большой срок без общения сильно сказался на ее речи.

— Замечательно, рад, что у нас с тобой все идет так гладко. — прошептал он ей на ухо. — А теперь иди и убей человека перед нами, только, чур, без своих способностей. — он слегка подтолкнул ее в спину и женщина сделала первый, несмелый шаг. — Смелее, Одиннадцатая, он тебя не обидит, я отобрал его игрушку.

— Эй, о чем ты с ней шушукаешься, отойди она может быть опасна… — в голосе сопровождающего проявились первые панические нотки.

Бывшая узница, словно сорвавшись с цепи, бросилась на сотрудника Отстойника, сбила того с ног и, крепко обхватив голову, начала остервенело вбивать ту затылком в бетонный пол.

— На это и расчет, беззубая псина не сможет защитить хозяина. — Александр перевел свой взгляд на динамик системы оповещения, встроенный в потолок. — Начальник, какие еще номера мне следует посетить?

— Двадцать один, тридцать три, сорок девять. — обладатель хриплого голоса казалось совсем не придал значения тому, что произошло.

— Хорошая девочка. — ласково потрепал он психопатку, сидящую у трупа. — Ну что, пойдем поищем наших новых друзей, гулять большой компанией куда веселей. — когда женщина посеменила за ним следом, Александр казалось вспомнил о самом важном. — Кстати, раз уж мы с тобой теперь друзья, я больше не могу называть тебя по номеру. Не поможешь мне с этим?

— Марика. — с трудом проталкивает сквозь непослушное горло женщина.

— Красивое имя. Моим родителям бы понравилось.

Интерлюдия

— Деда, я поехала, а-то мама с папой названивают. Картошка на столе, твоя любимая.

— На такси? — времена сейчас не спокойные, поэтому он решил еще раз уточнить.

— Деда, ты опять? Не беспокойся, на такси, а там меня папа встретит, целую-люблю!

— И я тебя, кудрявушка.

— Деда, я уже лет пять как не кудрявушка, прекращай меня так называть.

— Ну я-то этого не вижу. — хохотнул он. — Ладно беги, как доедешь, наберешь.

— Через пару дней жди в гости, привезу тебе тортик. Пока-пока. — входная дверь захлопнулась и щелкнула замком, оставляя его наедине с темнотой.

Отработанным за несколько лет движением, он нащупал поручень кресла-каталки и за счет одних лишь рук перетащил огрызок, заменяющий ему тело, на сидушку. Можно было пройтись до кухни на руках, как он не раз делал до этого, но после такого способа передвижения пришлось бы мыть руки перед едой, а это лишняя морока и потраченное время. А, усилившееся после потери зрения, обоняние упорно гнало его на кухню к любимому блюду.

Запах жареной картошечки с лучком так и манил из-за чего, всегда дисциплинированный, мужчина решил пренебречь привычной тренировкой перед любым приемом пищи и покатил свое инвалидное кресло прямиком на кухню. Но приступить к желанной трапезе ему помешал дверной звонок.

— Кто? — не доехав до кухни, остановился он напротив входной двери.

— Свои!

— Cвои, давно уже червей кормят.

— Бля, Атаман, открывай, это я!

— Кто я?

— Малыш! — за дверью раздался отчетливый мужской и женский смех. — Хватит ржать, придурки.

— А, Малыш, так бы сразу и сказал. — проворчал мужчина, отворив дверь. — Давно тебя не было. Разувайтесь на коврике, надевайте тапочки и на кухню пока не остыло.

— Атаман, мы по делу.

— Так на голодный желудок дела не решают. — он втянул носом воздух, пропуская нежданных гостей в квартиру. — Кровью пахнете, все трое.

— Че вы двое на меня так уставились, у меня просто месячные начались. А ты, дед, нос свой заткни, могу пару тампонов подогнать. — раздраженная девушка, нацепив тапочки, безошибочно взяла курс на кухню.