Саван (СИ) - Юго Ник Страница 19

Весь пол был заляпан. Мы с Альбертом запачкали источающей пар кровью все колени, руки и рукава. Ника мелко трясло, так же, как и Андрея. Схватившись за изувеченную лодыжку, Андрей оперся на стоящий рядом саркофаг. Саша тоже тяжело привалился спиной, он держался за основание шеи, разминая раздробленное плечо.

Я помог Альберту подняться. Трое раненых. Нужно срочно выбираться отсюда. Оставив друга на саркофаге, я нырнул в ближайший черный проход, вырвал две таблички и вытащил две гробовых крышки. Положил их плашмя, используя стенки саркофагов, как опоры.

— Полезайте, — я подошел к Альберту и позволил ему опереться на себя. Тяжело шагая, мы совместными усилиями усадили его на крышку.

Ник помог хромающему Андрею. Затем поднял оставшиеся две крышки и положил их, как я. Саша уселся. Ник встал на плиту и вытащил из гроба, стоящего левее, ножны к своему клинку, а также золотое ожерелье с рубинами, которое оказалось рядом. Мы все притягивали к себе оружие и ножны.

— В проходах могут быть еще, — сказал я. — Давай попробуем наверх, посмотрим, откуда свет идет. Не умеют же они летать. Днища защитят нас от камней, если что.

Скалящийся Альберт держался за поврежденную ногу, он едва не терял сознание. Рана выглядела очень скверно. Белесая бедренная кость, гладко разрезанная, торчала из ноги сантиметров на пять. Вторая часть, судя по всему, скрывалась в ноге. Я не брался оценить общее состояние Альберта. Но, похоже, он был в шоке, так как уже не корчился, а зло кряхтел. Благо что я практически сразу остановил кровотечение, если бы запоздал, он истек кровью за несколько минут.

Лодыжка Андрея выглядела не лучше, сломанная кость изогнулась в виде вмятины в месте, куда ударил камень. Соединение было раздроблено.

Мы слышали еще шаги. Сразу из двух коридоров. Не думаю, что если придет еще одна тварь, которая умеет швырять камни, мы отделаемся только травмами.

Не сговариваясь, мы медленно начали подниматься вверх. Держать две плиты было тяжело. Мы с Ником взяли по одной груженой плите и одной пустой. Получалось, что я вез плиту с собой и Альбертом, а Ник — всех остальных. Пустые мы держали чуть ниже, используя их в качестве щитов. Раненым парням должно быть безумно сложно сейчас сконцентрироваться на силе. Поднимать плиты вверх было тяжело, но сносно. Силы еще оставались. Предыдущие тренировки не прошли даром. Не так давно я с трудом поднимал небольшой валун… А сейчас чувствую, что способен на большее.

Мы поднимались все выше. В свете искаженного солнца взятые нами клинки тускло мерцали. Наша добыча. Наши трофеи.

Твари высыпали снизу. Пятеро. Как мы вовремя ушли! Трое вышли из одного хода, двое из другого. Все пять тоннелей содержали этих свирепых жителей. Я мысленно пометил тот, из которого пришли мы и откуда твари еще не выбегали. В случае чего, если наверху тупик, придется прорываться с боем, однако я буду знать, где выход.

Парни опасливо смотрели вниз. Среди пяти тварей две были обладательницами силы. Я успел направить плиту, защищая нас от запущенных камней. Мы прижались к центру наших летающих щитов. Особо крупный булыжник, запущенный с огромной скоростью, пробил мою плиту и расколол ее на две неравные части. Я с трудом перехватил меньшую, едва не уронив. Твари начали карабкаться по стенам. Дерьмо. Смысла держать малый кусок не было. Я раскрутил его посильнее и запустил в проделавшую половину пути до нас твари. Попал прямо по передним ногам, явно сломав одну из них. Зверюга упала с глухим стуком, разрушив своей тушей половину одного из саркофагов.

Обстрел продолжался. Альберт, постанывая от боли, поднял копье силой, прицелился и метнул его во вторую поднимающуюся тварь. Он метнул его криво, выравнивая траекторию и добавляя силу броска прямо в полете. Копье пригвоздило тварь за бедро левой ноги. Ее когти отчаянно рыли стену залы. Наконец она извернулась и, схватившись пастью за древко копья, вырвала его, попыталась перекусить, но не смогла. Выплюнутое копье полетело вниз. Альберт подхватил его и притянул к себе. Тварь продолжила подъем, но уже намного менее резво.

Мы почти добрались до самой высокой точки своды, когда защитную плиту, которую держал Ник, раздробили. Он принимал плитой все крупные запускаемые камни, словно вратарь, стоящий в воротах, шайбу. В один момент она не выдержала, особо увесистый валун оказался для плиты последней каплей. Разделенная, она развалилась на три части. Самую крупную Ник удержал. Больший осколок я подхватил силой и раскрутил. Тварь с проткнутой лапой приняла плиту спиной. Я сломал ей одну лапу, но даже с двумя изувеченными конечностями зверюга продолжала упорно лезть вперед. Ник запустил оставшийся маленький осколок, он сбил тварь, попав точно в бок, упав в сторону отскочившей твари внизу, она больше не поднялась. Оставалось как минимум еще три.

Поднявшись к самому потолку, мы увидели отверстие в скале с расположенными рядом тремя зеркалами и притянули наши плиты ближе. Саша крикнул, что в него вполне можно залезть. Но как три изувеченных тела смогут пролезть в этот лаз? Будет очень болезненно. Но все же не так опасно, как встретиться сразу с двумя тварями, обладающими силой, которые засели внизу и метали в нас камнями. Третья карабкалась где-то по пути.

Альберт полез первый, мы рассудили, что его будет проще толкать сзади, если он не удержится. Затем пошли Андрей и Саша. Потом Ник. Мне пришлось быть замыкающим. Я едва перебрался с плиты в лаз, как плита, отпущенная Ником в свободное плавание, вернулась обратно, разнося в клочья ту, на которой я сидел мгновение назад. Удар был такой силы, что несколько осколков попали мне в спину, оставив наливающиеся синяки. Лопатку обожгло особенно сильно.

Я полз вперед. В лицо бил свет. Тут не нужны были фонарики. Ход, изогнувшись влево и вверх, выпустил нас на вершину скал. Мы тут же сориентировались на местности, найдя глазами большой остров и желтую точку внизу, которая была нашим катамараном. Спускались тяжело, придерживая Андрея и Альберта. Саша со сломанной ключицей ковылял сам.

Мгновения, которые мы шли до катамарана, казались нам вечностью. Новое оружие мешало идти, было тяжелым, болталось при ходьбе. Я местами помогал себе нести его силой, а также приподнимал Альберта за одежду в местах, где было особенно сложно.

Спасительный катамаран ждал нас там, где мы его оставили. Спешно погрузившись, мы положили раненых и оружие. Бесполезные деревянные копья и наш родной топор оставили там. Зато обзавелись тремя клинками, топором и копьем. Но радости не ощущали. Вместо нее — беспокойство о том, что эти твари смогут перебраться на большой остров и преследовать нас.

В наших условиях, трое раненых все равно, что три трупа, мне было больно думать об этом, но, глядя на грязную, вымазанную в крови и пыли ногу Альберта, я предполагал, что ее придется ампутировать, дабы спасти ему жизнь. Саша тоже выглядел скверно. Закрытый перелом ключицы. Дела плохи. Рану Андрея сложно было назвать легкой, но он хотя бы не истекал кровью, лишь тяжело постанывал.

Расстояние между островами мы преодолели мигом: заряженные после кровавой схватки, воспринимали время иначе. Вести полупустой катамаран вдвоем было вполне реально. Когда кто-то из нас уставал, в дело включался Андрей, у него лучше всех из раненых получалось игнорировать травму и управлять силой.

Мы опасливо поглядывали назад, желая не увидеть, как выбравшиеся твари бегут на берег в сторону катамарана.

Прибыв в лагерь, мы поставили катамаран на его старое место, сгрузили раненых парней и стали решать, что делать дальше.

Глава 7

Саша

Что я знал об анатомии человека? Только общие данные. Скелет из костей. На нем мыщцы, затем внутренности. Кровеносная система, идущая от органов. Кожный покров. Органы восприятия окружающего мира. Но как это все работает? Ведь починить что-то, не зная принцип действия, невозможно. Тут бы пригодилось медицинское образование или, еще лучше, тот, кто в этом разбирается. У меня не было ни того, ни другого. Чего стоили мои знания в этом диком мире? Ноль. Ничего. Человечество выстроило цивилизацию так, что знания всего мира были под рукой у каждого, но ими пренебрегали пользоваться. Зачем знать слишком много, если всегда можно воспользоваться интернетом? Но как быть, если доступ к информации исчезал? Оставался только ты сам, наедине с твоими бедами.