Ник Перумов - Черное копье Страница 19

– Если опаснее и труднее, то уже тем самым не вернее, – буркнул Малыш. – А тебе не кажется, что нам там попросту не поверят и, разоружив, посадят под замок до возвращения Санделло и Олмера, которые уж постараются вытрясти из нас всю правду?

– А какая правда? – возразил Торин. – Кто из олмеровских подручных знает, что мы сражались на стороне его врагов?

– Имя Торина было названо среди особо отличившихся, – напомнил Фолко. – А, как мы знаем, в Аннуминасе есть «верные люди»…

– А то, что я – Торин, у меня на лбу написано, что ли? – ответил тот.

– Так ведь и Олмер, и Санделло тебя знают в лицо! – заохал Малыш.

– Ну и пусть знают, – упрямо буркнул Торин, – мало ли среди гномов тех, у кого такое же имя! Подумаешь, какой-то Торин отличился! Да, во-первых, откуда они это узнают? Ну а если узнают, как докажут, что это я?

– И доказывать ничего не станут, – мрачно проворчал Малыш. – Прикончат, и все тут. Говорю я вам – идём в Айбор!

– Нет, я боюсь отпускать от себя его воинство, – так же упрямо ответил Торин. – Опять придётся решать хоббиту! Куда двое, туда и третий, так ведь?

– Нужно идти за войском, – выдавил из себя хоббит.

До этого он тщетно прислушивался к своим ощущениям, надеясь, что откуда-нибудь вдруг возникнет какая-нибудь подсказка. Но подсказка не появилась, и тогда он сказал то, что считал, превозмогая страх; хотя в тот момент почти явственно увидел себя покойником.

Малыш только плюнул в сердцах.

Дорога плавно вела их всё дальше и дальше на восток, в глубь неизведанных пространств, куда судьба не забрасывала даже героев Красной Книги. По левую руку от них высились Железные холмы, и, встретив по пути ворота в одно из ответвлений необычайно длинной системы старых пещер, прорытых народом Дьюрина за долгие века, они запаслись провиантом. Словоохотливые гномы долго расспрашивали их, куда они направляются, но Торин сразу оборвал все вопросы, сказав, что идут с необычайно важным поручением от самого Дори в отдалённые Гелийские горы. Друзья узнали и последние новости, переданные с Рудным Эхом, – рати Эребора готовы к выступлению, удалось привлечь на свою сторону даже народ из Сверкающих пещер Агларонда; и, что ещё более неожиданно, свою помощь предложили эльфы Трандуила, сказав, что им тоже важно знать, что делается в Чёрной Бездне, – об этом их просил Кэрдан Корабел, который тоже встревожен морийскими событиями. По слухам, на дороге шалили басканские шайки, но этим друзей уже было не испугать. Торин лишь лихо присвистнул, и они снова пустились в дорогу.

Шли дни; март подходил к концу, и яркое весеннее солнце неуклонно уменьшало белое покрывало снегов. Но в глубоких тенистых ложбинах и оврагах снег и не думал поддаваться; там всё ещё царила зима. Гномы и хоббит миновали несколько сожжённых и разграбленных деревень, и Фолко поймал себя на мысли, что это зрелище, когда-то заставлявшее судорожно сжиматься горло, уже не потрясает. Теперь это было лишь неизбежным знаком войны, которая началась в этих краях, – и они шли затем, чтобы эта война здесь же и закончилась. Холмы постепенно исчезали, всё шире и гуще становились расстилающиеся по сторонам рощи и перелески; ни одного живого существа не встречалось им, только несколько мелких пичуг. По-прежнему хорошо был виден на осевшем, но ещё достаточно толстом снегу след Олмера, время от времени встречались и места больших привалов его воинства. Друзья не жалели пони и себя, и расстояние постепенно сокращалось.

Второго апреля по календарю хоббита они вступили в предлесные области. Степи уступали место густым дубравам; судя по всему, недалеко было и до границ Торговой области, если Герет ничего не напутал.

Дорога сбегала по длинному пологому спуску в неглубокую широкую впадину, густо заросшую островерхими елями. Торин внезапно натянул поводья – дорогу перегораживало здоровенное поваленное дерево. Шагах в тридцати от преграды друзья спешились.

– Что-то это мне не нравится, – обронил Фолко, вытащив лук.

Его вновь охватило знакомое чувство близкой опасности. Встав спиной к спине и выставив клинки, друзья шаг за шагом стали приближаться к преграде. Ни у кого не возникло и мысли свернуть в сторону – без дороги они пропадут через несколько дней… Нужно было прорываться.

– Там кто-то есть, – шепнул Фолко Торину.

Тот угрюмо кивнул и опустил на лицо забрало глухого шлема. Надвинул на глаза начищенную сталь и хоббит. Приручённые пони смирно трусили вслед за ними.

Тихо-тихо было в ложбине, но чуткое ухо Фолко всё же уловило неясный звук, донёсшийся из зелёного сумрака под елями, – кто-то неосторожно переступил с ноги на ногу. В тот же миг прозвенела тетива. Стрела вонзилась в ствол, и одновременно Торин воскликнул, потрясая топором:

– Эй, кто тут есть?! Выходи и говори, что нужно!

Ни звука. Лишь чуть вздрогнули лапы у ближайшей ели.

– Теперь бей по-настоящему, Фолко, – одними губами сказал гном.

Малыш поудобнее перехватил меч и, словно ему надоело ждать, решительно зашагал к поваленному дереву. Чёрная петля аркана взвилась, будто дождавшаяся добычи змея бросилась наконец из своего убежища. Но ещё быстрее оказалась стрела Фолко. Чьё-то тяжёлое тело с треском проломило ветви лежащего на дороге дерева и упало в снег. И тотчас раздалось слитное пение доброго десятка тетив, и стрелы невидимых врагов стегнули по шлему и доспеху хоббита. Малыш тем временем быстро разрезал упавшую ему на плечи петлю.

Тишина. В снегу вокруг друзей валялись стрелы, бессильно отскочившие от мифрильных бахтерцов. Они стояли спина к спине, закрывая собой своих пони, испуганно пятящихся к подъёму из ложбины.

– Нужно прорубиться через эту ёлку, – нагнувшись, шепнул хоббиту Торин. – Иначе они нам всех пони перестреляют…

Но враги ничем не обнаруживали себя, и друзья – лук и топор наготове – шаг за шагом двинулись вперёд, туда, где стоял, выставив перед собой клинки и хищно озираясь, Маленький Гном. Зелёные разлапистые ветви загородившей им путь ели медленно приближались. Там, за укрытием, был враг, и он тоже затаился, считая и соизмеряя шаги подходящих. Злая воля, противостоящая им, напряглась, воздух, казалось, застыл, и жуткая тишина окружила их.

Арканы вновь взвились, бесшумно и одновременно, хотя никто из друзей не услышал ни команды, ни иного сигнала; две верёвочные петли захлестнули плечи Торина; одна упала на Фолко и одна – вновь на Малыша.

– Режь! – отчаянно выкрикнул Торин.

В тот же миг рухнули сплетённые из ветвей маскировочные щиты по обеим сторонам дороги; на колею выскочило десятка два странно одетых вооружённых людей; сильный рывок почти свалил Фолко с ног, чтобы разрезать потащившую его верёвку, пришлось на миг выпустить из руки лук. Тут же на хоббита прыгнули сверху, стараясь спутать ему руки той же верёвкой. Фолко успел выдернуть из ножен свой короткий меч, его правую руку скрыли снег и еловые лапы поваленного дерева, и враг увидел опасность слишком поздно. Короткий взблеск стали, хруст входящего в плоть клинка, стон – и Фолко ужом вывернулся из-под сразу обмякшего тела, срывая с себя последние остатки аркана.