Артем Каменистый - Запретный Мир Страница 19

Невеселые размышления прервал близкий девичий визг. Робин видел, что в ту сторону в кусты заходила Анита. Он вскочил, бросился в заросли, на ходу успел крикнуть остальным:

– Всем стоять, я сам! Натяните луки, приготовьтесь к нападению. Мавр, ты будешь за главного! Хонда, за мной.

Визг затих, но явственно слышались звуки схватки, треск веток, впереди кто-то грязно выругался. Робин рыбкой прыгнул в кусты, пробивая их своим телом, перекатился через плечо, вскочил, распрямившись стальной пружиной. Два мордоворота, тащившие упирающуюся Аниту, опешили от такой прыти, замешкались. Свистнул меч, в последний миг Робин понял, что перед ним земляне, повернул лезвие, плашмя ударив в голову первого. Второй отскочил, выхватил нож, крутанул в руке, хищно оскалился и шипящим голосом угрожающе пообещал:

– Попишу!

Возникший за его спиной Хонда церемониться не стал, оглушил рукояткой меча и успел подхватить нож, прежде чем противник упал на землю. Освобожденная Анита мстительно добавила ему по ребрам каблуком и, оправдываясь, воскликнула:

– Слышали бы вы, что он говорил!

– Так ты с ними еще и разговаривала? – удивился Хонда.

– Нет, только песни пела! Я в кусты зашла, сами понимаете для чего, а эти сволочи тут сидели, за нами следили. Они сразу очень вежливо поздоровались, я уши развесила, тут на меня и накинулись. Этот гаденыш мне рот заткнул и подробно объяснил, что со мной собирается сделать, а заодно и то, что со мной произойдет, если я буду сопротивляться. Что интересно, оба варианта были совершенно одинаковы.

– Как же ты крикнуть успела?

– Да ничего сложного. Сделала глупые глаза, похлопала ресницами и неожиданно укусила его за ладонь. Тьфу, гадость какая, он руки, похоже, с позапрошлого века не мыл.

– Эй, Ахмед! Иди сюда, надо помочь небольшой груз перекантовать.

Связанные пленники яростно хлопали глазами, сидя перед всем честным народом. Оба были весьма крепкого телосложения, носили строгую одежду, в основном из черной кожи, на рукавах курток краснели странные эмблемы с изображением причудливо перевитых колосьев пшеницы, обвивающих буквы НСИРМ. Прически ребятишек были практически нулевые, а возраст около двадцати лет. Они были похожи, как близнецы. У пленных обнаружили немало довольно интересных предметов: два охотничьих ножа, шипастый кастет, текстолитовые нунчаки. Робин подумал, что эти ребята явно не из простых обывателей, что подтверждало его прежние логические выводы.

– И кто же вы такие, милые дети? – поинтересовался он.

Пленники сердито засопели, но не откликнулись. Робина это совсем не обескуражило:

– Будем играть в плененную Зою Космодемьянскую? Валяйте, я не против. Но только помните, она довольно плохо кончила.

– Вах, Робин, дай я с ними гаварить. Только убери всэ девушка, им нэльзя сматрэть.

Покосившись на джигита с большой опаской, один из пленников зловеще пообещал:

– Только троньте, Борман вас на мелкую лапшу покрошит.

– Ага, информация пошла, – умилился Робин. – Оказывается, есть еще некий Борман.

– И не только. Нас тут сто человек, так что лучше развяжите по-хорошему.

– Да сейчас же, только шнурки поглажу. Я с вами совсем не шутки шучу. У вас есть два варианта взаимоотношений со мной. Первый – вы сейчас с великим энтузиазмом отвечаете на мои вопросы. Второй – я вас отдаю Ахмеду, и вы даете ответы с тем же энтузиазмом, но только чуть позже. Хочу заметить, что второй вариант привлекателен только для фанатичных сторонников мазохизма. Есть среди вас такие? Вижу, что нет. Ну раз так, то для начала давайте познакомимся, как же вас зовут?

– Антон, – нехотя буркнул один.

– Стас, – представился второй.

– Вот и замечательно, я Робин.

– Эй, Робин Гуд, – возмутился Антон, – мы-то правду сказали. Если ты погоняло предъявил, то и я не Антон, а Зондер, а это у нас Крыс.

– Зря не верите, это мое настоящее имя. Но, впрочем, неважно, клички вам действительно больше идут, чем имена. Вы почему нашу красавицу обидели?

– Да ничего мы ей не делали, – пробурчал Зондер. – Так, попугали немного.

– Не слушай его! – воскликнула Анита. – Ничего они не пугали, слышали бы вы их слова!

– Да мы в плен ее хотели взять, – встрял Крыс. – Отвести в лагерь, узнать, кто вы такие, с чем к нам явились.

– А что, нельзя было просто выйти и спросить?

– А кто вас знает. Может, вы вконец отмороженные, поубивали бы нас без всяких разговоров, тут что в тайге – законов нет.

– Мы вас тоже совсем не знаем, но и не думали никого трогать. Тихо-мирно послали к вашему лагерю своего разведчика, скоро он вернется, расскажет, что там у вас творится.

Узнав про засылку лазутчика, пленники приуныли, стали более разговорчивыми, информация потекла рекой. Выяснилось, что их было около пятидесяти человек. Здесь были самые разные люди, но случайных обывателей практически не встречалось. Спортсмены, охотники, солдаты, бандиты. Большинство с территории России, несколько из северо-западного Казахстана и северных частей Украины. Четыре европейца: финн, два поляка-полицейские, один немец. Власть в лагере удерживала самая большая группировка представителей некоего Национального Союза Истинной Русской Молодежи. Судя по всему, это была очередная фашиствующая шайка, их много развелось в обстановке полного попустительства последних лет. Бравых ребят забрали сюда прямо из загородного тренировочного лагеря, где они занимались вещами, весьма далекими от идей пацифизма. Их набралось более двух десятков человек с несколькими стволами и большим количеством разнообразного холодного оружия. Молодежи здорово повезло, они вышли к устройству связи на третий день после прибытия и с тех пор прочесывали окрестности в поисках других землян. Нескольких охотников они легко разоружили, с группой солдат вышел короткий бой, солдат перебили, но и сами понесли приличные потери. Правда, взяли богатые трофеи, отличное армейское оружие. Оно пригодилось, когда на лагерь напали хафиды. Дикари понесли страшные потери, мало кто из них спасся, но и боеприпасов извели порядочно. Пополнить их запасы не удавалось. По словам пленников, выбор товаров, предлагаемых устройством связи, невелик, это разные бытовые предметы, одежда, небольшое количество инструментов. Патронов и оружия не было совсем.

Дисциплина в их коллективе поддерживалась железная, несогласие с политикой руководства каралось без всякой пощады. В лагере была четкая система исполнения наказаний. За мелкие прегрешения могли увеличить трудовую повинность, более крупные карались палочными ударами, плетьми либо позатейливее – человека привязывали к кресту, обмазывали дерьмом и оставляли в таком положении на указанное судом время. Местные мухи быстро доводили человека до полубезумного состояния. Крупные преступления против существующего порядка карались смертной казнью – несчастного сажали на кол. Правда, такие страшные приговоры выносились за все время только дважды. Все трудоспособное население целыми днями шастало по окрестностям, собирая нужные травы либо добывая пищу. На все эти виды работ существовали определенные нормы выработки, их невыполнение каралось, а перевыполнение поощрялось. Все сдавалось руководству, только Борман имел право пользоваться устройством связи, он же распределял продовольствие и другие материальные блага. Несколько женщин трудились в лагере на хозяйственных работах. Они были на положении сексуальных рабынь. Те, кто помоложе или посимпатичнее, обслуживали правящую верхушку и членов НСИРМ. Остальные довольствовались второсортным товаром. Дезертирства практически не было, после нападения хафидов люди поняли, что в одиночку здесь выжить весьма проблематично.