Майкл Муркок - Амулет безумного бога Страница 19

Невдалеке от замка Хоукмун перестал погонять коня, а у подъемного моста и вовсе натянул поводья. Замок был погружен в тишину и покой, башни окутаны легкой дымкой, а у опущенного моста лежали трупы стражников.

С зубца самой высокой башни слетел ворон и, хлопая крыльями, исчез в тумане над озером.

Сквозь облачный покров не проникало ни единого солнечного луча. Казалось, путешественники попали в чуждое измерение, где навеки воцарились безнадежность и смерть.

Хоукмун сидел на коне перед распахнутыми настежь воротами замка, как перед разинутой пастью гигантского зверя. Во внутреннем дворе клубился туман, создавая уродливые фигуры. Ничто не нарушало гнетущей тишины. Набрав полную грудь холодного, сырого воздуха, Хоукмун обнажил меч, пришпорил коня и понесся по мосту в обитель Безумного Бога.

ГЛАВА 3

ВЫБОР ХОУКМУНА

Повсюду, насколько хватало глаз, просторный двор крепости был завален мертвыми телами, по преимуществу мужскими. У всех мертвецов были ошейники Безумного Бога. Там, где мостовая была свободна от трупов, скорченных в самых разнообразных позах, виднелись пятна запекшейся крови.

Отвратительный запах тления раздражал ноздри. Конь испуганно храпел, и Хокману стоило большого труда заставить его двигаться вперед. Со страхом вглядываясь в лица мертвецов, герцог Кельнский боялся увидеть среди них Иссельду.

Спрыгнув с седла, он бродил по двору, переворачивая окоченевшие тела женщин, но его невесты среди них, по счастью, не было.

Вскоре во двор въехал Рыцарь-в-Черном-и-Золотом, за ним появились Оладан и д'Аверк.

– Ее здесь нет. Она жива и находится в замке. Хоукмун дрожащей рукой взял коня под уздцы.

– Рыцарь, он… Он ничего с ней не сделал?

– Это вы должны выяснить сами, герцог Дориан, – Рыцарь-в-Черном-и-Золотом показал на парадный вход. – Через эту дверь вы попадете в покои Безумного Бога. Сразу за дверью короткий коридор, ведущий в главный зал. Там он сидит и ждет вас…

– Он знает обо мне?

– Он знает, что однажды к нему придет законный владелец Красного Амулета и потребует его обратно…

– Мне нет дела до амулета. Мне нужна только Иссельда. Где она, Рыцарь?

– В замке. Она в замке. Ступайте, требуйте у него и девушку, и амулет. В замыслах Рунного Посоха они оба играют важную роль.

Повернувшись, Хоукмун бросился к двери и исчез в сумраке, царящем за порогом.

В замке было невероятно холодно. В коридоре капала с потолка ледяная вода, стены обросли мхом. Ожидая нападения, Хоукмун крался в полумраке с мечом в руке.

Но ничего не случилось. Он подошел к высокой (футов двадцать пять) двери и остановился, прислушиваясь.

За дверью раздавались странные звуки, похожие на громкое, но невнятное бормотание. Хоукмун осторожно налег на дверь, она поддалась. Просунув голову в щель, он увидел необыкновенную картину.

Пропорции зала были причудливо искажены. Кое-где потолок спускался почти до пола, в других местах поднимался футов на пятьдесят. Окна отсутствовали; помещение освещалось несколькими факелами, укрепленными на стенах. В центре зала, окруженное трупами, лежащими здесь, видимо, уже давно, стояло большое кресло черного дерева, а перед ним покачивалась подвешенная к потолку огромная клетка, похожая на птичью. В клетке, сгорбившись, сидел человек.

Кроме него в этом странном зале не было ни души. Хоукмун осторожно вошел и приблизился к клетке.

Именно из нее и доносились звуки, которые он слышал за дверью – бормотание и стоны. Казалось невероятным, что человек способен так громко говорить и стонать. Хоукмун решил, что причиной тому – необыкновенная акустика зала.

В тусклом свете факелов человек в клетке был едва различим.

– Кто вы? – спросил Хоукмун. – Узник Безумного Бога? Стоны прекратились, и человек пошевелился. Затем Хоукмун услышал гулкий меланхолический голос:

– Да, можно сказать и так. Самый несчастный из его узников. Хоукмун уже привык к темноте и смог разглядеть незнакомца как следует. Он был долговяз и очень худ, с длинной цыплячьей шеей. Седые волосы свалялись в космы; грязный клин бороды выдавался вперед почти на фут. У него был длинный орлиный нос; в глубоко посаженных глазах светилось тоскливое безумие.

– Я могу вас спасти? – спросил Хоукмун. – Может быть, удастся раздвинуть прутья решетки?

Человек пожал плечами:

– Дверь клетки не заперта. Моя тюрьма – не клетка, а мой череп. О, горе мне!

– Кто вы?

– Когда-то меня называли Стальниковым. Я из древнего рода Стальниковых.

– И вы – в плену у Безумного Бога?

– Да. В плену. Да, именно так, – узник лениво повернул огромную голову и с унылым видом уставился на Хоукмуна. – А вы кто?

– Дориан Хоукмун, герцог Кельнский.

– Германец?

– Когда-то Кельн принадлежал стране, которую называли Германией.

– Я боюсь германцев, – Стальников отодвинулся подальше от Хоукмуна.

– Меня вы можете не бояться.

– Ну да? – Стальников захихикал, и эхо этого безумного смеха раскатилось по залу. – В самом деле?

Он сунул руку за пазуху и вытащил предмет, висевший у него на шее. Этот предмет напоминал огромный рубин и светился темно-красным светом. Хоукмун увидел на нем символ Рунного Посоха.

– Разве ты не тот немец, который должен лишить меня могущества?

– Красный Амулет?! – воскликнул потрясенный Хоукмун. – Откуда он у вас?

– Что значит – откуда? – зловеще ухмыляясь, переспросил Стальников и поднялся на ноги. – С трупа воина, тридцать лет назад проезжавшего по этим землям. Его подстерегли и убили мои слуги, – он гладил амулет, и тот разгорался ярким, слепящим светом. – Это и есть Безумный Бог. Это и есть источник моей болезни и моего могущества. Я у него в плену.

– Ты – Безумный Бог! Где моя Иссельда?

– Иссельда? Девушка? Новенькая девушка со светлыми волосами и нежной белой кожей? А почему ты о ней спрашиваешь?

– Она – моя!

– Тебе не нужен амулет?

– Мне нужна Иссельда.

Смех Безумного Бога прогремел в зале, многократно отразившись от стен.

– Так ты ее получишь, германец!

Он захлопал в ладоши, похожие на клешни, и заметался по клетке, словно марионетка, которую дергают за одну-единственную нить.

– Иссельда, девочка моя! Иссельда! Иди-ка сюда, сделай одолжение своему господину!

Из ниши в стене, где потолок почти соприкасался с полом, вышла девушка. Ее силуэт был Хоукмуну знаком, но герцог не был уверен, что это его невеста. И все же… «Да, это она. Ее походка, ее тело».

Его губы растянулись в счастливой улыбке. Он шагнул к ней, протягивая руки.

С диким звериным визгом девушка бросилась к нему. На ее пальцах были наперстки с металлическими когтями, из одежды торчали шипы, лицо исказила гримаса.