Екатерина Лесина - Наират-2. Жизнь решает все Страница 19

Война со скланами по одну сторону от столицы, с побережниками — по другую. Вот оно, равновесие по-наирски. И вроде бы победы и там, и там. А значит…

Туран почти научился отметать дурные мысли о далеком будущем и концентрироваться хотя бы на мелкой пользе от крупных неприятностей. Например, охватившая Ханму предпраздничная лихорадка здорово помогала перемещаться по городу в районах, ранее недоступных, вроде квартала Семи Хвостов, а также сделала обычными прогулки за городские стены. Туда, где стучали молотки, жужжали пилы и нарождались землянки мастеровых, бараки для пленных да высоченные башни из лесов. Вместе с ними появлялись и запахи: свежее дерево, лак, ткани, слежавшиеся и уже тронутые плесенью, человечья моча для шерсти и подгнившая капуста в дубовых кадках. Где-то на складах была солонина и копчености, лари с мукой, косы чеснока, вязанки лука и бочки с кислым пойлом. Все это предназначалось для рабочих, погонщиков и надсмотрщиков подневольного люда, для всех этих творцов будущего чудесного представления, ожидание которого перемешало городскую жизнь, выплеснуло ее в пригороды, усыпив многие некогда шумные улочки центра.

Тем легче оказалось получить первого вестника в середине весны, на самые Пробудины. Механическая крылатая ящерица соскользнула со стены прямо в капюшон Турана да там и затихла. Уже в доме, отчетливо произнеся положенную на этой неделе фразу из «Животноописания» ДаЧина, он с интересом рассмотрел механизм и нашел в нем минимум дюжину отличий от той же Кусечки. Цвет и строение крыла, более мелкий размер и точная подгонка деталей, всех этих суставчиков и пластинок. А главное, вестник не производил впечатления дохлой твари. Он шебаршился, подергивал лапками и, казалось, даже мигал янтарными глазками. И скрипел неприятным голосом.

Прослушать второй раз не удастся, а потому Туран внимательно запоминал каждое слово. Намного более тщательно, чем перед экзаменами в родной Байшарре тысячу лет тому.

Итак, там приняли решение. Будут пушки, будет помощь заговорщикам. Но это выводы из конкретных инструкций. Сами же инструкции касаются сугубо механизма встречи сменщика. Несколько возможных мест, сигналы на случай провала и слежки, ряд иных непримечательных действий. А еще — четкие указания сдать все нити сменщику и выслать с этим же вестником последний отчет о нынешнем положении дел.

Сдать все нити. Последний отчет.

Все заканчивается.

Есть что передать сменщику. Есть что сообщить в последнем отчете. Например, о том, что заговорщики готовы отвезти Турана туда, где он собственными глазами сможет убедиться в уничтожении сцерхов. О том, что суета вокруг Агбая растормошила и без того неспокойную Ханму. О том, что Паджи теперь беспрекословно исполняет все требования вплоть до доставки эмана, а на словах передает от Умного всяческие личные благодарности, похвалы и заверения во взаимовыгодном сотрудничестве. А от Сильного Паджи принес лишь одно… Нет, не извинение, но короткое: «Не так уж и никчемен. Вполне можно иметь дело». В конце концов, нужно сообщить о том, что теперь даже оба Цанха почти не следят за Тураном в зверинце, а значит можно как-то вытащить Вирью.

Хотя кого это интересует?

Все почти закончено. Для Турана. Для сцерхов. Для заговорщиков и тех, против кого они хотят выступить. Для мальчишки в клетке. Вот только у каждого из них будет свой финал. И если у кого-то он уже определен или хотя бы просчитан, то у некоторых…

Всевидящий еще не повернулся какой-то одной стороной. Он протащил Турана по самой кромочке. Связал с Умным и Сильным, со всей этой страной и даже с её будущим безумным правителем. А теперь надо будет все нити разорвать. И отдать обрывки сменщику. А ведь многие узлы Туран сплел собственноручно, ценой своей и чужой крови. Ценой себя.

А тот, другой, останется чистым, ему хватит ошметков, чтобы начать свою игру. Да и то, разве игра это? Отдать пушки и вернуться домой. Героем вернуться, победителем. А о Туране и не вспомнят. И о Вирье не вспомнят. И о той, самой первой смерти в переулке Шуммара, тем паче…

Значит, надо думать. Благо, есть время: сменщик объявится только в конце весны, а она лишь входит в полную силу. И будит мысли, которые и вовсе не имели отношения к работе.

Паджи сам предложил этот публичный дом.

— Спорю, ты никогда не испытывал таких ощущений! У тебя это на роже написано. А здесь все чин-чинарем, на любой вкус. И даже лекарь имеется, который за девками следит.

Туран спорить не стал. Его взгляд все чаще останавливался на изящных предплечьях в плену шелковых рукавов, крутых бедрах, обласканных тонкой тканью, нежных линиях от ушка до подбородка, лучше всего видных, когда идешь в каких-то двух шагах позади… Очень часто незнакомки являлись во снах, но уже без одежды. Соперничали, менялись, перетекали друг в друга. Вот носильщица воды роняет кувшин, а на осколки глядит и недовольно хмурится уже девица с шелковым именем Майне, цвет кожи которой меняется, сереет, а волосы становятся короткими-короткими. И это еще больше разжигает кровь. Но полуобнаженная склана заворачивается в крылья, а сбрасывает их уже стройная незнакомка, что покупала позавчера сурьму у Кошкодава.

— Эй, парень, — Паджи быстро делал свои выводы. — Если тебе нужна не девушка, в смысле — нужен… Там есть и дозволенные бяшки-гужманчики. Немного, но есть, и все уж точно проверенные и с печатями, как положено. Они, конечно, подороже, но хозяин платит.

— Я и сам заплатить могу.

— Ну и дурак. Лучше потом на скачках поставишь. Или мне дашь — я поставлю. Но это уже после. Собирайся. Там тебя и помоют заодно.

Туран взял с собой то же, что и всегда: нож и пилюлю с ядом.

Он дал себе слово, что обязательно вернется сюда. И даже вытребовал имя той, из-за которой это произойдет. Шинтра. Хотя и оно какое-то ненастоящее, но уж куда лучше первоначальных Белых Глаз. На наирэ это звучало даже красиво, в одно слово, но Туран ненавидел наирэ. А глаза и вправду белые и поначалу какие-то страшные, но быстро затмеваются совсем другим: мелкими волнами по почти черному животу; отражениями светильников в каплях пота под грудью и вдоль позвоночника; еще не иссушенными губами, крепко захватывающими пальцы и тянущими с них сладковатое мятное масло. А самое завораживающее — ямочки чуть выше бедер, где это масло скапливается озерцами.

Хотя первыми в памяти всплывают именно глаза.

Паджи сказал, что можно заказать не просто постель в борделе. Можно купить себе встречу. Да, именно так. Но только не на Стекольной. Где-нибудь за городом, подальше от строительства. Или в речном парке, на самом берегу. Там песок и ивы. А еще можно встретиться в каком-нибудь тихом дворике. В Хамне, как оказалось, тоже есть красивые закутки. И больше не обращаться к Паджи. Денег у Турана достаточно, а соглядатай — какой он к демонам компаньон? — в таких делах не нужен.