Елена Усачева - Откровение Страница 19

Зал… Да, да, зал был таким и во сне. Пол, стены…

— Ты чего так смотришь?

Пашка прошел у меня за спиной, и я словно опомнилась. Тени стали тенями, сетка сеткой. Никто никого не собирался затягивать или убивать.

Я заправила перчатки за пояс, резко взмахнула руками, размяла запястья, непроизвольно оглядывая себя. В чем-то похожем я была в своем последнем сне… Белое с красным. Хотя при чем здесь сон? Я всегда так одеваюсь.

— Приготовились! — Тренер вышла из раздевалки, предлагая нам разобрать оружие.

Уже? А разминка?

Народ надевал перчатки, молча расходился по дорожкам, примеряя по руке оружие. Я поискала глазами Пашку. Его не было. То маячил все время за спиной, то вдруг исчез…

— Гурьева! Место!

Я спешно сунула руки в перчатки, взяла последнюю саблю, удобней перехватила маску и пробежала вдоль лавок, ища свободного партнера. Все стояли в парах. И почему-то старались не встречаться со мной взглядами.

— Маша!

Крик метнулся под потолок, задержался около каната, закрепленного около шведской стенки, упал на меня. Вот он, Пашка, никуда не делся. Как всегда перед боем, нервно накручен. Как всегда, рвется загонять меня до седьмого пота. Маску только зачем-то раньше времени нацепил.

Я тоже надела маску, выдохнула тревогу, подняла саблю. Рука дрожала, от чего клинок плавал по воздуху. Я опустила оружие. Все было как-то неправильно, не по-настоящему. Тренировки меня всегда радовали, а сейчас… Зря я сюда пришла. Надо уходить.

Как только я так решила, Пашка кивнул и направил на меня саблю.

Еще можно было ему крикнуть, чтобы он остановился, сказать, что я не в настроении, что ничего не получится…

— Бой! — раздалось вместе со свистком.

И Колосов пошел в наступление. Я блокировала Удар, чуть наклонилась в сторону, чтобы занести руку для атаки. Блок. Удар. Я блокирую и понимаю, что мы уже какой раз разыгрываем «кузнечика» — определенный набор нападений и защиты. Пашка действовал механически. Его движения были ровны, он не импровизировал, работая, как робот.

Удар. Блок. Контрудар. Блок.

Я пыталась сменить тактику, но он с настойчивостью автомата возвращал меня к прежней манере.

— Пашка, ты чего? — шагнула я вперед, корпусом отклоняясь от занесенного надо мной клинка.

Не увидев, что я ушла с дорожки, Колосов нанес удар в пустое место.

И тут я не выдержала. Передо мной был незащищенный Пашкин бок, и я резко повела в его сторону клинком.

От короткого прикосновения Колосов вскинулся, взмахнул рукой и стал оседать на пол.

— Колосов? — протянула я к нему руку. — Пашка!

Что с ним? Он так шутит? Сабля полетела в сторону. Колени больно ударились о пол, — но сейчас это было неважно.

— Пашка… — Я осторожно приподняла его маску.

Сначала я увидела белый подбородок, гладкую кожу…

Током пронзила страшная догадка. Руки стали горячими.

Я склонилась, чтобы глубже заглянуть под маску.

— Макс?

Ошиблась. Конечно, ошиблась! Это не может быть он! Что ему здесь делать? Он где-то там, далеко. Мне бы хотелось, чтобы он был рядом, но откуда он здесь возьмется? Хотелось…

Доля секунды, мгновение — и надежда умирает. Реальность обрушивается на меня ледяным осознанием.

— Макс!

Я хватаю лежащего за ледяные плечи. Тело неподъемно, плечо выскальзывает из руки.

И я тут же все вспоминаю — меня позвали по имени, а Пашка никогда так не делал; противник уже был в маске, Пашка же надевает ее в последний момент; действовал на автомате, словно по схеме, а Пашка всегда импровизировал и еще любил комментировать каждый мой выпад. Я должна, должна была понять, что передо мной не Колосов!

— Макс! — ору я, и вокруг меня становится шумно. Мимо пробегают чьи-то ноги, слышны испуганные голоса. Кто-то трогает меня, пытается поднять. Все плывет, как в тумане.

Я поднимаю глаза и замечаю Пашку. Он суров и готов меня убить. А еще готов убить всех за то, что они пристают ко мне. Я хочу показать ему Макса, попросить, чтобы помог, но рядом со мной на полу никого нет. Нет маски, нет сабли. Только перчатки валяются. Мои перчатки.

Но я так ясно видела! Открываю рот, чтобы закричать, но зажимаю его ладонью. Я не должна никому ничего говорить. Все совершенно невозможно и… страшно.

Пашка берет меня за руку, заставляет встать, ведет в раздевалку.

Я беспомощно оглядываюсь. На полу никого. Удивленные взгляды, недовольное лицо тренера. Качаю головой. Я ничего не могу объяснить.

В раздевалке Колосов усадил меня на лавку, достал из рюкзака бутылку с водой, протянул мне. Я смотрела на голубой колпачок, силясь сообразить, что он такое и зачем вообще нужен.

Пашка вырвал у меня воду, одним движением свернул крышку и подсунул бутылку к моим губам. Я подняла на него глаза, снова не понимая, чего он от меня хочет. Тогда Колосов опрокинул бутылку, выливая воду мне на лицо. И я вспомнила, что это за предмет и что с ним делают. Выхватила бутылку и начала жадно пить. Вода смыла оцепенение, возвращая звуки.

За дверью шумели, шаркали шаги, скрипел деревянный пол под быстрыми ногами.

Колосов молчал, но его молчание было таким напряженным, что все можно было понять без слов. На вопрос «Что это было?» ни он, ни я не могли ответить.

— Оклемалась? — хрипло спросил Колосов.

Я кивнула и вопросительно посмотрела на него. Пашка стоял, облокотившись о стену, и внимательно смотрел на меня. Взгляд у него был такой, будто он собирался меня ударить, но сдерживался.

— Ничего не было, да? — Я боялась услышать ответ, мысленно умоляла Пашку соврать, но он был жесток.

— Ты вдруг начала орать, — холодно отозвался Колосов. — Сначала меня звала, потом Максима, а затем упала на пол.

— А бой? Мы дрались с тобой?

— Ничего не было, шла разминка.

Разминка… Я откинулась на стенку, чувствуя, как проваливаюсь в пропасть.

«Макс! — непроизвольно позвала я. — Помоги!» И тут же задохнулась. Нет, не надо мне помогать! Это все специально, это все Катрин, она хочет, чтобы я вынудила Макса вернуться.

— Чего дергаешься? Болит где? — нехорошо сощурился Колосов.

— Его хотят убить, — заторопилась я. — Ему надо помочь!

— Кому? — напрягся Колосов. — Твоему придурку? Туда ему и дорога.

— Ты не понимаешь. Они все устроили специально. — Я вскочила. Надо было куда-то бежать, что-то делать. Хотя бы предупредить!

— Ну и куда ты пошла? — остановил меня Пашка.

— Где он может быть?

Я чувствовала себя бесполезной. Почему все кругом говорят, что любовь спасает? Моя любовь все делает только наоборот. Я хотела помочь, сделать, как лучше, но если найду Макса, то этим и убью его.