Кэтрин Куртц - Сын епископа. Милость Келсона Страница 195

— Лорис, черт тебя побери, не смей! — кричал Дугал, задыхаясь; он крепко натянул поводья и вновь попытался заставить коня прыгнуть, на этот раз колотя животное плоской стороной меча по крупу, чтобы конь почувствовал решимость своего хозяина.

Но животное снова отказалось повиноваться, на этот раз встав на дыбы, а потом несколько раз вскинув задом, — так, что Дугал выронил меч и едва не вылетел из седла; при этом его осыпало дождем искр и пылающих щепок. Вся эта суматоха отвлекла Лориса от целенаправленного движения к жертве, но лишь на несколько мгновений. Потом его плащ зацепился за тлеющую корягу, и ему пришлось приостановиться, чтобы освободить его, и он бросил в сторону Дугала один-единственный взгляд, прежде чем снова бросился вперед, держа в поднятой руке сверкающий кинжал.

В запасе оставалось лишь несколько мгновений. Солдаты Дугала не могли вовремя догнать Лориса и остановить его, и он это знал.

Дугал с неестественной отчетливостью видел лезвие кинжала, взлетевшее в воздух, готовое ударить… застывшее на лице его отца выражение недоумения… ведь спасение было так близко… В отчаянии Дугал вцепился в гриву коня и бросил в смятенный ум животного мысленный приказ — приказ повиноваться, несмотря ни на что… и это был приказ воистину убийственной силы.

— Лори-и-ис! — снова закричал Дугал, когда конь взвился в воздух чудовищном, ошеломляющем прыжке, и перенесся через стену огня, окружавшую Дункана… и умер в воздухе, не долетев до земли, поскольку его могучее сердце не выдержало такого страшного напряжения.

Конь под Дугалом был уже мертв, когда он упал на землю, и его ноги безвольно подломились, — но Дугал каким-то чудом исхитрился выскочить из седла до того, как рухнул его конь, и успел вцепиться в плащ Лориса.

— Черт бы тебя побрал, Лорис!

Он отчаянно рванул на себя край льняного плаща — и этого оказалось достаточно, чтобы смертельный удар не угодил в цель. Вместо того, чтобы вонзиться в обнаженную грудь Дункана, его острие скользнуло по стволу, срезав с него кусок коры, и остановилось, уткнувшись в железную цепь.

Архиепископ взвыл от бешенства, когда молодой, худощавый Дугал бросился на него, стараясь отобрать кинжал, — и они оба, упав, покатились прямо на горящие поленья, вскрикивая, когда пылающие ветки соприкасались с обнаженными участками кожи. Роджер, граф Дженас, был одним из двоих рыцарей Халдейна, которые подоспели к месту схватки первыми, и именно Роджер навалился на Лориса и подмял его под себя, выкручивая руку, державшую кинжал, — и Лорис бешено завопил от боли и унижения.

— Брось его сейчас же, или я сломаю тебе руку! — потребовал Роджер, выворачивая кинжал из судорожно сжатых пальцев Лориса.

Кьярд поспешил к молодому хозяину и помог ему подняться на ноги, смахивая с кожаных доспехов янтарно тлеющие угли, — а его товарищи в это время перебирались через тушу мертвого коня, чтобы помочь вывести из огня пленника. Но разбросанный костер уже начинал угасать.

— Отец? — выдохнул Дугал, оттолкнув Кьярда и бросившись к столбу.

Дункан при звуке голоса Дугала с трудом поднял голову, из-за терзавшей его боли не до конца осознавая, что он почему-то все еще жив.

— Дугал… — Он вздрогнул и задохнулся, когда Дугал споткнулся, подняв целый фонтан огненных брызг, осыпавших обнаженные, лишенные кожи и кровоточащие ноги пленника. — Милостивый Боже, я уж думал, что никогда больше тебя не увижу…

— Неужели ты думал, что я позволю тебе умереть? — ответил вопросом Дугал.

Дункан содрогнулся и покачал головой, когда Дугал начал энергично сдвигать в стороны горячие щепки и поленья, чтобы расчистить путь к столбу; Кьярд помогал ему. Яркая алая кровь сочилась из-под стрелы, торчавшей в плече Дункана, текла из других его ран, и он застонал, когда Дугал наконец подошел к нему вплотную, и закрыл глаза… и он отшатнулся от одетой в перчатку руки Дугала, когда тот коснулся стрел, торчавших из его плеча и бедра.

Дугал осмотрел все раны, быстро исследовал все прочие повреждения, со свистом втянул воздух, увидев лишенные ногтей пальцы на руках и ногах отца… Он быстро снял перчатки, в то время как Кьярд атаковал кандалы, стягивавшие руки Дункана позади столба, — но Дункан покачал головой, когда Дугал хотел заняться его ранами.

— Нет! Мераша! — слабым голосом предостерег он, почти не осознавая того, что Роджер уже поддерживает его под руку слева, а Кьярд взламывает замки кандалов острием пограничного кинжала. — Скажи Аларику… это важно…

Но напряжение оказалось слишком велико для него, после всего, через что ему пришлось пройти, и он наконец провалился в благословенное беспамятство. Когда же оказалось, что кандалы не желают достаточно быстро сдаваться под напором Кьярда, Дугал положил руку на одно из колец и бросил все силы своего ума на упорный механизм, забитый золой и пылью, — и в этот момент его совершенно не заботило, кто может увидеть результат его действий и понять, кто он таков на самом деле.

— Лорд Дугал? Вы? — задохнулся от изумления Роджер, когда железное кольцо распалось… но Кьярд и глазом не моргнул.

Когда второе кольцо кандалов раскрылось, освободив оба запястья Дункана, и Кьярд с Роджером подхватили на руки бесчувственное тело Дункана, связанный Лорис изо всех сил вытянул шею, — и как раз вовремя, чтобы увидеть, как Дугал одним лишь прикосновением сбрасывает с Дункана ножные кандалы.

— Дерини! О, Боже, так ты тоже Дерини!

Дугал, уже помогавший Кьярду и Роджеру уложить Дункана на наспех сооруженные носилки, не удостоил Лориса даже взглядом; для него в этот момент куда важнее было устроить отца поудобнее, не задев по-прежнему торчавшие из его тела стрелы.

— Верно, Лорис, верно. Я Дерини, — небрежно ответил он. — И епископ Дункан мой отец. Так что помолись-ка лучше о том, чтобы он остался жив, — добавил молодой вождь.

— А, так значит, у еретика Дерини есть ублюдок Дерини! — успел прошипеть Лорис, прежде чем один из пограничников Дугала заткнул ему рот кляпом. Но его слова были почти заглушены изумленным шепотом тех, кто так же, как Лорис, даже не подозревал ничего подобного.

Но Дугала сейчас ничто не интересовало, кроме его отца; он помог Кьярду и Роджеру унести по-прежнему не приходившего в сознание Дункана подальше от столба, за пределы круга тлеющих и догорающих дров, и его нисколько не беспокоило то, что еще до наступления ночи вся их армия узнает его тайну.

А битва вокруг них тем временем не утихала, только она теперь шла сразу в нескольких местах, поскольку армия Келсона разбросала отряды Меары и наголову разбила ошеломленных наемников. Когда враг начал отступать Келсон применил ту же тактику, которую он использовал в Талакаре, хотя и в куда больших масштабах, и его чрезвычайно подвижные копьеносцы и тяжелая кавалерия постепенно отделяли отряды меарцев один от другого и забирали их в кольца окружения, предлагая либо погибнуть, либо сдаться в плен, — а появление верховых лучников быстро давало понять врагу, что с выбором следует поспешить.