Старые раны (СИ) - Артемов Александр Александрович Страница 2

Но все было спокойно, даже ветер стих, они были одни.

— Что, сон плохой приснился? — поинтересовался Леший. — Здесь это бывает. Я предпочитаю надышаться дымом по уши — помогает спать вообще без сновидений.

Горячая миска лежала на коленях и помогала вернуться к крохотному уголку жизни. Рядом сопела Ада, такая же теплая, как прежде. Крес прикоснулся к ее мягким, сухим волосам, и легонько потряс за плечо. Девушка, недовольная, что ее разбудили, не успела продрать глаза, как Крес сунул ей в рот ложку похлебки.

— И давно это с ней? — спросил Леший, глядя, как Крес борется с девушкой, чтобы та не пыталась есть руками.

— Нет, не очень, — буркнул Крес, вытирая ей рот рукавом. — Раньше она была умней всех, кого я знал.

Васса фыркнул. Слишком громко, чем это было нужно.

— И что ты ожидаешь найти в Приюте, Крес-Килса? — спросил Леший. — Надеешься, что здешние кудесники излечат ее разум?

— Так мне обещали…

— Ты вообще знаешь, где это место?

— За горами. На северном побережье. Там где лес не растет и летают жар-птицы.

— Нет, я не об этом. Северное побережье растянулось с востока на запад на многие тысячи миль. Там можно гулять годами. И где бы ты собрался искать эту иголку без проводника?

— Меня должен был вести провожатый. Но к назначенному месту он так и не явился, а к ночи налетела туча босорок, и мне пришлось идти одному. Черт его, мудака, знает: может и обманул. А может, лежит где-нибудь с перерезанным горлом.

— Да уж, твоему плану не хватает некоторых деталей…

— Ты же согласился вести меня?! — ощетинился Крес.

— Согласился, но не проходит и мгновения, чтобы я не пожалел об этом. Авантюра, Крес. Все это какая-то безумная авантюра.

— Что же тебя так отпугивает?

— Ничего, но скажу сразу — это странное место, куда ты следуешь. Там одновременно и тревожно, и спокойно.

— Хех, а так бывает?

— Когда я жил там, меня обуревали эмоции, — рассказывал Леший, глядя в огонь. — Ярость, печаль, восхищение… ненависть. Ненависти больше всего, ей намного легче овладеть человеческим сердцем. Но стоило мне ненадолго отлучиться и заняться работой, все куда-то ушло. Показалось ужасно глупым все, что я услышал от местных, хотя говорили они вполне убедительно, даже некие разумные вещи. Тем не менее, кусочек Приюта всегда жил в моем сердце. Или, вернее, сердце навсегда осталось в Приюте. Оно заставляет меня помимо здравого смысла исполнять замыслы местного хранителя.

— Мне к нему и надо, к хранителю, — кивнул Крес.

— Многие хотят его видеть. Он дарит людям цель и надежду, — сказал Леший. — А ты зачем тащишься на Север? Только лишь из-за женщины или еще почему-то?

Крес промолчал.

— И это того стоит? — продолжал Леший. — Стоит того, чтобы уйти в страну варваров, где каждый куст дышит опасностью? Ты действительно думал, что сможешь пройти этот тяжелый путь со спутницей, которая даже поссать не может самостоятельно?

Васса хихикнул. Снова слишком громко, чем следовало.

— Молчал бы лучше, — зашипел Крес. — Ты просто пытаешься уверить себя, что твоя цель менее безумна, а это не так.

— Мы оба безумцы, — пожал плечами Леший. — Ты потому и рискуешь собственной жизнью — ты уже расколотил ее вдребезги, а теперь упорно тащишь в пекло и эту девушку тоже. Ради какой-то ускользающей возможности, что там ты найдешь ее и свое будущее. А там ли оно?

— А ты, Леший, — выпалил Крес. — Ты чем прикрываешь свое безумие?

Леший тихонько рассмеялся, состроив несчастную мину. Снизу его лицо подсвечивалось алым, глаза сверкали — выглядело жутковато.

— Безумной идеей, — ответил он через некоторое время. — Одного очень умного человека, который создал Приют. И эта идея не дает мне ни осесть где-нибудь в глухомани с бабой под мышкой и парочкой ребятишек, ни полностью уйти в Лес к моим братьям.

— Что же, ты отступник получается?

— Да, мы почти близнецы, Крес-Килса, — улыбнулся Леший. — Ты только чуть потупее, но мы оба окрылены безумной идеей. Таким дуракам, как мы с тобой, в Приюте самое место.

— А твои не захотят отомстить, раз ты предал их?

— Может быть, — мечтательно пробормотал Леший. — Может быть, так даже лучше, ибо я еще наделаю дел, если не поверну сейчас. Обратно мне уже не выбраться — я сбежал однажды, еле сбросив наваждение, и сомневаюсь, что смогу провернуть такое дважды. Меня скорее убьют, чем позволят мне обвести их вокруг пальца во второй раз.

— Предатель на предателе, — заключил Крес, отпуская сытую Аду обратно в царство сладких снов. — И как нас земля держит?..

— Сплюнь, — серьезно ответил Леший.

Крес смачно харкнул в костер.

— Слушай… Можно мне посмотреть на камень еще раз?.. Хоть одним глазком…

Крес не ответил, засовывал в рот ложку за ложкой горячего. Нутро пело от восторга, но аппетитом и не пахло: куда-то он сгинул, проклятый. Очистив миску, Крес поднялся и принялся набивать ее снегом.

Леший не сводил с него просящего взгляда до тех пор, пока его спутник не вернулся на свое место.

— А зачем? — спросил Крес, стягивая опостылевшие сапоги. — Боишься, что я тебя обманул, и ты идешь зазря?

— Нет, — побледнел Леший. — Просто я не верю, что человек может убить вампира.

— И не верь, — ответил Крес, откидываясь на спину. — Ты не у д’ахов на коленках.

Крес прикрыл глаза, но еще долго чувствовал, что Леший не спит, не сводит с него взгляд безумных глаз.

— Пожалуйста…

Крес тяжело вздохнул и полез за пазуху. Сначала Ада сходила с ума из-за этого круглого дерьма, теперь этот вот…

В лучах костра заблестел красный уголек, укрытый темной «плотью».

Леший тут же плюхнулся рядом. Чуть ли не уткнулся носом в камень:

— А можно мне?..

— Нет, — отрезал Крес и отвел руку, Леший не отставал.

— Странно… — прошептал травник, не сводя взгляда со странной игрушки. — Мне кажется или он стал чуть бледнее, чем в хижине?

— Не знаю, — покачал Крес головой, вращая камешек в пальцах. — По-моему тоже.

Он вынужден был признать, что Леший прав. Что-то явно изменилось… Уголек как будто стал слабее — приобрел мягкий оранжевый оттенок, когда раньше горел ярко алым. Или это из-за костра?

— Постой, — бросил Леший и убежал на свое место.

Не успел Крес узнать, что тот задумал, как травник вернулся с ножом в руке.

Крес мигом покрылся мурашками, когда он опустился рядом и полоснул лезвием себе по пальцу. Аккуратно выжал алую каплю на камешек.

Хлоп. Капля ударилась о гладкую поверхность и провалилась внутрь. Огонек на мгновение вспыхнул прежней обжигающей краснотой, но довольно быстро вернулся к прежнему оранжевому оттенку. Леший восторженно хихикнул, сжал палец двумя другими и еще несколько капель скрылись в черной «плоти». Глазок снова разгорелся, копируя танец языков пламени.

В лучах костра улыбка травника выглядела оскалом волка, который только что обнаружил кроличью нору.

— Кхамер глодай твои пятки, — протянул он. — Теперь мне определенно с тобой по пути.

* * *

Креса вырвало из тяжелого, пустого сна, словно рыбу выбросило на берег приливом. Он вскочил с лежака и заозирался по сторонам, не понимая, что же заставило его проснуться. Раскрасневшийся костер еще долизывал поленья, не собираясь сдавать позиции. Ночь, словно ленивая домашняя кошка, облюбовавшая уютный уголок, и не думала куда-то уходить с нагретого места.

Леший развалился на своем месте, его грудь мерно поднималась в такт спокойному дыханию спящего. Васса, свернувшись калачиком, почивал на своем. Котелок лежал рядом, вылизанный дочиста.

Крес с сердцем, отбивающим яростную дробь, лег обратно и снова прикрыл глаза, но заснуть так и не смог. Земля легонько тряслась и стонала под ним. Он повернулся на бок и прижался ухом к тверди. Полностью сосредоточился на слухе и где-то далеко-далеко уловил еле слышное, бессильное и яростное мурчание.

— Я же говорил, что будут стонать, — донесся голос Лешего сквозь тихий треск костра. — Теперь можешь гадать, что они там балаболят, проклятые.