Восхождение алой слезы (СИ) - Вадим Кушнир Страница 2

Исарелла открыла дверь в единственную комнату и увидела кровать. Точнее то, что от неё осталось. Ткань уже давно превратилась в кучку тряпок, а железные детали проржавели. Впрочем, это не остановило девушку, которая попыталась на это сесть. Металл со скрипом прогнулся и кровать сломалась окончательно.

— Да почему? — растерянно спросила дворянка. — И где спать? Нет ни нормальной кровати с мягкой простынёй и подушками. Нет прислуг. Никто не принесёт в постель тёплый чай и завтрак.

Девушка села на пол, прислонившись спиной к стене. Что произошло? Себастьян мёртв? Или же всё это просто кошмар и он вот-вот закончится. Она же дворянка, такого просто не может быть. Отец просто не допустил бы подобное. Он бы отправил на виселицу любого, кто надумал бы причинить вред его дочери. Да и Лукас. Они не виделись несколько лет и Исарелла доходчиво дала ему понять, что она его не любит. Да и какой из него рыцарь? Выскочка, одарённый магией, который всем говорит о своём благородном происхождении. Но на деле он самая обычная чернь, которой полно в этом мире. У него бы просто денег не хватило на латы. Даже если бы он продал себя же в рабство не хватило бы хоть на шлем. Да, а его появление это просто абсурд. Лукас взялся из неоткуда, а так не бывает. Должно быть, девушка всё ещё лежит в постели. Всё уж слишком бредово.

Утешив себя этими мыслями, Исарелла сняла перчатки и посмотрела на ладони. Они всё такие же нежные. А убивать? Бред же. Она просто не умеет сражаться, не говоря о том, чтобы победить нескольких солдат. Эти руки не могут убивать. Нет, они даже ножа не держали. И не будут. На утро девушка проснётся и забудет об этом кошмаре. Да и почему-то ладони такие бледные, как у мертвеца. А ночью видно не то чтобы плохо.

Чем больше дворянка рассуждала, пытаясь не паниковать, тем больше она понимала, что это лишь сон. Этого домика на берегу не было раньше. Да и одежда на ней странная. И кушать не хочется, хотя уже темно. Глаза закрылись и наступил покой. Наконец-то она вздохнула с облегчением.

Красная пелена. Она вновь пред глазами. Пролетают образы. Мать с дочерью бегут по лесу и их догоняет женщина в чёрном платье. Мать падает и кричит пока ей в шею впиваются заострённые зубы. Дочь плачет и бежит дальше. Красная дымка тянется за ней следом. Женщина в чёрном платье выпила кровь первой жертвы и побежала по алому следу, вытерев со своих губ красный напиток. Плач становится громче и громче. Крик. Ужас. Смерть. Река полнится.

Бордовая дымка затмевает всё и создаёт новые картины. Лукас сидит на троне отца в приёмной, и у него на каждом из колен сидит по женщине в чёрном платье. И одна из них — Исарелла. Во всех этих картинах была она, а не кто-то другой. В зал входит бледный дворецкий, который ведёт связанного мужчину. Женщины в чёрном поднимаются, облизывая губы, после чего медленно дворянской походкой подходят к нему и вместе впиваются в шею. Мужчина кричит, но быстро замолкает. Смех. Наслаждение. Смерть. Река полнится.

Глава 2: Убийство

Красная пелена всё темнеет и темнеет, обращаясь в чёрный дым. Ночь. Слышен собачий вой. Женщина в чёрном платье бежит по дороге. Она в панике. Она боится. Её медленно догоняют два всадника в серебристых латах. Одна из собак догоняет свою цель и на ходу вцепляется в ногу. Женщина в чёрном падает и её начинают грызть гончие. Но одна из зверушек начинает жалобно скулить. Красный шар поднимается над ними и обращается в иглы, которые убивают абсолютно всех. Стон. Паника. Женщина в рваном чёрном платье выползает из-под мёртвых псов и продолжает бежать, не смотря на ужасные раны и вырванные куски плоти. На её бледном лице ужас. А уста повторяют одно и то же: "Успеть. Успеть. Лишь бы успеть". Она пробегает черту леса и сворачивает с дороги, ища где бы спрятаться. Внезапно падает и начинает рыдать. Ужас. Силы покидают её. Она повторяет те же слова и ползёт сквозь кусты, пока не падает с песчаного обрыва в речку. Она пытается ухватиться за корни деревьев, но сил не осталось. Женщина в рваном чёрном платье падает в воду и её уносит течением. Она не может пошевелиться, а всё перед глазами начинает затмевать красная дымка. Тишина. Умиротворение. Река полнится.

Исарелла открыла глаза и увидела пред собой всё тот же вид, что пред сном. Сначала она ничего не поняла, но как только это осознала, то пришла в ужас. Она схватилась за голову обеими руками, прижав колени к груди. Это не сон? Это не сон?! Как это может быть не сон? Как? Почему?

Если всё настоящее, то что происходит? Почему эти люди хотели её убить? Они ведь прислуживают отцу. Где отец? Что значат эти образы перед глазами? Столько вопросов и на них никто не собирается отвечать. Девушка сидела так где-то час, пытаясь понять, что происходит. А после — пустота. Она поднялась, смотря растерянным взглядом в окно. Время близится к полудню, судя по солнцу. Ночью ещё шёл дождь, судя по влажной земле.

Дворянка вышла наружу и солнце ударило ей в лицо. Как-то слишком ярко и тепло что аж неприятно. Вечером было намного лучше. Исарелла посмотрела на себя и вспомнила, что вся в крови. Попытаться что ли отмыть? Это дело не для благородной девицы, но лучше ли чтобы её видели вот так? Нет, нельзя чтобы подданные видели свою госпожу вот так. Это наверняка было какое-то недоразумение и отец уже всё решил и наказал виновных.

Но это же придётся мыть всё вручную. "Эти руки не предназначены для столь оскорбительной работы". Но придётся всё же самой отмывать. Где эти слуги, когда они так нужны? Прилетит же им после того, как Исарелла вернётся домой. Девушка осмотрелась, нет ли никого чтобы подсматривал. Но, вроде, вокруг ни души.

Дворянка начала снимать с себя окровавленную одежду. Она вся пропитана кровью и непонятно как это отмывать. Лишь в это время она заметила, что одежда местами порванная, а на её необычно бледном теле глубокие порезы, но они не болят. Совсем не чувствуются, что странно. Но что-то думать не хочется ещё и над этим. Не болит и хорошо.

Исарелла зашла вместе с одеждой в воду чуть выше пояса и начала пытаться отмыть засохшую кровь. Получается не очень, но на чёрной ткани это не так заметно. Перчатки же от греха подальше закинула в озеро да так далеко, что сама удивилась своей силе.

После стирки выложила одежду на траве чтобы хоть немного просохла и полезла обратно в воду. Не смотря на осень совсем не холодно. Листва уже пожелтела и опадает, но как же тепло. Стоп. Осень? Но было же лето позавчера, когда она была с Себастьяном. Снова ужасные образы пролетели перед глазами. Ещё и голод. Хочется есть, но нечего. Где эти чёртовы слуги когда они так нужны? Но уже ничего не поделаешь. По крайней мере, в воде приятно находиться, пусть солнце жжёт словно в необычно жаркий летний день.

Прошло ещё часа два отдыха в озере. Девушка всё же решилась выйти из него и одеться в ещё мокрую одежду, но она уже более-менее высохла. Походить примерно столько же и будет нормально, наверное. На завершение дворянка засунула нож в специальную каморку в сапогах и пошла обратно в лес, откуда пришла.

Лес такой однообразный, но почему-то ориентироваться не слишком-то сложно. Дворянка словно знает куда нужно идти. Но всё такое незнакомое, за исключением озера.

Исаррелла идёт уже минут тридцать, наверное, и всё ещё не может выйти к месту, где была, хотя бежала не больше половины этого времени. Странно. Да и чувство, словно идёт в правильном направлении. А есть хочется.

Спустя ещё пол часа ходьбы девушка наконец-то вышла из леса и увидела за тем же забором из металлических прутьев пепелище. Во дворе статуи, на клумбах растут сорняки. Сохранился лишь небольшой сарай на краю этого всего. Но эти статуи такие… Расположение дорожек, самих сожжённых зданий, оно… Исарелла упала на колени пред останками самого большого здания, набрав в руки пепла и смотря на него. Из глаз потекли горькие слёзы осознания, что это был её дом, её особняк. Крик. Крик боли и отчаяния, что раздался на всю окрестность. Даже птицы, что сидели недалеко в лесу вокруг взлетели, испугавшись. Слёзы.