Девочка и луна - Марк Лоуренс Страница 2

Даже если бы лестница была на ее стороне, это мало помогло бы Яз. Ее руки прижимало к шее с обеих сторон тяжелое железное ярмо, которое уже ободрало ей запястья в кровь. Металл был горячим, пропитанным солнцем, которое, казалось, светило сильнее здесь, на поясе Абета. Слева от нее на коленях стояла Куина, точно так же закованная, ее лодыжки были связаны веревкой, в то время как лодыжки Яз оставались свободными. Справа от Яз Турин и Эррис носили то же железное ярмо и смотрели на те же темные воды.

Несмотря на все ее неприятности с тех пор, как она упала в Яму, ближе всего к смерти Яз была в тот день, когда рыбачила в Горячем Море и рыба-кинжал утащила ее брата под волны. Тогда она пошла ко дну вместе с ними, не в силах отпустить. И вот она снова здесь, лицом к лицу с тем же концом.

Аудитория на этот раз была гораздо большей и гораздо менее дружелюбной. Никто не стал бы грести к тому месту, где она тонула. Никто из них не попытался бы ее спасти.

Эулар, который был верховным жрецом Черной Скалы, каким-то образом стал важной фигурой совсем другой веры здесь, в зеленых землях. Теперь он стоял, повернув свое безглазое лицо в маске к Яз и остальным с дальней стороны провала. Рядом с ним стояли настоятельница и две старшие сестры: Госпожа Путь — или Сестра Сова, как она представилась сначала, — и Госпожа Тень. Монахини и послушницы окружили периметр. Никто из них не выглядел довольным происходящим.

Яз не сводила взгляда с Эулара. Она вспомнила обломки в потайной комнате за статуей Аргеса в храме Черной Скалы: разрушенные врата. Теперь было ясно, что ворота были сломаны после того, как Эулар воспользовался ими, чтобы сбежать в Коридор, и что он, должно быть, использовал их много раз до того дня. Его двойная жизнь между пещерами Сломанных и Черной Скалой была тройной жизнью. Он поддерживал еще одну личность, перемещался во времени и пространстве, используя чудеса Пропавших, вел по крайней мере три отдельных существования. Каким-то образом он добился положения в зеленых землях среди людей, которые, как он утверждал, ослепили его. Его нить-работа не могла завести его так далеко — остальное, должно быть, зависело от внешней помощи. Сеус, должно быть, работал в этом месте уже много лет.

СО СВОЕГО МЕСТА на краю провала Стеклянная Вода Послушница Мали наблюдала за четырьмя членами лед-племени, стоящими на коленях в ожидании казни. В отличие от них, ей было позволено стоять, но, как и они, она носила ярмо. Устройство было разработано для удержания людей с двумя руками, и Мали было бы легко вытащить культю запястья, но Сестра Чашка привязала ее локоть к железной конструкции веревкой. В любом случае, Мали мало чего могла бы добиться, даже если бы эта рука была свободна. Культя все время болела, и боль превращалась в адскую при малейшем прикосновении.

Странно, но когда она не смотрела на культю, Мали могла себе представить, что у нее все еще есть кисть. Она могла даже помахать пальцами или сжать кулак, почти как если бы там была призрачная кисть и в каком-то параллельном Абете невредимая Мали занимала то же самое пространство. Она обнаружила, что, когда дело доходило до манипулирования невидимыми нитями, соединяющими каждую вещь друг с другом, именно ее отсутствующие пальцы были самыми ловкими — они буквально жонглировали нитями, в отличии от пальцев из плоти и крови.

Мали заставила себя посмотреть на четырех лед-людей, которые спасли ее. Сестра Сосна стояла позади них в белом одеянии палача. Яз и ее друзья выглядели такими потерянными в мире Мали, точно так же, как она выглядела потерянной в их. Она вспомнила их слезы удивления, когда она вывела их из пещеры, как будто деревья и кусты были грудами золота и драгоценных камней. Их поражало все: цыплята, привычки монахинь, лошадь архонта… И теперь, через день после их прибытия, их всех должны убить. Сердце Мали болело сильнее запястья.

Суд в Зале Персуса был фарсом. Мали ответила на вопросы архонта, запротестовала, когда он назвал ее лгуньей, и опустила голову, когда он рассмеялся над ее разговорами о вратах, которые давали возможность пересечь тысячи миль в одно мгновение. Архонт Эулар вызвал на трибуну одного из своих церковь-стражей, женщину, которая, по его словам, пережила налет лед-племен, во время которого белая шкатулка, позже найденная на Яз, была украдена у священника по имени Патер, который, к сожалению, был убит, защищая ее.

Женщина указала на Мали и с непоколебимой убежденностью заявила перед судом и под вечным взглядом Предка, что Мали была с налетчиками, хотя, возможно, и была пленницей.

По словам архонта Эулара, племена захватили Мали на льду, убили ее друзей и заставили ее вести их через империю в поисках добычи. Убив отца Патера и похитив имущество Церкви, они пришли в Сладкое Милосердие в поисках новых вещей, которые можно было бы украсть. По его словам, похоже, что они использовали неизвестную магию или яды, чтобы сломить волю Мали. Это было единственным объяснением ее лжи, если, конечно, она добровольно не присоединилась к их делу. Эулар достал горсть звездной пыли, взятую у Яз, и заявил, что это пример испорченной магии льда, которую они использовали, чтобы исказить разум Мали. Он погасил его свет, заявив, что направил очищающую силу Предка, и позволил безжизненным зернам просочиться сквозь его пальцы на пол.

Яз и ее друзья ничего не сказали во время судебного процесса. На самом деле их никто и не спрашивал. Сестра Сова и архонт были единственными, кто мог говорить с ними, и Яз сказала Мали не показывать, что они двое могут понимать друг друга. Сестра Сова наблюдала за всем происходящим с каменным лицом, ничего не говоря, несмотря на свой интерес к Эррису. Очевидно, ее уважение к должности архонта помешало ей возразить ему в суде. И, честно говоря, что могла сказать пожилая женщина по этому вопросу, разве что перевести то, что исходило бы непосредственно из уст обвиняемых.

Так что теперь Мали стояла в ярме рядом со Стеклянной Водой. На