Разбитое Стекло - Тамора Пирс Страница 2

начнёт с конца улицы, где держала свои мастерские большая часть стекловаров, первым делом посетив мелкие, скромные предприятия у Ворот Пираки, и будет двигаться обратно к Площади Ачаи, пока не заболят ноги. Она собиралась провести в заинтересовавших её мастерских несколько дней, но сперва она хотела осмотреть их все. Трис была из тех девушек, которые ценят основательный план действий — возможно, потому, что её жизнь и её магия часто находились в состоянии слишком возмущённом, чтобы их можно было упорядочить.

Шагая по улице, она с интересом глядела на достопримечательности и людей Тариоса. Здания здесь были двух типов: оштукатуренные с черепичной крышей — как у неё дома, у Моря Камней — и общественные здания из белого мрамора, с изящно разукрашенными фасадами и плоскими крышами, с плавно отёсанными углами и капителями. Фонтаны на Улице Стекла и Площади Ачаи были из мрамора или розового гранита. По обеим сторонам выложенной камнем дороги стояли статуи, высеченные из мрамора и расписанные как живые. Всё это было весьма расточительным и дорогим. Трис не одобрила бы это, но её мнение о тратящих слишком много на украшательство людях изменилось в лучшую сторону, когда пристальный осмотр показал ей сглаженные кромки статуй и общественных зданий, а также резьбу на фонтанах, стёртую почти до неузнаваемости долгими годами непогоды. Тариос был старым городом, и его сокровища строились на века.

Сами же тариоссцы были — просто загляденье. Цвет кожи местных жителей варьировался от бледно-коричневого до чёрного, и хотя их волосы обычно были чёрными или коричневыми, многие женщины красились хной в рыжий цвет. Мужчины были пострижены очень коротко или вообще брили головы. Леди же стягивали свои волосы в массу кудрей, вес которых отклонял их головы на правильный, тщательно выверенный, тариосский угол. Прасмуни, мужчины и женщины, носили одну и ту же грубую, ровную причёску, которую Трис видела на девушке, с которой недавно говорила. Все прасмуни носили рваную, грязную версию доходящей до колен куртки, которую носили тариосские мужчины. Тариосские женщины одевались в похожую одежду, но доходящую до лодыжек и со свободными рукавами — она называлась кайтэн. В летнюю пору одежду носили хлопковую, льняную или шёлковую, с кушаками или поясами из ткани, обвивавшими талии и бёдра. Поверх куртки или кайтэна тариоссцы высших сословий также носили цветные сто́лы[1], каждая из которых указывала на профессию носящего. Трис знала, что маги носили синие сто́лы, лавочники — зелёные, а жрецы Всевидящего Бога — красные. А дальше она терялась. Какого бы цвета сто́ла ни была, она обычно была сделана из легчайшего хлопка, или даже шёлка, какие только можно было купить. Тариоссцы казались Трис спокойными и невозмутимыми.

Поскольку девушка-прасмун привлекла её внимание к обуви, Трис заметила, что хорошо одетые тариосские мужчины и женщины обычно носили кожаные сандалии со шнуровкой до колен. Многие жители победнее ходили босяком. Это было не так опасно, как в других местах: Трис почти в каждом квартале видела прасмуни, собиравших мусор и подметавших улицы.

Медвежонок был рад оставаться вместе с хозяйкой, а вот ветерки Трис — нет. Они свободно вились вокруг неё, дёргая за кудри, куртки, кайтэны и сто́лы, пробегая людям по лицам и возвращаясь к Трис подобно оживлённым детям, которые вышли с любимой тётей на прогулку. Они приносили ей обрывки разговоров о внутренних ценах, моде, семейных ссорах и политических дебатах со всей окрестности, выливая эти обрывки ей в уши. Она слушала вполуха, поскольку всегда интересовалась местными сплетнями.

Некоторые из разговоров упоминали её саму. Несколько тариоссцев, мимо которых она прошла, обнаружили, как именно она поддерживает вокруг себя прохладу. Её ветерки могли бы остаться незамеченными, но погода стояла абсолютно не ветреная. Единственное движение воздуха вне круга влияния Трис создавалось ручными веерами и хлопаньем крыльев голубей, избегавших ног не обращавших на них внимания прохожих.

Трис вздохнула, и подтянула ветерки поближе к себе. Люди продолжали глазеть, поскольку её платье и юбки начали колыхаться в разных направлениях. Она их игнорировала. Было слишком жарко, чтобы она отказалась от свежего воздуха ради того, чтобы не нервировать кучку заносчивых южан. «Если они были такими умными, какими они себя считали, то нашли бы способ удерживать собственные ветерки», ‑ сказала себе Трис.

У неё в доме было несколько ветерков, завязанных в узлы нитей. Возможно, она сможет продать некоторые из них на рынке и немного подзаработать. До окончания лета было ещё два месяца, и проблема с городскими стенами была в том, что они имели свойство останавливать ветер. У неё должно получиться продать узел, или два, или три, на карманные расходы. Она спросит об этом Джумшиду.

Она продолжала двигаться вперёд, строя планы и наблюдая. Она проходила мимо лавок, полных чудес: вазы, чаши, блюда, стеклянные животные множества цветов и размеров. В лавках на Площади Ачаи, где начиналась Улица Стекла, окна были сделаны из маленьких стеклянных панелей, которые сами по себе представляли настоящее сокровище, придавая находившимся за ними прекрасным объектам водянистую, волнистую форму.

Вперемешку с дорогостоящим стеклом стояло стекло, которое было каким-то образом заколдовано. Магические знаки и буквы на боках и ободках изделий; световые подвески[2], которые благодаря заклинаниям улавливали не только солнечный свет; стеклянные шарики, напитанные магией для захвата и удержания в них образов — все они блестели серебром для взора Трис, указывая ей на работу стеклянных магов Тариоса. Это было одной из причин, почему она решила начать с менее богатых лавок, которые скорее всего продавали обычное стекло и немного талисманов. Трис знала, что проведёт большую часть своего времени среди стеклянных магов, сверяя заметки, и узнавая о том, как они занимались своим ремеслом.

Ближе к Площади Ла́брикас в лавках были обычные окна, со ставнями, а товары были расставлены на полках, чтобы привлечь прохожих. Трис задерживалась то там, то тут, любуясь изгибами чаши или сине-зелёным цветом бутылочки для косметики, но всегда заставляла себя двигаться дальше минутой позже. Она твёрдо решила начать с самого низа социальной иерархии стекловаров.

Когда Трис подошла к Площади Лабрикас, первой общественной площади за Воротами Пираки, её ветерки донесли до неё разговор:

— …позор! ‑ восклицал кто-то, ‑ Кого-то из нищебродов убили и бросили в фонтане на Площади Лабрикас, прямо как мусор какой-то!

— Потребуется могучее очищение, чтобы убрать с фонтана скверну, ‑ рассудительно ответил женский голос. ‑ Несомненно, Всевидящий Бог будет в обиде на жителей округа за осквернение…

— Округа? Я так не думаю! ‑ возразил первый из говоривших. ‑ Это же явно работа какого-то шэйнос, который не уважает никого и ничего. Всевидящий Бог знает, что ни