Игра титанов - Казаков Дмитрий Львович Страница 2

Но где же все-таки он оказался?

Есть еще тундра к северу от Великого леса, но там сейчас царят свирепые морозы…

Или Олена забросило далеко на восток, в Вольные степи, где вовсе живет неведомо кто?

Но что тогда случилось с солнцем и небом и почему воздух кажется ядовитым?

Или это последствия того, что случилось в подземельях Дома Ничтожества, где Рендалл соприкоснулся с силой Внешней Тьмы?

– Юрьян, – сказал тем временем беловолосый, заставив Олена отвлечься от суматошных мыслей.

– Что? – спросил тот.

– Юрьян, – повторил чужак и длинной рукой ткнул себя в грудь.

– Ага. Это тебя так зовут? – Уроженец Заячьего Скока дернул себя за мочку уха. – Олен… Олен Рендалл.

– Олен Рендалл, – повторил чужак и рассмеялся, после чего заговорил вновь, отчаянно жестикулируя и указывая, судя по положению солнца, на юг.

– Э… что? – Олен нахмурился, пытаясь понять, что от него хотят. – Мы должны идти туда? Иначе будет плохо?

Догадка, похоже, оказалась верной. Юрьян вытащил из мешка кусок чего-то белого и твердого, оказавшегося высохшим сыром. Сунул Олену в руки, вручил фляжку и пошел на юг, поманив Рендалла за собой.

Тот глянул на оцилана:

– Нам предлагают поесть на ходу. Ну что, Рыжий, пойдем? Вряд ли человек, спасший мне жизнь, захочет завести нас в ловушку…

– Мяу, – согласился кот, оторвал мохнатую задницу от земли и неспешно потрусил за беловолосым.

Они оставили позади выжженное пятно, продрались через заросли кустарника. Олен управился с сыром, вернул ополовиненную флягу хозяину.

Шли быстро, причем Юрьян время от времени оглядывался, и во взгляде его легко читалась тревога. Чего-то боялся беловолосый, погони или еще какой-нибудь опасности, что могла прийти с севера.

Но пока ничего страшного видно не было.

Миновали небольшое круглое озеро, на берегу которого росли огромные красные цветы, похожие на лилии. В воздух поднялась стая уток, и Олен остро пожалел, что у него нет с собой лука. Зашелестела под ногами необычайно высокая, сладко пахнущая трава, закачались, рассыпая семена, пушистые метелки.

Летали бабочки, удивительно большие, с ладонь, черно-оранжевые, на склонах холмов шуршали какие-то зверьки, похожие на крыс. Услышав путников, прятались, но сквозь заросли сверкали любопытные черные глаза, слышалось оживленное тонкое попискивание.

Рыжий поглядывал в их сторону, но отправляться на охоту не торопился.

Двигаться Олену было по-прежнему нелегко, каждый шаг давался с трудом, точно топал не по ровному, а лез в гору. А вот воздух перестал колоть гортань, из груди исчезла тяжесть.

Ближе к вечеру на южном горизонте стала видна гряда холмов, одинаково голых, с крутыми склонами.

– Или мне это только кажется, или они похожи на те, что были на Теносе? – проговорил Рендалл, вспоминая заросший джунглями остров и чудовищные древние храмы, спавшие под землей долгие века. – Неужели и тут побывали уттарны?

– Уттарны? – переспросил Юрьян, замахал руками и обрушил на спутника настоящий поток слов.

Олен вздрогнул, когда уловил несколько знакомых. Вслушался, с облегчением понял, что речь беловолосого по-прежнему представляет собой набор бессмысленных звуков. Решил, что показалось.

С усталости да после соприкосновения с Тьмой и не такое померещится…

Прошли еще несколько миль, а когда солнце наполовину спряталось за горизонт и начало темнеть, Юрьян остановился на берегу небольшого ручья. Постоял, осматриваясь, и принялся снимать с плеч мешок.

– Что, встаем здесь? – поинтересовался Рендалл, ощущая, что ноги от усталости гудят, а глаза закрываются сами.

Беловолосый кивнул и показал вниз по течению, где виднелась роща до странности низкорослых берез и каких-то незнакомых деревьев, маленьких, корявых, с коричневыми морщинистыми стволами.

Намек выглядел более чем понятным – надо собрать хворосту.

Олен вздохнул и отправился к роще. Когда вернулся с охапкой веток, небольшой костерок вовсю дымил, на нем стоял закопченный котелок, а Юрьян деловито копался в мешке.

При виде этой картины вспомнился Гундихар с его безразмерным заплечником. От него мысли перешли к Бенешу и Саттии – где они сейчас? Уцелели ли после разрушения Дома Ничтожества? От нахлынувшей тоски сжалось сердце, до боли захотелось вернуться обратно на Тенос…

– Халгидаро, – сказал Юрьян с улыбкой. – Сейчас поедим. Охлаторо се иваи…

– Что? – только и спросил Рендалл, гадая, померещились ему знакомые слова или беловолосый и вправду знает наречие людей.

На круглом лице его спутника отразилось недоумение, он на миг замер, а потом затараторил, как рассерженная сорока.

– Ладно-ладно, – сказал Олен. – Проехали. У меня, видимо, что-то с ушами. Понять бы еще – что.

Он невесело улыбнулся. Юрьян замолчал и вновь занялся мешком. Вынул из него мешочек с какой-то крупой. Она зашуршала, ссыпаясь в котелок, заплескала в нем вода. Затем на свет появились длинные и тонкие полоски вяленого мяса, необычайно черного, словно его изваляли в угольной пыли.

Олен потянул к нему руку, но был мягко остановлен.

– Парто, – покачал головой беловолосый и вытащил из мешка вырезанную из темного дерева статуэтку высотой в локоть.

Тощий, совершенно голый мужик с лысым черепом осмысленно и злобно пучил глаза. На шее у него висело ожерелье из черепов, в одной руке была раковина, в другой – нечто похожее на сосульку. Фигурка маслянисто блестела, словно ее долго терли и полировали.

– Мяу… – удивленно сказал лежащий неподалеку от костра Рыжий, и толстый хвост его вопросительно изогнулся.

– Жертва! – важно сообщил Юрьян, заставив Рендалла вздрогнуть, после чего установил статуэтку около пламени.

Блики забегали по темному лицу, и стало казаться, что оно морщится, а глаза то открываются, то закрываются. Заблестели черепа, а раковина почему-то стала выглядеть белой, словно только что выпавший снег.

Юрьян встал, прокашлялся и затянул невразумительную, чудовищно заунывную песню.

– Ого… – только и сказал Олен, когда его спутник принялся кланяться вырезанному из дерева уродцу.

После дюжины поклонов Юрьян взял одну из полосок мяса, положил к ногам статуэтки. Кружкой зачерпнул немного из котелка, где варилась каша, вылил туда же. Пропел еще что-то, и на круглом лице появилось облегчение, что приходит к человеку, честно выполнившему свой долг.

– Севато акаи, – проговорил беловолосый, указывая на еду.

Тон его не оставлял сомнений, что теперь можно ужинать.

Олен осторожно взял кусочек черного мяса. На вкус оно напомнило постную говядину.

Пока жевал, думал о только что увиденном ритуале. Без сомнений, он наблюдал жертвоприношение. Вот только кому молился странный чужак с белыми волосами, так похожий и в то же время не похожий на человека? Среди богов Алиона не было такого, кто носил бы ожерелье из черепов. Даже Владыка Смерти Адерг не мог похвастаться таким украшением. Или в этих далеких, неведомо где находящихся землях поклоняются кому-то из Древних?

Слишком невероятно это выглядит…

Покончив с мясом, принялись за кашу, и вскоре котелок показал дно. Рендалл отправился к воде мыть его, а к тому моменту, когда вернулся, наступила настоящая темнота. Юрьян успел закутаться в одеяло, благополучно посапывал и посвистывал носом.

На очистившееся небо высыпали сотни ярких звезд, но Олен, подняв голову, не обнаружил среди них знакомых. В первый момент решил, что показалось, попытался отыскать Звездный Круг, который в состоянии увидеть пятилетний ребенок. Но черная высота оказалась лишена привычных созвездий, желтые, синие и белые огни располагались в беспорядке.

Исчезли Молот, Большой Крест и Лев, не сияли на своих местах Тарсиллуин и Аркаин.

– Ты что-нибудь понимаешь? – спросил Рендалл у лежавшего на земле Рыжего, и по спине его побежал холодок страха.

Непривычное солнце; воздух, не желавший лезть в горло; необычный облик Юрьяна; жертвоприношение неведомому богу; и небо, пугающе чужое, – и это может означать, что…