Катерина Полянская - Околдовать разум, обмануть чувства Страница 2

Повезло ей, можно жить дома и ни о чем не беспокоиться! Многое отдала бы за такое.

— А что случилось? — спросила больше для поддержания разговора.

Если бы что-то глобальное, я бы уже от феталь Аделины знала, она столичные новости приносит быстрее газет.

Но лица девушек вдруг сделались крайне серьезными.

— Была новая облава, — свистяще зашептала Анна и сделала большие глаза. — В Кардиане, представляешь! Взяли четверых «ненормальных». Фу! Как подумаю, что эта мерзость жила даже не в столице, а у меня под боком всю жизнь, противно становится… — И она содрогнулась от отвращения.

— Какие они из себя? — шепотом спросила Кларисса Вирден. — Ты что-то видела? Говорят, двоих взяли прямо в цирюльне у твоего отца…

— Наверняка жуткие, — сморщила острый носик Каро. Она всегда и все знала лучше других, даже то, о чем понятия не имела.

Но раньше эта черта ее характера не раздражала…

— Да, — тряхнула каштановыми волосами Анна и слабо, как будто виновато, улыбнулась. — Это папа уведомил Департамент по отлову и изоляции и вызвал хранов. Случайно прихватил ножницами ухо клиента, а у него ранка р-р-раз — и зажила! Он испугался и уведомил.

Брианна ненавидит и презирает «ненормальных». Как все. Но сейчас она выглядела растерянной и в самом деле виноватой. Во мне шевельнулось что-то похожее на удивление. Неужели «нормальным» людям, благовоспитанным аллиночкам, тоже бывает тесно в рамках строгих правил?

— Ах, дорогая, ты не должна себя винить. — Пухленькая Виса Казиан обняла Анну за плечи. — Они уроды, ошибки природы. И им не место в нашем обществе!

Общепринятая позиция. Поспорить сейчас значило вызвать подозрения. Никто бы не решился, потому что потом до конца жизни не отмоешься! И если Анне и было жаль тех двоих, мы об этом вряд ли однажды узнаем.

От продолжения малоприятного разговора нас всех спасла Олетта Дрейн:

— А храны? Они же заходили к вам? Какие были? Красивые, наверное…

Взгляды девушек как по щелчку приобрели мечтательное выражение.

— О да!

И следующие полчаса потонули в восторгах. Я тоже вздохнула, чтобы не слишком выделяться, но в обсуждениях не участвовала. В этот раз можно, я же болею! Тем более горло саднит по-настоящему и говорить тяжело.

Храны — особое подразделение хранителей правопорядка. Элитные бойцы, жестокие палачи, мастера пыток, непревзойденные специалисты по отлову и уничтожению «ненормальных». Жутко? Да! Но тем не менее все мои сокурсницы украдкой вздыхали по затянутым в черную форму мужчинам с равнодушными лицами.

Никогда этого не понимала.

Мой худший кошмар: в дверь стучат, феталь Аделина открывает, меня тестируют, зачитывают приговор… Ох! Нельзя об этом думать. Беду накликать можно, как любит повторять известную в народе истину мама.

Но суеверия у нас тоже под запретом. Верить можно лишь в одно: в справедливость привычного порядка вещей.

Вернуться в реальность мне помог снова ставший интересным разговор.

— И с чего все всполошились? — спросила, ни к кому конкретно не обращаясь, Анна. — Последнее время мы спокойно жили, и тут — на тебе!

— Я слышала, — с важным видом проговорила Каро, — будто в окрестностях трое «ненормальных» напугали девушку.

— Бедняжка!

Пока разговор вертелся вокруг последних событий, мы успели разместиться. Меня сразу, как только вошли в комнату, усадили, обложив подушками, и укутали в плед. Потом выяснили, где взять тарелки. Фрукты и пирожные девчонки раскладывали сами, не прекращая болтать. А я слушала и все больше помалкивала, только тщательно следила за лицом, чтобы не поморщиться ненароком.

Нет, на самом деле они замечательные! Я, когда перебиралась из северной провинции в центр королевства, всерьез опасалась, что не смогу найти общий язык с местными пираньями. Но зря, обошлось. В Колледже собрались на редкость приятные люди, как студенты, так и преподавательский состав. И с теми немногими, что встречались на моем пути, проблем ни разу не возникло.

Одна беда: жизнь каждого из них строго ограничивалась определенными жесткими рамками, и не в моих силах было что-либо изменить.

Как появился чай, даже не заметила. Заслушалась, потом задумалась и пропустила время, когда дали воду, даже треньканья таймера не услышала. Среагировала, только когда сунули в руки кружку. Сами гостьи пили холодный чай, принесенный с собой, только простуженной мне кипятку налили.

— Совсем плохо, да? — сочувственно сверкнула синими глазами Анна.

Мою отстраненность списали на дурное самочувствие.

— На самом деле уже намного лучше. Думаю, через несколько дней смогу вернуться в Колледж.

Пирожные оказались свежими и просто таяли во рту, чай после нескольких глотков унял противную резь в горле, настроение медленно поползло вверх. Хлопнула дверь, феталь Аделина вернулась. Странно, но после этого я почувствовала себя почти защищенной и вспомнила об обязанностях хозяйки. Раз уж все остальное благополучно сделали за меня, постараюсь хотя бы быть вежливой.

— Хватит пугать меня всякими ужасами! Лучше расскажите о королеве. Вы ее видели? Какая она? С кем была?

Мама и бабушка говорили, будто злобная и тираничная. Муж у нее подкаблучник, а сын — уродливый горбун. Мир так отплатил негодяйке за все зло, которое она совершила. Я вроде бы как была согласна, но в глубине души жила жалость. Парень-то чем виноват?

— Очень красивая! — захлебнулись восторгом одногруппницы.

Изъясняться более обстоятельно смогла одна Каро:

— Для своего возраста она выглядит потрясающе! Только печальная. Когда она пришла, нам накрыли чай в главном зале, и ее величество предложила рассказать, кого что волнует. Мы со своей ерундой, конечно, не полезли, но Лузе Виториан с последнего курса обещали патент на ее духи и даже пригласили в парфюмерную мастерскую при Бастионе. Еще главная феталь присутствовала на некоторых уроках и в мастерские заходила. К нам попала на мыловарение, и Элоиза Бур на себя от волнения едва весь чан не опрокинула.

Щебетала Каро долго. Остальные девушки полностью разделяли ее восторг от главной феталь королевства, что меня лично не удивило. Им-то бояться нечего! А вот я холодею при одной мысли…

Катарина, стоп!

— А советник Хилар такой галантный, — закатывала глаза Брианна. — Он феталь Анжи, нашей кураторше, три раза ручку поцеловал!

— Он же старый! — сорвалось с языка.

Пять пар глаз смотрели на меня как на сумасшедшую.

— Зато при Бастионе! — выдохнули девчонки хором.

Осторожность тихо шепнула, что не стоит спорить. Но я, как ни пыталась сопоставить в воображении симпатичную феталь Анжи с противным старикашкой, так положительного результата и не достигла.