Бернхард Хеннен - Месть драконов. Закованный эльф Страница 2

«Я хочу вернуться к истокам, — думала Нандалее. — Я хочу быть орудием воли альвов. Хранительницей этого мира, который они доверили нам, а не мстителем без стыда и совести. Я хочу защищать слабых, беречь от разрушения все прекрасное. Сражаться именно за эти цели достойно и благородно. Таков будет мой путь», — решила Нандалее, наблюдая за жеребцами, которые весело резвились на мелководье, поднимая брызги до самых голов.

Вороной жеребец отвернулся от их укрытия. Он смотрел на высокую буйволиную траву, доходившую до самого источника. Она была почти в два шага высотой. Разгорающееся лето позолотило и высушило зелень кончиков. С востока налетел порывистый ветер, заставляя траву шептаться и колыхаться, подобно бесконечному золотисто-зеленому океану.

Их куст шиповника рос на пологом холме. Отсюда им хорошо было видно водопой и безбрежную равнину. В быстро угасающем свете дня Нандалее увидела в миле отсюда стадо чернорогих буйволов, от передвижения которых по высокой траве бежали темные волны. Они держались в стороне от водопоя. Ждали, пока пегасы утолят жажду и полетят дальше.

С востока над саванной тянулись темные щупальца облаков, словно пытаясь захватить последние отблески зари на горизонте. Надвигалась гроза. За последние несколько дней Гонвалон много рассказывал Нандалее о Байнне Тир. Мастер фехтования удивил ее глубиной своих познаний. Он любил приходить в просторы саванны, знал тропы, по которым ходят стада, и множество историй об этой земле. О волнах пламени, пожиравших буйволиную траву во время засухи, о тысячах красок радуги, которыми расцветала выжженная земля за ночь, когда начиналось время дождей.

Знал он и народы кобольдов, живших на этой огромной равнине, одетых в голубые одежды охотников, путешествовавших по пустынной земле на диких собаках песочного цвета. Бродячие народы пастухов, гордившиеся тем, что являются самыми высокими кобольдами в Байнне Тир, в обычаи которых входила привычка натирать тела серой глиной. Или рыбаков, живших в хижинах на сваях вдалеке от берегов над темной водой Комариных озер. Иногда ночью он дожидался вместе с ними огромных сомов, которые иногда в полнолуние поднимались со дна озера и ползали по земле, на многие мили удаляясь от воды. Кобольды давали этим существам имена и почитали как богов. Ухунгу, Вспыльчивый, с потрохами сожравший уже не одного кобольда, из числа тех, кто осмелился подойти к нему слишком близко. Или Арани, Посланник, извивающееся тело которого будто бы чертило в высокой буйволиной траве тайные послания альвов, доступные взору только с неба.

Теперь ветер доносил отдаленные раскаты грома, и Нандалее увидела, как на востоке над горизонтом начинают сверкать молнии. Где-то в высокой траве гневно рыкнул навстречу грозе, словно бросая вызов небесным стихиям, черногривый лев, повелитель саванны, подобно тому, как среброльвы считали своими владениями скальные башни красного цвета, окружавшие огромную степь. Никто не мог сравниться с ними. По крайней мере, на земле. Им кобольды тоже дали имена, но осмеливались шептать их лишь в новолуние, когда в мире оставались только тени. Маленький народ был убежден в том, что довольно назвать эти имена вслух, чтобы накликать беду.

Гонвалон знал столько историй, и Нандалее предвкушала путешествие вместе с ним по огромной саванне, познавая ее чудеса и тайны. Никогда не думала девушка, что эльф, выросший во дворце, может быть так тесно связан с природой.

Она протянула к нему руку под одеялом. Коснулась его теплой, гладкой, словно шелк, кожи. Гонвалон изменился с тех пор, как они вернулись в сад Ядэ. Он снова источал то самоуверенное спокойствие, которое так восхищало ее, когда он был наставником в Белом чертоге. Что бы ни произошло в Снайвамарке — он снова обрел покой. Может быть, все дело было в Молочных землях, которые он так сильно любил. В просторной, дикой саванне.

В этот миг ослепительно яркий луч ударил в источник, вонзил раскаленные кинжалы глубоко в голову Нандалее. Кони заржали. Нандалее услышала их испуг, почувствовала, как дрожит земля под копытами. Девушка заморгала. Глаза слезились, она ничего не видела, мир раскололся на плоские светлые и темные пятна. Она хотела вскочить, но Гонвалон прижал ее к земле.

— Нет. Это красноспин. Лежи! Мы ничего не можем сделать.

Нандалее опустила веки и открыла Незримое око, чтобы увидеть магическую сеть, соединявшую между собой все. Ее ослепил ярко-красный цвет едва сдерживаемой ярости. Он полыхал прямо над кустом шиповника, а затем поднялся в небо. Должно быть, это вороной, взмывший ввысь, чтобы защитить свое стадо.

У водопоя царила холодная синева страха. Жеребцы и кобылы бросились врассыпную. Некоторые взлетали, мешая друг другу. В высокой траве сверкали глаза маленьких зверушек, испуганно прижимавшихся к земле.

Высоко над ними парил красноспин, окруженный бело-золотистой аурой силы. В сторону бегущего стада вылетел еще один луч пламени. Незримое око видело всего лишь вспышку, из-за которого аура дракона стала бледнее. Однако когда это матово-желтое сияние потянулось к пегасам, два сверкавших синевой огонька тут же погасли.

Нандалее открыла глаза. Их все еще обжигало, но открывшееся им снова стало цветным и объемным. Она видела, как жеребцы с горящими крыльями носятся по высокой степной траве, видела трупы двух кобыл, лежавшие на мелководье. Ее окатила ледяная волна гнева. Это не охота! Красноспин убивал ради развлечения, он съест лишь самые лучшие куски убитых пегасов, а остальное оставит падальщикам.

Эльфийка схватила лук.

— Не делай этого! — прошипел Гонвалон. — Драконы правят этим миром. Восстанешь против одного — навлечешь на себя гнев всех.

Нандалее не слушала его. Она вскочила. Колючие ветки оцарапали ее лицо и голые руки. Преисполненная ярости эльфийка смотрела на небо, а ее правая рука поглаживала оперенье стрел в колчане.

Красноспин был более двадцати шагов в длину и похож на змея. Крылья находились чуть выше сильных задних лап, передние лапы были гораздо меньше, заканчивались острыми, словно ножи, когтями. И если нижняя часть его тела отливала насыщенной синевой полуденного неба над саванной, бока были карминово-красными, пронизанными кое-где дымчатыми полосками.

Черный жеребец взмыл в небо и вместе с двумя другими пегасами бросился на нападавшего. Какими же маленькими казались они рядом с массивным телом дракона. Несмотря на это, они пытались ударить крепкими копытами по костям в крыльях дракона, стараясь не подлетать слишком близко к мечущемуся из стороны в сторону хвосту.

Нандалее вынула из колчана стрелу, продела тетиву в зарубку. Однако выстрелить не осмеливалась, из боязни попасть в пегаса, вовлеченного в неравный бой. Хвост ударил одного из жеребцов, который только что проделал копытом дырку в кожистом крыле дракона. Гордое животное со сломанными крыльями беспомощно полетело кувырком на землю, тяжело рухнуло в буйволиную траву неподалеку от водопоя и замерло неподвижно.