Александр Воронков - Искры завтрашних огней Страница 2

Небольшого роста, жилистый, с иссечённым морщинами смуглым лицом, он внешне никак не соответствовал своему родовому прозвищу. Да, помню, здорово он удивился, когда в неурочную вечернюю пору в горницу маетка, где ужинали Жбан с сыновьями, караульный ввёл какого-то неизвестного парня, от макушки до каблуков обсыпанного снегом.

Положив ложку на край глиняной мисы, старый пан воззрился на нежданного гостя:

- Кто таков? С чем явился?

Соблюдая богемские правила приличия, отвешиваю поклон хозяину и чуть менее глубокий - остальным.

- Макс Белов, из Жатеца, вольный мастер, к услугам Твоей чести, шановный пан земан. Пан Павел Чернин просил узнать, поздорову ли живёшь?

- Здоров, слава Йсу! И ему вкупе с дядюшкой его того же желаю. Так и передай. Чего от старого Жбана Черниным позанадобилось? Ведь не просто так тебя ко мне послали-то?..

- Во веки веков слава! Просил меня пан Чернин показать одну вещицу, тебе известную да обговорить дело некоторое...

С этими словами я принялся рассупониваться, чтобы без помех залезть за пазуху. Краем глаза отметил, что двое младших Жбанов как-то напряглись, один даже как бы невзначай переместил руку вплотную к черенку лежащего на столе ножа. Странно, чего это они? Выуживаю приметный крестик, подаренный мне некогда рыцарем в память о его спасении от монгольского плена, стаскиваю через голову гайтан и протягиваю на ладони старому земану.

Тот принял распятие, по-старчески поднёс поближе к глазам, покрутил в пальцах, попытался согнуть... Выпрямился, глянул на сынов:

- Вот что, Франта, ступай-ка в гридню, пусть сменят караулы. Попутно кликни сестру, нехай угощенье подаст, бо человек с дороги! А ты, Карел, вели-ка Гонзику, пусть проверит копыта у коней, подковы новые поставит, да чтоб зимние! И, это, присмотри там за ним, чтобы этот пьяница ничего не напутал, не то кони обезножат!

Ни слова противоречия: видно, послушание привычно сыновьям старого пана Яна Жбана. Вытерли хлебом деревянные ложки, запили его несколькими добрыми глотками пива, поднялись из-за стола. Поклонившись отцу, один за другим покинули горницу.

- Ну, коли явился от Чернинов, так скидай одёжину, да садись к столу. Ярмила вскорости снедать принесёт. Там и расскажешь толком, с чем прибыл-то.

Разместившись за солидным сосновым столом, я, наконец, приступил к делу, с которым был послан:

- Пан Ян, меня направили к тебе с тайным поручением, которое ни один из нас не выполнит в одиночку. По поручению вейводы Славянского братства, нам предстоит поездка в Прагу. Причём крайне желательно успеть оказаться там до Рождества.

- И на что мне сдалась эта Прага? Копыта коням через пол-страны бить, да людям задницы морозить? Нынче такие путешествия - дело затратное. Корм коням, да харчи самим, да за постой по дороге платить придётся: чай, не лето, в чистом поле не заночуешь. Да и дел у меня там никаких сейчас нету...

- Ошибаешься, пан Ян: есть у тебя дело в Праге. Дело важное и необходимое. Что до расходов, так братство об этом позаботилось, учитывая твоё не самое богатое хозяйство.

Сунув руку в карман моих защитных армейских штанов, надетых поверх местных суконных, я выудил здоровенный кошелёк, туго набитый серебряными монетами.

- Этого серебра хватит не только на поездку в Прагу и обратно, но и на найм отряда пехоты в сорок-пятьдесят копий. Таков приказ: собрать хоругвь копейщиков, так, чтобы на каждую дюжину молодых приходился хотя бы один опытный боец, за оставшееся до весны время обучить правильному строю и бою. А уж весной твои воины сами начнут учить новые десятки из хлопов и седлаков. Ты же, пан Жбан из Лоуни, станешь вейводой копейного полка.

- Хе, не забыли, значит, старого Яна, не забыли... Недаром во время оно я командовал хоругвями князя Владислава, да и Пястов... Что ж, коль такое дело затевается - значит, сдаётся мне, заполыхают вскорости огни на заставах и башнях?!

- Верно.

Вдруг лицо старого рыцаря омрачилось:

- Добрая весть. Але ж тебе-то зачем со мной ехать? Или доглядчиком приставлен? Так эдакого неподобства я не потерплю! - Грохнул он кулаком по столу. - Ишь, чего удумали!

В этот момент, распространяя аромат жареного мяса, в горницу вошла молодая женщина в наглухо повязанном чёрном платке, прижимающая к себе отпотелый керамический жбан, глиняную кружку и плетёную корзинку с выглядывающей ковригой хлеба.

Молчаливо поклонившись, поставила посудину с пивом в центр стола и протянула корзину умолкнувшему пану Яну. Тот, вынув висящий на поясе кривой нож, солидными ломтями нарезал хлеб, после чего вернул корзину. Женщина подала каждому из нас по здоровому ломтю хлеба с куском сыра, сдобренного ложкой поджаренного с салом лука.

Ещё раз поклонившись старому рыцарю, но не дождавшись от него никакой реакции, она тихонько удалилась, прикрыв за собой громоздкую дверь.

Я же поспешил рассеять неприятные подозрения хозяина маетка, не раскрывая, разумеется, подлинной задачи:

- Какой из меня доглядчик, шановный пан! Верить ли, нет ли - твоя воля, но у меня иной интерес имеется. Пока ещё зима не больно морозная стоит, а у людей по сусекам кое-что водится, нужно в Праге продуктов закупить, да в Жатец свезти. Сам знаешь: войско без продовольствия безо всякой битвы с голоду повымирает. Так если будет на то твоя воля, пан Ян, дозволь попутчиком стать? Для одного-то дорога зимняя опасна, да и веселее толпой ехать! А я, коль дозволишь, в пути до Праги буду пищу на всех готовить, не зря же неплохим куховаром считаюсь. Обузой не стану!

- Ну, смотри мне, а то ведь не погляжу... Дозволяю.

А теперь приступим к напитанию тела грешного! Благослови, Господи, день сей и пищу, тобою даденную! - Мелко перекрестившись, старый рыцарь, подавая пример гостю, запустил ложку в горшок с варевом...

Через день, подготовив за сутки припасы, сбрую, оружие, коней и двое возков, мы выехали с гостеприимного маетка пана Жбана. Мы - это старый пан с младшим из сыновей, пятеро верховых кметей в лёгкой броне с копьями и пращами, и пара хлопов, исполнявших обязанности кучеров и рабочей команды одновременно. Ну и, разумеется, ваш покорный слуга, для всего отряда занявший место на 'социальной лестнице' чуть ниже вояк, но значительно выше бессловесной 'быдлоты'. В попечении моём находился основной запас провианта, здоровый медный казан и два меха с мерзким на вкус и запах, но достаточно крепким вином, прихваченном в целях возможного обеззараживания воды. Вопреки местным традициям, пива с собою был взят лишь один бочонок, что мотивировалось спешкой и предстоящим недосугом.

Впрочем, 'недосуг' не помешал нашей честной компании заехать в Лоуни, где Франтишеком Жбаном был отловлен местный ксендз, каковой волей-неволей согласился отслужить молебен о путешествующих, а главное - об их - то бишь нашем - благополучном возвращении.