Михаил Бабкин - Проклятье старой ведьмы Страница 2

– Наверное, страшно там. – Тимыч поежился. – Ни за какие котлеты я туда не полезу! И за пирог с повидлом тоже не полезу. – Тимка повернулся уходить, и тут… Прямо перед ним сидела та самая большая лохматая собака, которая так напугала его в парке, сидела и задумчиво глядела на Тима.

– Собачка… – от неожиданности тонким голосом просипел Тимка и сунул ей в морду остаток пирожка. Видимо, псина обиделась на такое обращение или узнала Тимку и рассердилась – только она зарычала и прижала уши.

– Ой, – пискнул Тимыч, шагнув спиной в пещеру, в страшную холодную темноту. – Ой, – повторил он, когда собака страшно залаяла, еще раз шагнул задом наперед, повернулся и, спотыкаясь, метнулся в глубь пещеры, к дальнему огоньку. Лай собаки эхом грохотал вокруг и Тимке казалось, что вот-вот она его укусит за ногу! Наконец Тимыч прибежал к выходу и даже не заметил, как пулей вылетел из пещеры и кубарем покатился вниз, по густой мокрой траве. Когда Тимка перестал катиться, он уткнулся носом в траву, закрыл цветастым пакетом голову и заорал что было сил:

– Мама! Не кусай!

– А что, тебя и впрямь мама хотела укусить? – спросил кто-то над Тимкой очень удивленным голосом.

– Нет, собака, – жалобно ответил Тимыч и перевернулся на спину. Он открыл глаза и восхищенно выдохнул:

– Ух ты!

Перед ним – только руку протяни – стояла небольшая двухколесная повозка с запряженной в нее лошадью. На повозке, поверх кучи вещей, сидел самый настоящий рыцарь: в серых латах, с мечом на поясе и решетчатым забралом.

– Вот это луна-парк! – ахнул Тимка.

– Да? – Рыцарь заинтересовано наклонился к нему. – А что такое… э-э… луну-парк, дружок?

Тимка вскочил и огляделся. На том пригорке, откуда он скатился, никаких выходов из пещеры не было, только трава и цветы. Ромашки, в основном. А сам Тим стоял на обочине дороги, вдоль которой рос густой лес.

– Где я? – только и смог вымолвить Тимыч.

– Ну уж не в твоем… лулу-парке, – рассудительно ответил рыцарь и поднял забрало. – О, да ты какой-то нездешний, – заметил он и, гремя железом, слез с повозки. – Я таких раньше не видал.

– Я таких, как вы, тоже. – Тимка с любопытством осмотрел рыцаря. Лицо у того было с веснушками, улыбчивое, густые рыжие усы щеткой торчали у него под носом.

– Привал, – сказал незнакомец и похлопал лошадь по крупу, та фыркнула, помотала головой. Серый рыцарь не спеша распряг лошадку:

– Иди, Люпа, пасись. Тоже, небось, проголодалась.

Тимыч понял – точно, здесь кино снимают. Как здорово! Эх, натерпелся он сегодня страху, зато будет что ребятам рассказать.

– Как мне эти жестянки надоели, – пожаловался рыцарь. Он повозился руками возле горла, чем-то щелкнул, и доспехи сами собой свалились с него в кучу. Рядом их владелец положил шлем и остался теперь в короткой черной куртке и смешных кожаных шортах.

– Меня зовут Бонифаций – добродушно сказал рыцарь, – можно просто Боня. Боня Хозяйственный. Это кличка такая, – пояснил он. – Очень я хозяйственный! Все, что может пригодиться, подбираю на дороге, вот и тележку для этого пришлось прицепить. Не пропадать же добру!

– Конечно, – согласился Тимка, – при киносъемке все сгодится. А где другие актеры? Я так кино люблю, особенно ужастики! Ну и про историю тоже люблю – всякие луки, стрелы. Рыцарей там разных уважаю… Интересно.

Боня недоуменно поглядел на Тимыча:

– Тебя, мальчик, как зовут?

– Тимофей. Иногда Тим-Тимыч. – Про «Буфет» Тимка умолчал.

– Так вот, Тим. Я понятия не имею, о чем ты там говоришь. А актером я никогда не был, хотя интересно попробовать! Кузнецом я был, в королевской свите тоже случалось бывать, на скакулов охотился… – Боня перечислял, кем и когда он работал, загибая при этом пальцы. Тимка, не слушая его, вдруг кинулся вверх, на холм, откуда скатился. Он взбежал на вершину и огляделся: никакого луна-парка поблизости не было. А был вокруг только лес, и там, за лесом, далеко на горизонте, застыли черными волнами горы, казавшиеся отсюда маленькими и бесформенными. Тимка шустро спустился вниз, схватил Боню за руку.

– Где я, где?! – испуганно закричал Тим-Тимыч.

– Где? – Боня рассеянно взглянул на мальчика:

– Ты меня сбил из-за такой ерунды! Сам, что ли, не знаешь? Конечно, в Закрытом Королевстве.

– Ой мамочки, я влип! – охнул Тимыч и сел в траву. Лошадь Люпа весело заржала невдалеке.

– Так вот, – невозмутимо продолжил Хозяйственный, – пекарем я тоже был, – и загнул очередной палец.

Глава 2

Самое рыцарское дело

Закрытое Королевство действительно было закрытым. Попасть в него не мог никто, и уже очень давно – лет, может, сто, а то и двести. А может, и все пятьсот.

Когда-то здесь все время шли войны: многим хотелось завоевать эту богатую страну, где даже зима была такой теплой, что к Новому Году на грядках поспевала клубника. И вот однажды к старому королю, который правил тогда страной, приехал в гости могучий волшебник Олаф. Это был добрый волшебник! Ему очень понравилось королевство и Олаф попросил разрешения остаться здесь жить. Король согласился, но потребовал, чтобы волшебник разгромил всех королевских врагов, превратил их в жаб и пауков.

Конечно, Олаф не хотел делать никому зла и поэтому предложил королю другое: он, Олаф, заставит врагов уйти из страны, а после закроет все ее границы волшебной невидимой стеной. И тогда никто из людей не сможет ни выйти из королевства, ни войти в него! А если потребуется, Олаф будет снимать свою ограду, чтобы можно было ходить в гости, торговать и путешествовать. Так они с королем и порешили: теперь никакие враги не могли войти в это королевство.

Некоторые из врагов все же пытались пробиться сквозь невидимую стену – врезались в нее на полном скаку, но только сильно расшибались; делали подкопы, но стена уходила и под землю. Один хитрый и очень вредный король даже приказал изготовить воздушный шар и перелететь через ту колдовскую преграду, но коварная затея не удалась – стена была очень, очень высокой. В конце концов бывшие враги отступились от попыток захватить Закрытое Королевство и решили, что с такими могучими соседями лучше дружить, чем воевать. И теперь, когда надо было, волшебник пропускал сквозь свои чудесные стены лишь тех, кто ехал с добрыми намерениями. А сам Олаф построил себе замок на вершине большой неприступной горы и стал жить там, очень редко появляясь среди людей. И люди его не боялись, потому что он делал всем только добро, помогал чем мог и даже лечил волшебством тех, кому было уже совсем худо.

Но однажды, – тут Боня, который рассказывал Тимычу эту историю, даже зажмурился, – однажды страшный ураган прилетел к нам. Деревья вырывало с корнем и они, как бабочки, носились по черному небу; улетали целые дома и разваливались в воздухе на бревна и кирпичи. Много людей пропало в ту ночь!.. Пропал и волшебник Олаф. И еще во время той бури вдруг лопнули все зеркала в королевстве, рассыпались в стеклянную пыль; заодно побелели серебряные вещи, и даже блестящие рыцарские доспехи за минуту превратились в труху… Вот как! – Хозяйственный, загребая ногами пыль, шел рядом с повозкой.