Ален Лекс - Тайны серых кхоров Страница 2

ГЛАВА 1

Староста неторопливо обходил село по периметру. Близился вечер, и необходимо было проверить, что граница в порядке. Тусклое мерцание золотистых шаров, свободно парящих над линией границы, успокаивало и навевало сон. Он уже почти закончил свой ежедневный обход, когда под одним из последних шаров заметил невысокую фигуру, закутанную в просторный серый плащ. Староста вздрогнул и замер, сбиваясь с шага. Незнакомец медленно поднял голову, откидывая капюшон на плечи. Лучи заходящего солнца мазнули по лицу гостя, заставляя алый кристалл на лбу вспыхнуть живым огнем. Впрочем, в этой демонстрации не было необходимости. Спутать кхора с кем-либо из живых было более чем проблематично. Слишком уж чуждая их окружала сила.

– Я… мы… – Староста мгновенно ощутил, как пересохло во рту. – Я не вызывал никого из Клана. У нас… э-э-э… – Он обвел рукой линию из мерцающих шаров. – У нас все в порядке.

– Я знаю. – Голос у кхора был неровным, ломким. Такой голос бывает у юношей, когда они начинают взрослеть. – Я веду Поиск.

– Ээээ… – Больше всего на свете старосте хотелось сейчас оказаться в своем доме, у жарко натопленного очага. От кхора веяло холодом и смертью. Поиск! За что же им такое наказание?! Да еще сейчас, накануне праздников?

– Я веду Поиск, – терпеливо повторил кхор. – Ты позволишь мне войти?

Староста покосился на горизонт. Солнце медленно садилось. Еще совсем немного – и оно окончательно скроется за лесом. И когда его свет погаснет – ни одна живая душа не сможет выйти за пределы, очерченные мерцающей линией золотистых шаров. За исключением кхоров. Староста не знал, оставалось ли в них что-то живое после посвящения, или же колдуны уподоблялись всем прочим созданиям теневой стороны.

Кхор слегка пошевелился, напоминая о себе. Староста только теперь заметил, что колдун тяжело опирается на посох.

Хотел бы он иметь право отказать кхору. Но вопрос был больше данью вежливости со стороны колдуна, чем реальной просьбой.

– Да, конечно… но… – Староста отер вспотевшую ладонь о засаленную ткань штанов. – Но через пять дней будет Праздник урожая… Мы планировали… Ну… если… чтобы не омрачать… Свадьбы же будут…

– Пяти дней вполне достаточно. Благодарю. – Кхор сделал шаг вперед, пересекая тонкую линию. Золотистые шары на секунду вспыхнули ярче – и снова потускнели, признав хозяина. За спиной кхора, по ту сторону границы, мелькнули смазанные силуэты. Это длилось не дольше удара сердца, и староста решил, что увиденное – не более чем результат разыгравшегося воображения. Ведь солнце еще не село – а значит, время Теней еще не пришло.

– Я… я бы предложил вам разместиться в моем доме, – напряженно попросил староста. – Если это не нарушит ваших планов…

Кхор заколебался, но все же кивнул.

– Хорошо. Надеюсь, ты не пытаешься меня обмануть.

– Нет-нет! Как можно! Прошу, следуйте за мной. – Староста сделал приглашающий жест, очень надеясь, что рука не задрожит. – Я… вы планируете начать сегодня?

Кхор недоуменно воззрился на старосту.

– Уже поздно. Я не хочу будить детей. Завтра. Я начну Поиск утром.

Староста постарался скрыть облегчение. Утром – а значит, у него есть целая ночь, чтобы предупредить жителей. Если повезет, часть детей удастся спрятать. Но надо действовать крайне осторожно. Староста не хотел попасть под горячую руку разгневанного кхора.

Рассвет не принес привычного чувства радости и воодушевления. Староста едва держался на ногах. Всю ночь он провел без сна, торопливо обходя дома. На пятом десятке такие бдения давались уже крайне тяжело.

Кхор устроился в самом мягком из всех имевшихся в доме старосты кресел. Капюшон он снова натянул, скрывая проросший из живой плоти красный камень. Теперь староста видел только острый подбородок и неровно остриженные пряди грязных седых волос.

– Это все, что есть? – Вопрос кхора вырвал старосту из полусонного состояния.

– Э… ну… это лучшие… – Староста покосился на детей, испуганной стайкой жмущихся у дальней стены. По большей части это были нищие беспризорники. Или седьмые-восьмые сыновья в семье. Те, кого можно отдать. Те, без кого будет только проще. Но таких детей подобралось не так уж и много. Кто по доброй воле отдаст ребенка кхору?

Староста подошел к детям и подтолкнул одного из них вперед. Мальчик сделал пару неуверенных шагов, в широко распахнутых глазах застыл ужас.

Кхор протянул в его сторону руку. От черных ногтей по иссохшей ладони разбегались змеи непонятных узоров, прячась в широких рукавах плаща. Ребенок вздрогнул и шарахнулся назад, упершись спиной в живот старосты.

– Я не причиню тебе вреда, дитя… – устало произнес кхор.

– Нет! Нет, пожалуйста! – Мальчик заплакал. – Я больше не буду! Я даю слово! Я не украду ни одного хлебца! Пожалуйста! – Он упал на колени.

Кхор медленно встал. Серая ткань плаща придавала ему сходство с Тенями– с теми самыми Тенями, от которых колдуны защищали живых.

– Я пойду… прогуляюсь.

– Но… пожалуйста, может, вы сначала все же посмотрите этих детей? Вдруг вам кто-то подойдет? – Староста нервно сглотнул. Если кхор будет сам ходить по домам, не так уж много удастся уберечь от его взгляда.

– Я сказал «прогуляюсь». Надеюсь, что к моему возращению ты приведешь детей в более вменяемое состояние. Мне неприятно наблюдать истерику. Это мешает.

– Я… да… разумеется… – Староста облизал пересохшие губы, провожая серый силуэт взглядом. Этот колдун совсем не производил грозного впечатления – если брать в расчет чисто физические данные. Но кхоров нельзя было оценивать по привычным меркам. Даже если колдун уже не в состоянии своими дряхлыми пальцами удержать чашку, он до самой смерти останется членом Клана. И тот, кто осмелится пойти против его воли, погибнет ужаснейшей из смертей.

Кхоры… Спасение этого мира. Единственные, кто в состоянии вести борьбу с Тенями.

Никто не знал, что такое эти Тени на самом деле, на что они похожи. Изнутри границы они выглядели размытыми пятнами серой мути. А снаружи… Те, кто видел Тени по ту сторону границы, уже никогда не расскажут об этом.

Тонкая, едва заметная линия на земле, прочерчиваемая кхорами по внешнему краю жилых поселений. Эту линию не могли стереть ни дождь, ни ветер. Линия, над которой даже в самую сильную грозу неярко мерцали золотистые шары. Граница. Внутри – мир живых, снаружи – мир мертвых. За ее пределы можно уйти, но оттуда нельзя вернуться.

Иногда случалось находить тех, кто по тем или иным причинам оставался на ночь снаружи. Они по-прежнему были живы. На их телах не было ни царапины. Но разум навсегда покидал их. В пустых глазах горели только животные инстинкты, без малейшего следа души. Они больше не были людьми.