Виталий Дубовский - Дожить до рассвета Страница 2

Минуло два месяца…

За окном завывала вьюга, яростно задувая в дверные щели свое ледяное дыхание. Студеные ветры, словно изголодавшиеся волки, без устали рыскали по дворам в поисках жертвы. Двери домов тоскливо стонали, сдерживая их напористость и оберегая в тепле хозяев.

Стоян сидел в доме полянского князя, греясь у теплой печи и задумчиво прислушиваясь к треску пылающих дров. Минуло более полугода, с тех пор как он начал беспощадную войну против Дарийской империи. Утомительные переходы, кровавые сражения, разоренные города. И сейчас ведьмак радовался приходу зимы, дарующей долгожданную передышку.

На дворе раздавались чьи-то шаги. Настороженно прислушавшись, Стоян потянулся за мечом, стоящим у стены. От незваных гостей за версту разило колдовством. Вдруг распознав знакомую хромую поступь, ведьмак улыбнулся, оставив меч в покое.

Дверь распахнулась, дохнув холодом и снегом метели. Лиходей с Безобразом радостно ввалились в дом и бросились к Стояну с раскрытыми объятиями.

— Здрав будь, брат! С праздником тебя! Думали, не поспеем.

Стоян крепко обнял ведьмаков, зарываясь лицом в холодные воротники их оледенелых тулупов. Целых два месяца он не видел братьев. С того самого дня, как отправил их на битву с харийцами. В последнее время его даже стали одолевать дурные мысли: живы ли его братья? Не полегли ли в битве с харийским воинством?

— Как же я рад вас видеть! — Он долго не разжимал объятий, словно не веря их возвращению. — Я уж и дозорных навстречу высылал, а вы словно под землю провалились. Где же вас черти носили?!

Захлопнув дверь, Безобраз по-медвежьи неуклюже стянул с себя тулуп, сбрасывая его на пол.

— Как по мне, так будто один день прошел. — Устало опустившись на лавку, он улыбнулся и оглушительно свистнул. На втором этаже княжьего дома радостно вскрикнул сокол. Через мгновение, раскинув крылья, хищная птица влетела в комнату и села хозяину на плечо. — Жив, стервятник?! Ну, спасибо, брат, уважил — не загубил моего птаха.

Стоян усмехнулся, доставая из-под стола крынку с медовухой и быстро разливая ее по чаркам.

— На потом оставил. Как припасы закончатся, похлебку из твоего сокола сварим. — Ведьмак расхохотался, глядя на обиженное лицо Безобраза. — Ну, сказывайте, как харийцев разбили?

Безобраз гордо выпятил грудь, потрясая над головой огромным кулаком.

— Вот этой рукой воеводе харийскому голову с плеч снес! Лиходей не даст соврать. — Словно спохватившись, Безобраз откашлялся и добавил: — Да он и сам-то потрудился на славу в той битве. Кабы не его Лихо Одноглазое — порубили б нас на куски у горы Ара.

Хромой ведьмак откинул с лица прядь волос, окинув Безобраза осуждающим взглядом.

— Ладно тебе выхваляться. Победу одержали, и будет. Не в том суть, главные битвы еще предстоят. Мы, Стоян, месяц по торговым трактам рыскали, воинов добирая. Много волков потеряли в битве с харийцами. Надо было ряды их восполнить, потому и задержались. — Он усмехнулся, вспоминая события минувших дней. — Купчину поймали и давай его обоз вперед себя на тракт пускать. Охраны-то никакой — бери за так купцовское хозяйство! Так на живца все разбойные племена полян и переловили. В большинстве своем голодранцы, но с мечом управляются справно. А главное: жрать хотят — одичали они за эту зиму. Да и волки устали, накормить бы их с дороги.

Стоян нахмурился, прикидывая в уме, хватит ли городских припасов до весны. Да что там до весны, покуда еще первый урожай у селян поспеет. Одной охотой такое войско не прокормить.

— За то, что воинство сохранили и приумножили, особое вам спасибо, братья. В нашей рати уже более тридцати тысяч клинков. Ох, не по зубам Правителю будет такой орешек! А вот с кормежкой дело плохо. По всем княжествам разослал послов — не желают соседи харчами делиться. И добыча полянская богатая, да только припасов за то золото сейчас не купить. Одни лишь рассены откликнулись, но и те втридорога решили содрать с нас.

Лиходей грустно вздохнул, понимая, сколь серьезно их положение. Голодный воин никогда не одолеет сытого противника. Без припасов им не взять Асгард.

— Отогреюсь, сам к рассенам наведаюсь. — Лиходей вновь откинул с лица непослушную прядь волос, сверкнув на Стояна взглядом. — Ты мой тяжелый глаз знаешь: не захочет князь в цене поступиться, может ненароком и оступиться. А с новым князем и сторговаться будет проще. Вот только праздники отгуляем…

Стоян спохватился, понимая, что потерял счет дням, отсиживаясь в этой берлоге.

— Какие праздники, брат?

Ведьмаки, сотни лет прожившие в волчьих племенах, удивленно переглянулись:

— Волчьи святки, брат! Тебя что тут, совсем в сугроб закопало?! Наливай медовуху!!!

…Малые Велесовы дни собрали у капища огромную толпу. Любят люди народные гулянья, дарующие хмельной задор и радость веселья. Святорусы всегда чтили природу-матушку. Не забывали они праздновать и звериные свадьбы, пробуждая племенных духов тех лесных обитателей, коим поклонялся каждый из родов.

Весело балагуря промеж собой, воины разбились по племенам, приготовившись к празднованию. Каждому не терпелось показать на людях собственную силу и сноровку. Люди во многом подобны дикому зверю. Землю свою стерегут от язычников, из других народов прибывших, дом свой, словно нору, в чистоте содержат. И подругу жизни себе выбирают не просто так. Каждый хочет в невесты красавицу заполучить, да еще чтоб и хозяйством справно ведала. А коли на одну остромордую волчицу много претендентов отыскалось, значит, быть хорошей драке. На таких праздниках и показывали женихи силу да удаль свою молодецкую. Зачастую это не было настоящим обрядом сватовства — так, веселые игрища, разгоняющие кровь и напоминающие мужам о воинских навыках.

Костры у капища Велеса разложили кругом, чтобы и люд грелся, и действо всем видно было. Среди тысяч гомонящих воинов сновали сотни девиц, нарядившихся в яркие одеяния.

Безобраз вызвался за старшего, горделиво выступив вперед и призывно поднимая руку:

— Гей! Вои славные, молодые да удалые! Да восславим Велеса Первозданного, блага люду дарующего!

— Слава Велесу! — тысячи голосов слились в едином крике, оглушая силой своего призыва. — Слава! Слава! Слава!

Безобраз вскинул руки к ночному небу, словно могучий атлант, поддерживающий небесный свод.

— В день звериной свадьбы славим Велеса-Медведя! Славься, владыка лесов, добычу охотнику дарующий!

Воины дружно возносили славу Великому Богу, восседающему у врат Нави. Подняв головы к небесам, они проникновенно молились, памятуя о том, что когда-нибудь все они пройдут лунной дорогой. И предстанут пред очами Велеса, от коих не сокрыть дела ни праведные, ни грешные. И станет он судить, кому дозволено с достойными предками воссоединиться, а кому и Пекло — дом родной.