Роман Гринь - Битвы магов. Книга Хаоса Страница 2

— Ухты! — воскликнула Анель и захлопала в ладоши, когда увидела чародейское пламя. — Какой интересный фокус. — Девушка стала внимательно изучать огонь, то медленно приближая к нему руку, направленную раскрытой ладонью к огню, то отдаляя ее от него. — А можешь еще горячего чаю наколдовать?

«Ох уж эти девушки. То они хвалят вас за что то, то уже через миг требуют новых подвигов» — подумал маг.

— Я же говорил тебе, что нельзя просто так наколдовать пищу или напитки. Можно только позаимствовать их где‑то, — ответил Странник менторским тоном, но, увидев жалобный взгляд своей спутницы, добавил, — впрочем, можно кое‑что придумать.

Маг закрыл глаза и сконцентрировался. Прошло всего несколько мгновений, хотя, ему показалось — значительно больше. Анель терпеливо ждала, она, боясь нарушить концентрацию Странника, словно превратилась в изваяние, еще оду статую на крыше Зимнего. Он же медленно просматривал город Истинным Оком.

— Ага, кажется, есть занятный вариант, — поиск наконец‑то увенчался успехом, — да уж, Светлана Семеновна, очень интересно, — маг скорчил серьезную мину и потер подбородок указательным пальцем.

— Кто такая Светлана Семеновна? — спросила девушка, не слишком правдоподобно изобразив удивление.

— Вполне себе обыкновенная женщина тридцати семи лет. Хорошая хозяйка и заботливая жена, умная и рассудительная, а главное, по — настоящему осторожная. Настолько, что ее муж, сколотивший в поте лица для нее громадное состояние, даже не догадывается, что львиная доля его денег уходит на молоденьких любовников жены. Как считаешь, стоит ее немного проучить? — Маг заговорщицки подмигнул девушке.

— Хмм… — Анель приложила указательный палец к губам и посмотрела вверх на небо, кажется, всерьез задумалась. — Не то, что бы я была в восторге от идеи, но мне грешок этой леди не нравится. Ох, как не нравится! Можно и проучить. Но, почему ты про нее сейчас вспомнил?

— Да все очень просто, — ответил маг с веселым задором. Он был искренне рад, что хоть раз смог удивить и поставить в тупик свою загадочную собеседницу. Или ему только показалось, что она удивилась? — А дело в том, что у этой хозяюшки сейчас накрыт аппетитный стол к чаю, который она приготовила себе и очередному ухажеру, воспользовавшись моментом, пока мужа нет дома. Вот я и подумал, что нам стоит ее чай позаимствовать, заодно и повеселиться немного.

Перед магом и девушкой возникло легкое прозрачное облачко, понемногу в нем стали прорисовываться все более четкие очертания и образы: красиво обставленная гостиная, полная дорогой мебели, на стенах — картины с завораживающими пейзажами, декоративные полочки, и даже, один старенький гобелен с чьим‑то фамильным древом. Посередине комнаты стоял чайный столик, накрытый белой скатертью. На нем — большой старинный самовар, фарфоровая заварка для чая и две чашки на блюдцах. Так же на столе имелась огромная ваза с эклерами, поднос с яблочным пирогом, маленькая вазочка с шоколадными конфетами, две рюмки и графин с какой‑то жидкостью, в которой маг сразу же узнал коньяк. На красивом резном стульчике сидела уже не молодая, но вполне еще привлекательная женщина, из тех, которые еще могут покорять мужчин, но уже чувствуют, что красота их вот — вот увянет безвозвратно. На ней было роскошное и довольно откровенное изумрудное платье под цвет глаз. Женщина, которую как уже говорилось, звали Светланой Семеновной, в чем сомнения не было, уж будьте уверены, явно кого‑то ждала. Она посматривала на двери, словно ожидая звонка, и немного нервозно, двумя пальцами, крутила чашечку на блюдце.

— Ну что ж, приступим к нравоучительному эксперименту, коллега, — произнес маг важным напыщенным тоном, улыбнувшись ждавшей с нетерпением девушке.

— Ну же! Не тяни! — В глазах Анель загорелись огоньки, она даже прикусила нижнюю губу от нетерпения.

— Что ж, тогда начнем! — Странник был очень доволен тем, что целиком и полностью владел ситуацией, развлекая себя и свою собеседницу. Он вытянул руки вперед и выполнил в воздухе несколько плетений пальцами, потом наклонил голову к висящему перед ним облаку и дунул в него. Картинка начала меняться. Сначала, в наблюдаемой квартире раздался громкий хлопок, и со стола исчез самовар вместе с фарфоровой посудой и всеми сладостями. Женщина в изумрудном платье негромко вскрикнула и вскочила со стула. Тут же, перед ней, на месте исчезнувшего самовара, появилось темно — серое облачко. В нем стали проявляться очертания призрачной руки. Оттопыренный вверх указательный палец легко покачивался, изображая типичный нравоучительный жест. На всю квартиру раздался глухой, словно загробный голос: «Женщина! Да как ты посмела предать мужа своего, обед которому дала перед Господом, государством и людьми? Да как могла ты нарушить клятвы и изменой запятнать себя? Окстись, неверная, ведь твоя старость близка! Не позорь седеющую голову! Смотри мне, если замечу еще за тобой этот грешок — вернусь по твою душу!». Последние слова голос произнес холодящим кровь шипящим, словно змеиным, голосом. Хотя, в этом приеме уже не было особой необходимости. Белая, как мел, женщина, неистово крестилась, наблюдая, как над столом рассеивается серое облако, после чего она открыла дверь и стремглав выбежала из квартиры.

А в это время, на крыше Зимнего дворца, двое невидимых собеседников заливались звонким хохотом, которого никто кроме них не слышал.

— А ты не переборщил? — слегка обеспокоено спросила Анель, закончив смеяться.

Кажется, она правда переживала за женщину, которой сегодня от рук мага и ради его потехи пришлось поплатиться за свои прегрешения против супружеской верности.

— Как бы у нее после такого представления с сердцем чего не случилось, или с психикой.

— Да не станется ей ничего. Вот завтра с утречка в церковь сбегает, в которой она бывает только раз в году на праздник Пасхи, да и то, только ради того, чтобы посмотреть, нет ли, не приведи Господь, у кого‑то из прихожан более дорогого наряда, чем у нее, постоит службу, покрестится. Это, конечно, ей не поможет, но и не навредит. А там глядишь, и более верной женой станет. Хотя муж у нее — та еще сволочь. Ну да ладно. Ты лучше на трофей наш погляди.

Там, где только что висело облачко, показывающее веселое представление, состоявшееся в одной из питерских квартир, появился поднос с тем самым самоваром, фарфоровыми чашечками и вазочками со сладостями. Коньяк маг решил оставить хозяйке, подумав, что ей он сегодня нужнее.

Долгое время Странник и Анель пили чай с эклерами и конфетами, молча любуясь ночным Петербургом. Толпа людей на набережной сильно поредела. Остались самые стойкие к ночной прохладе компании молодежи, которые все еще не переставали веселиться и шуметь.