Алексей Егоров - Повелитель механизмов Страница 2

Я не выдержал и начал диалог по шаблону: "работа с клиентом". Так обычно работают цеховики, употребляя кучу ритуальных фраз во время приема заказов.

— Аз-Шо-Харан приветствует Мастера Феррата! — отозвался мой длинноухий гость.

Однако занятно… Я, что же, теперь, мастер? А не ребенок, копающийся в "песочнице познания"? С чего бы это эльф обратился ко мне фразой своего народа. Это такая игра?

— Мастер Феррат приветствует достопочтимого посетителя, изволите утолить жажду? — что ж поддержим игру. Хуже мне от этого не будет.

— Аз-Шо-Харан изволит чаю.

Я выполнил просьбу эльфа, надеюсь, мне удалось скрыть свою ухмылку. По эльфийскому этикету не полагается улыбаться равному. А эльф обратился ко мне как к равному себе.

Когда я вернулся с холодным медовым чаем, то обомлел. Надеюсь, мне удалось скрыть удивление, не полагается удивляться… Арррр, нельзя проявлять своих чувств в его присутствии. Эльф решил показать мне свое лицо, ну надо же…

Нет, они, конечно, не носят эти тряпки постоянно, но к существам, которых они ненавидят, полагается являться в строго определенном виде. Сначала меня признали мастером, а теперь это показное доверие. Занятно.

В тусклом мерцающем свете ламп я мог разглядеть лицо своего посетителя. По человеческим меркам он был некрасив — бледная кожа, небольшой нос, безгубый рот, в котором, если вы сумеете заглянуть, почти нет зубов, длинные стоящие уши и огромные глаза.

Однако такой тип лица не был лишен некоей внутренней красоты и гармонии. Просто следовало взглянуть на него с нечеловеческой точки зрения. Но я не находил в них ничего привлекательного, хотя кто-то умудрялся даже возжелать этих существ. Вот уж чего я вообще не мог понять! Их женщины не вскармливают детей грудью, а, следовательно, их тела лишены этого объекта страсти мужчин. Даже у моего посетителя, если его схватить и раздеть, на груди не окажется сосков.

Хотелось так проникновенно произнести слово "чего" несколько раз, да еще и прищурить глаз. Чего это он использует этикет, да еще при этом не скрывает своего лица?!

Вся буря моих сомнений не помешала эльфу насладиться чаем, человеческую пищу они есть не могут, но многие жидкости воспринимают. Например, чай и мед. Я же не прикоснулся к своей чашке и заботливо поглаживал одним пальцем прохладный металл револьвера. Это успокаивало и помогало сосредоточиться.

— Могу я принять заказ Аз-Шо-Харан? — произнес я опять же ритуальную фразу, когда мой посетитель осушил чашку.

— Извольте, Мастер Феррат.

И опять молчание, какого тут происходит, не понимаю?! Это такой способ поиздеваться? Я не знал эльфийского языка, да и во всем городе по пальцам можно было сосчитать людей способных понять его. И только один человек мог говорить на этом языке, только этого старпера не вытащить из зала Совета. Но я неплохо знал их этикет, в постоянных схватках с эльфийскими мастерами многое узнается.

— Какого рода заказ вы желаете? — продолжил я игру.

— Заказ на создание механизма.

— Механизм какого рода вы желаете?

— Это особый механизм.

— Прошу подробнее изложить вашу просьбу, — я начал терять терпение, Харан же выглядел отрешенным от мирской суеты.

— Мы желаем, чтобы вы изготовили для нас нечто такое, чего не было раньше.

— И что же вы желаете видеть?

— Механического голема.

Я откинулся на спинку стула. Вот те на… Этот парень желает, чтобы я перебежал дорожку магам? Создание искусственных слуг единственное преимущество волшебников. Именно благодаря своему мастерству они все еще занимают главенствующую позицию на рынке. Не хватало мне еще проблем с цеховиками, эльфами фанатиками, так мне еще хотят на уши подвесить всех магов Города!

— Вынужден отказать, моего мастерства недостаточно для подобных творений, — плевать, что подобного признания добивается каждый эльф от каждого человека-кузнеца.

Эльф не ожидал такого, его огромные глаза, казалось, стали еще больше. Теперь он не смог скрыть удивления.

— Подожди, подожди, — весь его этикет куда-то разом испарился. — Ты не можешь отказаться! Это позор, ты же никогда не признаешься!

— Послушай, парень, — перебил я его. — Мне плевать, что ты думаешь, что думает твой народ, что думает твой бог, что думают черви, которых ты держишь у себя в банке на камине. Я не собираюсь подставлять свою шею под гнев всех магов Города. Да за одну только попытку сделать нечто подобное эти плутократы меня зажарят, сварят, закопают и развеют по ветру!

Это было не просто фигурой речи, лет двадцать назад один мастер и правда был приговорен таким образом. Да мы механисты создавали машины способные выполнять простейшие команды, но добиться от них чего-то большего не могли. Только маги и их умения способны были наделить интеллектом големов. Причем таким интеллектом, который не мог взбунтоваться и потребовать своих каких-то там прав.

Эльф молчал, но уже не был так спокоен как прежде. По его лицу было видно, какая буря эмоций бушует у него в душе. Я ждал, пока мой гость наконец-то соизволит убраться куда подальше. От меня он уже ничего не добьется.

Я уже готов был указать своему гостю на дверь, но эльф не дал мне ничего сказать. Он резко ударил своими тонкими ладонями по столу. От громкого удара я слегка отшатнулся и воззрился на своего клиента. Добившись моего внимания, он заговорил, да так быстро, что толстопузые жрецы позавидовали бы ему.

— …Сколько?!… - из тысячи слов произнесенных за пару минут я сумел понять только одно. Именно это слово.

— Я уже сказал, что не буду заниматься этим делом!

Я повысил голос — с умалишенными следует разговаривать именно так. Может, он хотя бы испугается. Все-таки огромный широкоплечий абсолютно лысый кузнец должен производить жутковатое впечатление.

Мой гость оказался на редкость упрямым, пожалуй, даже начни я его бить по лицу кузнечным молотом, он не оставит попыток убедить меня. Я уже раз двадцать бил ладонью по столу, добротно сработанный мной же стол выдержал эти удары. Ничего не помогало, я не мог остановить поток слов вылетающих из тонкогубого рта, словно крысы из выгребной ямы, когда туда бросали "пламя наслаждения".

— Я НИЧЕГО НЕ ПОНИМАЮ!!!

Я уже орал во всю глотку, обычно я говорю тихим голосом похожим на шепот, словно слушаю сам себя и не думаю о других. Но при желании мог пробудить голос командира, что я и сделал в этот раз. Это возымело действие, от такого рева замолкают даже самые горячие головы, состоящие на службе в армии. Что уж говорить о небольшом эльфе.

— Если желаете меня убедить, будьте любезны, говорить ПОНЯТНО, — продолжил я уже тише.