Владимир Корн - Берег Скардара Страница 2

Сюда я и стремился попасть, в каюту капитана.

Вот он и сам, хозяин, спит себе, укрытый одеялом почти до подбородка. Вряд ли на корабле пользуются капитанской постелью по очереди, так что сомнений быть не должно. Спи зайчик, спи, а я постараюсь найти пару подходящих предметов для того чтобы сделать твое пробуждение наиболее радостным.

Удача по-прежнему была на моей стороне. На одном из столов в капитанской каюте лежали вещи, которые я привык постоянно иметь при себе. Пистолет работы Гобелли, шпага толейской стали и "Уродец". Нет, сейчас он был уже не "Уродцем", назовем его лучше "Последним шансом", так будет правильнее. И держал я его при себе только последнее время.

Обстановка каюты не впечатлила. Много дорогих вещей и предметов, но подобрано все весьма безвкусно. Нет, я и сам не являюсь эталоном вкуса, но у меня хотя бы хватает ума проконсультироваться при нужде.

А задвижка на дверях отличная, к ней никаких претензий нет. Мощная, впечатляющих размеров, еще и выполненная в виде диковинного морского зверя. Поскольку дверь открывается наружу, то ее остается только рубить, что вполне меня устраивает. На этом экскурсию можно заканчивать.

Рывком скинув с постели храпящего хозяина, я уселся ему на спину, обхватив одной рукой ему горло, а другой приставив к нему кинжал. Вот тебе и раз, он, оказывается, даже проснуться не соизволил. Ковер с палубы, что ли, для этого нужно было убрать? Мягкий такой, пушистый, с ворсом чуть ли не по щиколотку. Даже на взгляд очень дорогой, но невероятно измызганный.

Ладно, тем проще. Теперь, с надежно связанными за спиной руками, его владелец стал частью моего далеко не идеального плана.

Хозяин каюты пробурчал что-то недовольное во сне. Вот же сон у человека, даже позавидовать можно. Это сколько нужно было выпить, если судить по тяжелому запаху перегара, даже заставившему меня отшатнуться?

Покрывало на постели зашевелилось и на свет, вернее полумрак, царивший в каюте, появилась голова. Подскочив к кровати, я сдернул одеяло, держа кинжал наготове.

Девчонка, совсем молоденькая, голенькая, и сжавшаяся в комочек, с огромными от страха глазами.

— Ты кто?

От моего вопроса она сжалась еще больше.

Ну да, могу себе представить, вид у меня еще тот. Слипшиеся от крови волосы, лицо разбито, один глаз заплыл, а в руке кинжал чуть ли не полметра длиной.

Еще и голос хрипит, кто-то умудрился в горло ногой угодить, как я его не прикрывал.

— Мириам. Меня хозяин в Гостледере купил. Привел на корабль и приказал в каюте сидеть. Потом он пришел пьяный и велел раздеться, а сам заснул.

Голос у девчонки прозвучал тоненько, прямо писк какой-то, не голос.

Гостледер в Монтерно, порт большой, можно сказать огромный. Там я по башке и получил, перед тем как на этом корабле оказаться. А то, что в Монтерно до сих пор существует работорговля, для меня не новость.

— Быстро одевайся!

Мириам промелькнула мимо меня с похвальной скоростью.

"Славная фигурка, — успел отметить я. — Что даже удивительно для девочки ее возраста".

Взрыв хохота, донесшийся через открытый иллюминатор с верхней палубы, напомнил, что нужно торопиться.

Мариам уже полностью одетая, застыла, прижав руки к груди, устремив на меня испуганный взгляд. Так, и что мне с ней делать? С собой нельзя, а если здесь оставить, может освободить хозяина. А убивать его тоже нельзя, он мне живым нужен.

— Не вздумай его развязать! Если придет в себя, стукни его по голове чем-нибудь тяжелым. Все понятно? — со всей доступной мне строгостью инструктировал я Мариам. Та только кивала головой вслед моим указаниям.

Оторвав кусок ткани, я повязал косынку. Нужная вещь, волосы все еще мокрые и в любой момент капли воды могут попасть в глаза. Мне такое не нужно, мой левый глаз до сих пор процентов на тридцать открыт. Теперь пояс, за него заткнем "Уродца", шпагу в зубы, в левую руку пистолет Гобелли, в правую — ствол хозяина каюты. Все, пора.

Нет, больно шпагу шатающимися зубами держать, придется часть клинка тканью обмотать.

Вот теперь точно все.

В небольшом проходе, ведущем к двери, выводящей на палубу, не оказалось никого. По обеим сторонам — двери, ведущие в соседние каюты. Не до них, не зачистку делаю.

В дверях, выходящих на палубу, иллюминатора не было, а сама она открывалась наружу. Разумно, где тут в спешке ручку искать, не дай Бог пожар. А пожар на судне — это самое страшное. И сейчас так есть, и в будущем так будет. Кому как не мне об этом знать, если я сам из этого будущего.

И шутка вспомнилась, оттуда же, что гласила: раньше были деревянные корабли и железные люди, сейчас корабли железные, а люди, увы, деревянные.

Но это ко мне не относится, я сейчас сплав из железа с никелем. Вперед.

Через щель в приоткрытой двери, я увидел следующую картину. На шканцах, в окружении десятка человек стоял Проухв. И я второй раз в жизни увидел его разъяренным. И было с чего. Люди, его окружающие, все как один имели в руках клинки. И стоило ему повернуться в какую-либо сторону, как тут же он получал укол сзади. По Прошкиным штанам текла кровь из многочисленных порезов. А чуть дальше, на бочке, сидел человек, тот, что сегодня осуществил мечту остаться хромцом на всю оставшуюся жизнь. Он болезненно морщился, наглаживая колено, а мое сердце наполнялось радостью — получилось.

Только боюсь, что забава скоро ему надоест, и он в любой момент махнет рукой — все, заканчивайте.

Я и сам выглядел как типичный корсар — босой, с косынкой на голове, с зажатым в зубах клинком, с пистолетами в обеих руках и почти одноглазый.

Шагнув на палубу, я рывком приблизился к стоявшему ко мне спиной ближайшему пирату, приставил ствол пистолета к его правому боку и нажал спуск. Выстрел прозвучал глухо, но его услышали все.

Бах! — рявкнул Гобелли с левой руки в его соседа, так и не успевшего до конца повернуться на звук выстрела.

Еще один, рыжеволосый верзила, среагировавший на все это с похвальной быстротой, уже летел ко мне с короткой абордажной саблей, держа руку на отлете. Вот тут ты не прав, просто с твоего ракурса не видно, что пистолет двуствольный, с вертикальным расположением стволов.

Когда я направил на него пистолет, выражение его лица начало меняться. Но менялась и моя мина, потому что в случае осечки меня не спасет уже ничто. Рыжий попытался затормозить. Поздно. Пуля вошла в середину груди, отбрасывая его назад.

Теперь очередь "Последнего шанса" и если он не поможет…

— Раз! — заорал я на родном языке, потому что все остальные вылетели из головы, когда следующий враг, получив пулю, схватился за живот, подгибаясь в коленях.