Пол Эриксон - Воббит Страница 2

«Не успел этот тип появиться на пороге, как уже отпускает двусмысленные шутки насчет моего роста», — подумал Бульбо, однако решил, что будет выше сложившихся обстоятельств, и потому вежливо ответил:

— Здесь, в Воббитоне, живет простой и незамысловатый народ. Мы не привыкли к приключениям. Они занимают весь отпуск и нарушают режим ухода за газоном. — Бульбо посмотрел вдаль, делая вид, будто целиком поглощен вкушением своего латте.

Однако старик продолжал молча стоять на месте.

— Желаю приятного дня, — наконец сказал Бульбо, прощаясь с незваным гостем. — У меня нет привычки покупать всякую дребедень в благотворительных целях, и я не намерен пускаться в приключения, которые вы рекламируете, ходя по домам. Можете попытать счастья где-нибудь еще, например на Клопиных холмах, в Клоплендском Парке или в Западном Клопвилле.

С этими словами он откусил большой кусок буррито, обрызгав струей кетчупа одежду Брендальфа.

— Конечно, приятно слышать, когда тебе желают приятного дня, особенно таким тоном, — сказал Брендальф. — Жаль только, что добрые слова не могут вывести пятна на одежде. А я ведь только недавно купил эту магическую хламиду в супермаркете.

— Мы где-то встречались? — спросил Бульбо. — Боюсь, я не знаю вашего имени.

— Нет, не встречались, но зато мне известно твое имя — Бульбо Банкинс. — В целом в этом не было никакого чуда, потому как на груди у Бульбо красовался бейджик из кофейни.

— Тебе, между прочим, тоже известно мое имя, просто ты не помнишь, что так зовут именно меня. Я — Брендальф, а Брендальф — это я! Да-да, именно так! Подумать только, дожил до такого, что сынок Примадонны Дорк выставляет меня за дверь, будто я разношу по домам проспекты с рекламой ипотечных кредитов!

— Брендальф! — воскликнул Бульбо. — Неужели это ты, тот самый странствующий маг, подаривший Старому Дорку волшебные тапочки, которые приводили его домой, когда он забывал свой адрес? Тот самый Брендальф, который рассказывал такие потрясающие истории на вечеринках, о Человеке из Нэнтакета и Девчушке из Перу?[1] Тот самый Брендальф, который был героем стольких судебных тяжб и сомнительных финансовых пирамид? Прошу прощения, но я понятия не имел, что тебя уже выпустили из тюрьмы.

— Никогда в жизни я не сидел в тюрьме! — огрызнулся Брендальф. — Я договорился с окружным прокурором. Жаль только, что все мои остальные коллеги так вляпались. Как бы то ни было, я рад, что ты хоть что-то помнишь обо мне. Это дает мне право дать тебе то, на что ты так напрашиваешься.

— А я что-то у тебя просил?

— Конечно! Пинок моим черным башмаком под твою маленькую наглую задницу! Ты напрашиваешься на это с той самой минуты, как обрызгал меня кетчупом. К счастью для тебя, я вынужден оставить твой зад неприкосновенным, ввиду того самого приключения, в которое ты должен отправиться.

— Прошу прощения! Не хочу я никаких приключений, спасибо за предложение. Желаю приятного дня!

Однако Брендальф не намеревался никуда уходить, и Бульбо решил, что стоит распрощаться с ним повежливей на случай, если какие-то старые истории о Брендальфе окажутся правдой. И он вежливо, пусть даже неискренне, добавил:

— Милости прошу завтра ко мне на завтрак, часов в одиннадцать. Завтра у меня как раз выходной. Итак, до завтра!

С этими словами Бульбо повернулся к Брендальфу спиной и поспешно скрылся в своей норе, как это умеют делать только воббиты и раки-отшельники, быстро захлопнув за собой круглую дверь.

— О чем я только думал? — спросил он сам себя, зайдя на кухню.

«Стаканчик чего-нибудь покрепче должен успокоить нервы», — подумал Бульбо. Из спиртного была только старая, покрытая пылью бутылка черничного бренди. Гадость, конечно, но сойдет.

Между тем Брендальф незаметно подкрался к двери и принялся рисовать на алюминиевом (или, как говорят воббиты, на «люминевом») роллете какой-то странный знак — странный даже с точки зрения Дорков. Когда он справился со своей работой, Бульбо уже потягивал второй коктейль. Его нервы до того расшатались, что ему пришлось срочно взять больничный.

На следующее утро Бульбо напрочь забыл о Брендальфе и о том, что пригласил его к завтраку. Он вообще плохо помнил о назначенных встречах, если только не записывал их в своем модном органайзере. Например: «Позвонить сегодня в службу занятости». Однако накануне он был настолько увлечен бутылкой просроченного черничного бренди, что забыл записать, что пригласил Брендальфа к завтраку, каким бы фальшивым ни было это приглашение.

Было почти одиннадцать, когда послышался стук в дверь. Стук казался еще громче из-за дребезжания самой двери, которая не очень плотно прилегала к косяку. И тут Бульбо вспомнил! Он быстро кинул на сковороду несколько яиц, отрезал пару долек дыни и бросился искать шампанское. Не найдя шампанского, он решил подать к столу гадкое черничное бренди и поспешил к двери.

— Удивительная пунктуальность, Брендальф! — воскликнул он и тут же осекся, потому что на пороге стоял вовсе не Брендальф.

Это был гном с длинной черной бородой, как у джазового музыканта, заткнутой за ремень из дубленой кожи. Гном, не стесняясь, вошел в дом и представился: «Шмякин из КузнецБанка. Вот моя визитная карточка». Он протянул визитку, на которой было написано, что он входит в совет директоров КузнецБанка: «Банк кузнецов, шахтеров и горных инженеров. Обслуживает гномов, кобольдов и представителей других народностей с начала Второй Эпохи».

— Гм… Добрый день. Меня зовут Бульбо Банкинс. Видите ли, я тут жду одного старинного друга. Вам придется уйти, понимаете ли… Ух ты, а я тоже работал в КузнецБанке! Я был кассиром в Воббитоновском отделении.

— Как тесен мир, не правда ли? Мне кажется или тут действительно жарится омлет?

Бульбо тактично пропустил мимо ушей выражение «мир тесен», в котором явно чувствовалась издевка по поводу низких потолков в жилищах воббитов. Все его мысли были заняты тем, как бы спровадить отсюда незваного гостя, но тут снова послышался стук в дверь.

— Как же я рад, что ты наконец-таки пришел, Брендальф, — пробормотал Бульбо, открывая дверь, но Брендальфа там снова не оказалось.

Вместо него на пороге снова стоял гном. На этот раз гном был очень пожилой, с белыми, расширяющимися книзу бакенбардами. Он бесцеремонно прошел мимо Бульбо.

— Брякин, член совета директоров КузнецБанка, — буркнул он и протянул свою визитку. — О, я вижу, народ начинает потихоньку собираться.

«Что здесь происходит? — недоумевал Бульбо. — Что нужно этим гномам? КузнецБанк уже давно приказал долго жить, но, может быть, эти бывшие шишки знают банкиров, которые еще процветают. Может, стоит позволить им остаться и отнестись к этому как к возможности завести полезные знакомства? Если я снова окажусь в банковской сфере, то, по крайней мере, у меня будет медицинская страховка».