Аскольд Запашный - Камелот. Осколки легенд Страница 2

— Естественно, братец, я более дипломатичен, чем ты! — ответил Ричард. — Очевидно, поэтому и дырок в тебе гораздо больше, чем во мне.

— Ты отвечаешь за свои слова? — Эдем засучил рукава.

— Тебе вредно волноваться. Лучше иди, приляг, а я принесу тебе брусничного морса, — продолжал ерничать Ричард.

— Чуть позже, — тихо сказал Эдем и поднял руку, в которой был зажат его меч — Глориос.

— Милорд, не стоит сейчас его цеплять, ваш брат нездоров… — еле слышно проговорил Сай на ухо Ричарду.

— Спасибо, друг. — Эдем отвесил Саймону поклон. — Я ранен в левое плечо, но правая рука у меня в полном порядке!

— Черт! Ну и слух у тебя, — сконфузился вассал.

— Эдем, не делай этого, тебе вредно волноваться! — предостерег брата Ричард, видя, что тот встал ногами на подоконник.

— Скажешь это своей жене, — процедил принц и прыгнул вниз, на телегу, груженную сеном.

— Хорошо, что он успел штаны натянуть и снять ночной колпак, — шепнул Ричард Саймону.

— Ты рановато почувствовал себя хозяином Соулвилля, — со зловещей улыбкой проговорил Эдем, направляясь к брату. — Я пока еще СТАРШИЙ брат.

Принцы встали в боевую стойку, но в этот момент во дворе показалась их мать леди Тесса.

— Что здесь происходит? — Ее голос прозвучал твердо и властно, что совершенно не соответствовало внешности этой тонкой, хрупкой женщины. — Вы ведете себя, как чернь! Не пристало принцу крови скакать по двору в ночной сорочке с мечом в руках, точно рогатому супругу, преследующему любовника жены. — Она строго посмотрела на Эдема. — А вам, сын мой, — ее взгляд обратился к Ричарду, — следовало бы оставить свои нелепые игры и не дразнить раненого брата.

— Разумеется, матушка. — Ричард склонил голову.

— Закончим нашу беседу позже, — процедил Эдем, искоса глядя на брата, и отправился в свои покои.

Он шел, громко чеканя шаг, по каменному полу замка и заметил странную вещь: во время перебранки с братом боль покинула его тело, словно раны и не было вовсе! Эдем взглянул на свежую повязку. На ней не выступило ни капли крови. Движения были свободными, не такими, как раньше, и не вызывали дергающей боли в плече.

Эдем остановился, пораженный этим открытием. Потом перекинул меч из правой руки в левую — никакой боли!

«Странно все это, — подумал принц. — Может, старина Гилберт тайком подмешал мне какое-нибудь снадобье, чтобы уменьшить боль, или его утренняя молитва у моей постели все-таки была услышана господом, и он послал мне долгожданное облегчение?»

Но в этот момент боль опять резко ударила в плечо, и Эдем невольно вспомнил последний бой. Он вспоминал его уже сотню, тысячу раз, и до сих пор не мог понять, как позволил противнику нанести роковой удар.

Сражение уже близилось к концу, суля трудную победу войскам Соулвилля. Равнина неподалеку от замка была сплошь покрыта телами воинов армии Виздомов и трупами наемников из еще недавно вселявших ужас в окрестные города и деревни вражеских легионов.

Эдем вместе со своими рыцарями, предвкушая победу, стремился вперед, тесня сбивающихся в группы уцелевших варваров. Шагая по телам мертвых и еще живых врагов, его рыцари добивали раненых, избавляя тех от дальнейших страданий.

Корчащиеся в предсмертных муках тела с хрустом ломались под ногами здравствующих победителей, точно фигурки из папье-маше, уже не представляя былой угрозы. Они просто замедляли продвижение войск осажденного города к грядущей победе.

Однако особенной радости никто не испытывал, поскольку ценой победы оказались жизни сотен солдат: мужчин, юношей и почти детей… — видимо, их было достаточно, чтобы утолить голод жестокого бога войны.

В пылу сражения Эдем крушил врага налево и направо, виртуозно владея Глориосом. Он был лучшим фехтовальщиком королевства и одинаково хорошо владел чуть ли не всеми видами колющего и режущего оружия, включая пику для жарки барашка или остро заточенный кол.

Бой всегда был поистине его стихией, и потому, если никто не пытался напасть на Соулвилль в течение хотя бы полугода, Эдем непременно устраивал рыцарский турнир на дворцовой площади или, в крайнем случае, драку в какой-нибудь сельской харчевне, чем всегда страшно расстраивал леди Тессу.

Эдем всегда полагался на свою интуицию и природное ощущение противника, в отличие от Ричарда, который даже в ближнем бою был тактиком.

В этом сражении Эдем был, как всегда, подвижен, тонко чувствуя, откуда приближается враг, и бил точно, без лишних движений, отсекая головы иноземцам, из разрезанных артерий которых фонтанами вырывалась кровь, украшая алыми брызгами доспехи принца.

Но в какой-то момент Эдему показалось, что вокруг никого нет. Последний его соперник повалился на землю, извиваясь в конвульсиях всем телом и напоследок схватившись рукой за сапог победителя.

Принц, тяжело дыша, брезгливо отшвырнул ногой труп врага. А подняв глаза, вздрогнул от неожиданности.

В опасной близости от себя он увидел непохожего ни на одного из нападавших ранее противников, который, чтобы оказаться тут, должен был или вырасти из-под земли, или свалиться с неба.

Принцу было стыдно за такую свою реакцию, но это было столь неожиданно, что по-другому, наверное, не отреагировал бы ни один человек.

Ни сейчас, ни тремя неделями позже Эдем не мог припомнить, как выглядел незнакомец, и сетовал на его невиданную боевую маскировку, которая обманывала зрение и сбивала с толку.

В воспоминаниях Эдема его образ выглядел очень размыто, словно нечеткая тень, единственной привлекающей внимание особенностью которой были совершенно завораживающие глаза. Можно даже сказать, что они были красивы, как у ангела, и взгляд их проникал в самую душу…

Эдем замер, как зачарованный, глядя в эти глаза. Окружающее словно застыло. Раз! И песок в песочных часах времени перестал сыпаться. Картина боя, насыщенная криками, стонами, огнем, скрежетом металла, дрожью земли, кровью, багровым небом, превратилась в застывшую фреску на стенах какого-то храма.

Свод его поднимался в бесконечность, становясь черным и холодным, как сама вечность, а под ногами простиралась бездна, которая была столь же тверда, как и земля, за которую принц так усердно сражался. Вокруг стоял невнятный гул, похожий на тот, который слышишь, нырнув под воду в разгар морского сражения, когда сливаются воедино звуки выстрелов, стук ударяющихся бортами кораблей, звон корабельного колокола и скрип и шуршание тонущего судна, которое постепенно заполняется водой и оседает на дно…

Эдем стоял как вкопанный. Даже раздавшийся позади глухой голос брата, выкрикивающего его имя, не мог заставить принца отвести взгляд от странных глаз. Стоящий напротив враг слегка склонил голову к плечу, словно пытаясь получше разглядеть Эдема и удостовериться, что перед ним именно тот, кого он хотел здесь встретить.