Лайон де Камп - Отвергнутая принцесса Страница 2

Некоторое время он лежал молча, разглядывая комнату Хобарта. Его взгляд последовательно обежал книжные полки, задержался на арифмометре, затем — на больших металлических гантелях и, наконец, остановился на фотографии Фредерика Уинслоу Тэйлора* [2], висящей на стене.

— О Джордж, — обратился он затем к Принцу, — так это и есть тот проницательный человек, умеющий логически мыслить?

— Самый, что ни на есть, проницательный логик из известных мне, — ответил Принц. — Один из лучших в МТИ* [3]. Правда, при одном условии: если ему действительно интересно. Обо всем, что лежит за рамками его специальности, он судит несколько ограниченно — например, считает Томаса Дьюи* [4] жутким радикалом.

— У него нет физических повреждений? — спросил Гомон, пропустив мимо ушей замечание о радикальных взглядах мистера Дьюи.

— Если ты имеешь в виду его здоровье, то нет. Кажется, аппендикс ему удаляли...

— Слушайте, вы оба, — вклинился в разговор объект дискуссии. — Какого черта тут...

Не обращая никакого внимания на это вмешательство, Гомон снова обратился к Принцу:

— А его отсутствие может причинить непоправимый вред или ужасно расстроить родных и близких ему людей?

— Вряд ли. Возможно, несколько знакомых и пожалеют разок-другой, что нет больше старины Ролли и некому удачно сострить. Но никто точно не сойдет с ума от беспокойства, если он исчезнет. Ты, Ролли, — хороший парень, но не очень-то gemutlich* [5].

Хобарт откашлялся и произнес:

— Мой юный друг несколько косноязычен, мистер Гомон. Вот сейчас он пытался объяснить вам, что я превыше всего ценю собственную независимость.

Гомон не удостоил его даже короткого взгляда, продолжая расспрашивать Принца:

— Значит, жены и детей у него нет?

— О господи, конечно же нет! Тебе обязательно надо рассказать ему...

— Послушай, Джордж! — не выдержал Роллин Хобарт, выразительно протирая очки. — Тебе, конечно, удалось ненадолго заинтриговать меня, однако сейчас я должен работать. Увлечение защитой прав рабочих скоро пройдет, и мы с Хиггинсом сможем опять получать свои деньги. Когда мне понадобится разобраться в себе, я лучше отправлюсь к психоана...

— Я вижу также, что у него сильный, решительный характер, — прервал Гомон хозяина лаборатории. — Думаю, нам подойдет. Последний вопрос: он сведущ в парадоксах?

Принц в изумлении уставился на гостя, а Хобарт улыбнулся — впервые с начала разговора:

— Как вы узнали, что я увлекаюсь разного рода загадками? Это мое хобби, — в подтверждение своих слов он вытащил из кипы бумаг на столе небольшой журнал «Энигма» в белой обложке, протянув его старику. — В прошлом году я был президентом Национальной Лиги Любителей Головоломок. Жаль, сейчас времени не хватает. И для чего это я вам подхожу? Надо разобраться с каким-то парадоксом?

— Именно, — ответил Гомон. — Воистину, длань Разума направила меня к единственному человеку вашей трехзначной цивилизации, который сможет помочь нам. Поднимись, о Роллин, и мы отправимся с тобой в Логайю. Нельзя терять ни минуты!

— Что за ерунда! — рассердился Хобарт. — Это глупый розыгрыш!

— Я не разыгрываю тебя, — Гомон сложил свое шипастое ложе, поднял голову, и проницательный взгляд его голубых глаз сконцентрировался на Хобарте. — Не ищи слов, чтобы уклониться, о Роллин. Жизнь прекраснейших, мудрейших и лучших из лучших зависит от тебя. Андросфинкс уже почти вырвался на свободу. Скоро грядет жертвоприношение!

— Что это еще за Логайя? — продолжал возмущаться Хобарт. — И кто такие лучшие из лучших? Зачем...

— Скоро ты все поймешь, — спокойно прервал его Гомон. Внезапно его свободная рука вытянулась, подобно языку хамелеона, как минимум футов на десять* [6] и схватила Хобарта за лацкан пиджака строгого делового костюма коричневого цвета. Затем старик вытащил негодующего Роллина из кресла, перенес через стол и направился к дверям. Болтая в воздухе руками и ногами, инженер тщетно пытался достать странного старика, но тот крепко держал его на безопасном для себя расстоянии.

— Джордж! — закричал Хобарт. — Немедленно останови его! Вызови полицейских! Он же ненормальный!

— Эй, Гомон... — нерешительно сказал Принц. — Если он не хочет никуда идти, то ты не имеешь права...

— Тебе не дано понять, что так нужно, о Джордж, — возразил Гомон. — И не пытайся мешать мне. Эта комната — уже часть Логайи. С помощью духовной силы я временно перенес ее туда.

Принц подошел к окну, и лицо его мгновенно побледнело.

— Но ведь там ничего нет! — не на шутку испугался он.

— Конечно, нет, — ответил аскет, попутно уворачиваясь от особенно меткого удара Хобарта. — О Джордж, открой, пожалуйста, дверь — у меня заняты обе руки.

— Мне что-то не очень...

— Открой дверь! — взревел Гомон. Принц мгновенно повиновался.

— Слушай, как тебе удаются подобные штуки? — крикнул Принц вслед старику, и это было последнее, что Роллин услышал от своего друга.

— Сила десятерых со мной, потому что сердце и помыслы мои чисты. Прощай, о Джордж! Твоего друга ждет встреча с опасностью — но также и ВОЗМОЖНОСТЬ! Мы идем!

— На помощь! — завопил Хобарт. — Мои очки!

— Они на тебе, о Роллин, — и с этими словами старец перешагнул порог, держа в согнутой левой руке деревянный чемодан, а на вытянутой правой — сопротивляющегося Хобарта.

* * *

...И они немедленно очутились в полной темноте. Дверь любимого кабинета инженера странным образом привела их не в гостиную малогабаритной трехкомнатной квартиры, а в темный туннель, очевидно, вырубленный в скале. Поначалу Хобарт еще различал слабый свет, падающий из двери комнаты, но потом и он пропал; видимо, Джордж захлопнул дверь. Глупо дружить с хилятиками, все достоинство которых заключается лишь в том, что с ними иногда приятно поговорить, подумал инженер.

Роллин продолжал бороться с Гомоном даже тогда, когда осознал всю тщетность своих усилий. Сначала он извивался, пытаясь выскользнуть из пиджака. Однако в железном кулаке «аскета» помимо лацкана была зажата и значительная часть рубашки вместе с жилетом. Тогда Хобарт принялся отгибать пальцы похитителя, но с таким же успехом он мог бы рискнуть выпрямить хвост одного из бронзовых львов нью-йоркской библиотеки. В конце концов усталость вынудила его прекратить царапаться и молотить кулаками. Расслабившись физически, он, от нечего делать, сконцентрировался на туннеле.

— Черт возь-ми, мы что, в чет-вер-том из-ме-ре-ни-и? — в такт шагам выдыхал он.

— Не разговаривай, о Роллин, — тихо проговорил Гомон позади него. — Ты можешь привлечь внимание жителей пещеры.