Ирина Шрейнер - Кое-что к вопросу о привидениях Страница 2

— Тебе, — грит, — ежли жить- то не надоело, ты язык не очень распускай.

А тот знай себе, чешет. Тут еще один тип в разговор вступил: рыжий, бородатый, по виду — гуртовщик.

— Ты продолжай, продолжай, парень. А кому не ндравится, может выместись вон.

Тут, стало быть, моряк размахнулся как следует и решил хорошенько вмазать рассказчику. Ну и, натурально, грохнулся на пол, пролетев прямо через это фиг знает что. Кажется, кроме меня никто ничего не заметил, поскольку со всех сторон понеслись крики:

— Ай да парнишка!

— Ну и уделал его!

— Хороший удар, — похвалил бородач. — Ничего так не уважаю, как хорошее пиво и хороший удар! — и он попытался хлопнуть болтливую галлюцинацию по плечу. Вот тут-то все и началось. Короче, через минуту в трактире остался только я, пара пьянчуг, беспробудно спавших под столом, да хозяин, и то только потому, что ему начисто отказали ноги. Ну и, само собой, привидение. тут хозяин на свою беду обрел дар речи и произнес заплетающимся языком:

— Я уж не знаю, кто вы там такой есть, сударь, колдун или еще там что-нибудь, но у меня в заведении еще не скоро народ появится. Так и прогореть недолго.

— О, — отозвалось привидение, — что-то не так? Кажется, в таких случаях принято прощаться… или нет, извиняться. Да, так? — и с этими словами оно направилось прямо к трактирщику.

Тот с редкостным проворством убрался за стойку.

— Да нет уж, лучше прощаться. Не знаю уж, кто вы, но отчего-то мне кажется, что вы — ходячая неприятность, которая только и ищет, с кем бы ей приключиться. Давайте не со мной.

— В самом деле? — растерянно переспросило привидение и последовало вслед хозяину за стойку… виноват, сквозь стойку. Хозяин взвизгнул, упал на четвереньки и с исключительной резвостью скрылся за задней дверью. Галлюцинация вздохнула и повернулась ко мне. Честно говоря, тут я пожалел, что не дал вовремя д±ру.

— Как ты думаешь, — спросило оно, — он меня простил?

— Хм, думаю, что нет.

— Тогда надо попросить у него прощения получше.

— Постой! Мне кажется…

Совершенно не интересуясь тем, что именно мне кажется, призрак двинулся за хозяином. Поразмыслив с минуту, я побежал следом — опасным оно во всяком случае не казалось: вряд ли меня сможет треснуть по голове клочок тумана. Но до чего же интересные здесь места!

Мне совершенно наплевать, кто бывает в моем заведении, лишь бы за выпивку платили исправно, не ломали мебель, не устраивали поножовщину и… и не просачивались сквозь стены. Работа в трактире, что и говорить, не слишком спокойная, ну да нервы у меня крепкие. Или были крепкими. До сегодняшнего дня. Я совершенно не помню, как промчался через коридор и кухню, но теперь я стоял в задней комнате, задыхаясь и изо всех сил навалившись на дверь. Еще парочка таких приключений, и меня смело можно будет хоронить. Пару минут я боролся с искушением кинуться бежать отсюда куда-нибудь подальше и, желательно, никогда, никогда не возвращаться! Наконец я отлип от двери, дотащился до шкафа и выудил бутылку рома. Это было сейчас более чем необходимо, так что я уселся за стол, отхлебнул пару глотков и тяжело задумался, уставившись на бутылку. Мне уже почти удалось уговорить себя, что все это мне примерещилось, и я было успокоился. Зря. Из бутыли на меня уставились два темных печальных глаза, потом над горлышком поднялась струйка разноцветного тумана и…

— Мне бы все-таки хотелось извиниться, — грустно сказало привидение.

В коридор выходило целых четыре двери, и я остановился, не зная, куда именно бежать. Но тут за одной из дверей раздался полный отчаяния вопль. «Кажется, они там», — подумал я и шагнул на порог.

— Ты смерти моей хочешь? — трактирщик был бледен, даже чуточку зелен.

— Нет-нет, я просто хочу извиниться. А что такое смерть?

— Уйди пожалуйста, а? Ну что тебе от меня нужно?!!

— Я, кажется, причиняю вам неприятности и просто хочу извиниться.

— Он кажется причиняет мне неприятности, — хозяин нервно засмеялся. Он просто извиниться, а? Давай ты просто уйти?

— Но я…

— Довольно! Довольно с меня извинений! Не хочу…

Судя по затравленному взгляду, больше всего он хотел спрятаться в шкаф или на худой конец под стол.

— Может, не стоит так волноваться? — осторожно сказал я. — Кажется, оно совсем ручное.

— Значит ручное, а? Может, оно еще и дрессированное? Может, оно хочет работать у меня вышибалой?

— Да нет же, я просто хочу извиниться. А что такое…

— Довольно!!!

Глаза хозяина вытаращились, лицо побагровело, и мне подумалось, что с ним вот-вот приключится удар или приступ буйного помешательства.

— Слушай, друг, а не исчезнуть ли тебе? — сказал я призраку. С минуту поколебавшись, он кивнул и вышел через закрытую дверь.

— Ушло? — недоверчиво спросил хозяин.

— Ушло.

— А я с ума сошло… то есть сошел, — ответил этот бедняга и сел на пол, обхватив голову руками. Взяв со стола бутылку, я сделал хороший глоток и поставил ее рядом с трактирщиком. По-моему, больше я ничего не мог для него сделать.

Выйдя из комнаты, я облегченно перевел дыхание и вздрогнул. За дверью меня поджидало привидение.

— Ты думаешь, он меня действительно извинил? — озабоченно спросило оно.

— Ага.

Я обошел его и, пошатываясь, побрел к своей комнатушке, подумав, что по дороге стоило бы прихватить пару бутылок. У самой двери я обернулся и обнаружил, что оно по-прежнему топает за мной. Если можно так сказать о привидении.

— Опять ты? Я тоже тебя извиняю.

— Спасибо, — оно не уходило.

— Если тебе мало, я тебя еще раз извиняю. Ну?

— С-спасибо, — озадаченно сказало оно. — А… мне нужно получить два извинения?

— Не знаю. Но что-то же тебе нужно?

— Два извинения, — оно было полностью захвачено новой мыслью. Может, мне следует вернуться к тому человеку и попросить у него второе извинение?

— Нет-нет, — я содрогнулся, — не надо. Но у тебя, э-э, наверно есть какие-то дела?

— Да? — удивилось оно. — А какие?

— Не знаю!! Во всяком случае, не торчать здесь! Ты чего за мной таскаешься?

— Но я же твой друг.

— Бргхмнэ-э, — больше я ничего не мог сказать.

— Но ты же мне сказал тогда: «Слушай, друг…» — оно ухитрилось скопировать даже мой голос. — Значит, я твой друг.

Никогда я не был так близко к помешательству, как в тот миг. Впрочем, возможно, я тогда все-таки спятил, потому как вздохнул и сказал:

— Ну, раз так — входи.

Я долго и нарочито внимательно рассматривал скудную обстановку, чтобы собраться духом и взглянуть на своего, э-э, нового друга. Наконец я уселся на противно взвизгнувшую ковать, откупорил бутылку и отважился на это взглянуть. Оно по-прежнему стояло у дверей и, кажется, не собиралось никуда исчезать. «В общем-то, в нем нет ничего страшного», — подумалось мне, и я сказал: