Н. Уилсон - Зуб дракона Страница 2

Две покрышки. Смахивая пот, Сайрус слегка пнул их ногой. Не так уж плохо. Раньше ему не удавалось принести две зараз. Да и за целую неделю еще не удавалось найти сразу две, да еще и брошенные в одну реку. Он вытер лоб рукой. Интересно, этот малахольный уже приехал? Зачем вообще требовать какую-то определенную комнату, тем более здесь, в «Лучнице»? В мотеле не найдется ни одной комнаты без плесени и с целыми зеркалами, а он будто номер с джакузи заказывал.

Сайрус натянул ворот футболки на лицо и попытался вытереться им. Белый хлопок был насквозь перепачкан грязью, но это все же лучше, чем ничего.

В Калифорнии еще никогда не было ничего подобного. Жара, это понятно. Всегда солнце. Или точнее, почти всегда, за исключением зимних бурь. Но сырость — никогда.

Сайрус прикрыл глаза и представил океанские утесы Северной Калифорнии у себя за спиной. Одна за одной подходят медленно катящиеся, белые волны прибоя, колышутся зеленые облака водорослей-ламинарий, а по воде носятся человеческие фигурки на серфах.

Не сработало. Не хватало прохладного бриза с океана. Если бы он дул, то Сайрус не вымок бы от пота. Когда он последний раз чувствовал прикосновение этого бриза на коже, ему было десять. Прошло уже два года, а его кожа все еще помнит прикосновение.

Сайрус посмотрел на закатное солнце. Он уже давно разгуливал по полю, Дэн и Антигона вполне могли вернуться. Напевая про себя, он перескочил через ограду и задумчиво застыл на месте. Ему нужен был шторм, встряска после душного дня. Одна уже намечалась, и он просто сойдет с ума, если к темноте ничего не получится. Он нагнулся и поднял ближайшую покрышку, взвалил ее на плечо и затем перекинул через ограду. Она подскочила на бетоне и покатилась, разбрызгивая вокруг грязную воду, прямо в бассейн, где уже лежало двенадцать таких же покрышек и пара старых искореженных велосипедов. Бассейн представлял собой открытую свалку старой резины. Когда-нибудь, когда Дэн будет в отъезде, он попробует расплавить всю эту кучу. Вдруг с прорезиненным дном бассейн наконец перестанет протекать. Ну или не перестанет. Что-нибудь всегда может пойти наперекосяк.

Вторая покрышка тоже была водворена в бассейн. Четырнадцать.

Сайрус поправил лямку рюкзака, отсалютовал покрышкам в бассейне и ушел босиком в сторону парковки, бросив сапоги на месте. Никого. Никаких сумасшедших людей. Ни Дэна, ни Антигоны. Он подошел к облезлой двери с номером 111 и подергал за ручку. Заперто. Он вставил ключ в скважину, сзади закашлялся большой старый кондиционер. Дверь открылась.

Внутри, по сравнению с раскаленной солнцем парковкой, была просто Арктика. Свет не горел, и Сайрус не стал его включать. Это было его пространство: по прошествии двух лет он уже воспринимал мотель как родной дом. По стенам были развешаны карты отца. На старых, выцветших полках пылились черепа всяких животных, комиксы, какие-то кости, номерные знаки автомобилей, странные, блестящие камешки и военные реликвии его деда. В углу рядом с ванной горбатился сломанной спинкой старый клетчатый диван. Еще с прошлой зимы из-под него торчали две пары лыж. Дэн поленился отнести их в вагончик на станцию. Телевизора тут не было — большую часть их они уже продали. На пыльном столе располагался старый трехногий проигрыватель. Полгода назад Сайрус нашел его в канаве у школы и решил починить. Но теперь раздумал.

Сайрус бросил рюкзак на покосившийся столик, покрытый следами от перочинного ножика, и рухнул на кровать. Когда он улизнул из школы в обеденный перерыв, его рюкзак был набит стопками бумажек — в последний день всегда так. Оценки. Подборка тестов по математике, опросники, естествознание, сочинения… И они были неплохи. Достаточно хороши, но не безупречны. Гораздо лучше, чем могли предположить его старшие брат и сестра. После того как красный мини-вэн скрылся из виду без него внутри, Сайрус отнес работы в поля и устроил зловещий ритуал. Теперь все они были под водой, прижатые ко дну тяжелым булыжником, и их уже не спасти. Зато речная рыба почувствует вкус настоящей математики.

Он бы мог показать их родителям.

— Все было по-другому, — сказал он в воздух.

Кондиционер поблизости возмущенно задохнулся, затем захрипел и затих. Сайрус даже не удостоил его взглядом. Перевернувшись на бок, он запустил руку под матрас, достал два водительских удостоверения и стал задумчиво изучать выцветшие фотографии, медленно крутя их между пальцами. Его мать, известная в Калифорнии под именем Кэтрин Смит, описывалась как женщина ростом около 170 сантиметров и весом около 55 килограммов. Даже на выцветшей фотографии было видно, какие у нее яркие глаза. У Сайруса были такие же темные кожа и волосы, как у нее. И у сестры тоже. А Дэниэл был копией отца, с пшеничными, выцветшими от калифорнийского солнца и морской воды волосами. К их первому Рождеству в Висконсине они потемнели.

Сайрус посмотрел на водительскую карточку отца. Лоуренс Смит. 190 сантиметров и 86 килограммов веса. Скорее ухмыляющийся, чем улыбающийся. Сайрусу достались именно эти рост и ухмылка. Он сложил карточки вместе.

Двенадцать лет назад он родился на морском утесе, повергнув родителей в шок преждевременным появлением, и остаток своего первого дня провел, завернутый в одеяло для пикника. Десять лет подряд он слушал, как родители пересказывают эту историю: он и сейчас мог легко представить их голоса, как они болтают с друзьями, и мама оживленным голосом с легким акцентом шутливо обвиняет папу, что в тот день он взял ее в слишком рискованную прогулку. И наконец, как всегда, они вместе рассказывают концовку и горделиво объявляют: «А вот и Сайрус. Он совсем не изменился!» И он не изменится. Никогда.

Но эта история со счастливым концом уже осталась в прошлой жизни. Сайрус больше никогда не услышит голос отца. А мама, скованная бессознательным больничным сном, может изредка только прошептать несколько бессвязных слов, больше похожих на еле слышное дыхание.

Сайрус протяжно вздохнул.

— Дэниэл!

Он спрятал свои сокровища назад под матрас, соскользнул с кровати и прыгнул к двери.

— Дэниэл Смит!

Сайрус отвернулся от парковки и яркого солнца и посмотрел вверх. По крайней мере, поднялся ветер. Бледная лучница слегка раскачивалась, а на горизонте вереницей собирались черные облака. На дорожке около 202-го номера торчала старая миссис Элдридж, одетая в розовый халат и плетеную шляпку. Когда он видел ее в последний раз, она была в 115-м. А до этого был 104-й номер с видом на пустой бассейн. Три комнаты за прошедший месяц, около двенадцати переездов за год.

— Дэниэл Смит! — закричала она снова, поплотнее запахнула халат и направилась к лестнице.