Серж Неграш - Талисман Страница 2

«Ну что за мерзавец! Обладать женщиной, пока она без сознания… ничего, ему еще придется об этом пожалеть!» — вскипела она.

Ника резко развернулась, собираясь дать Муонгу достойный отпор, но тот схватил ее за руки.

— Я не трогал тебя, — произнес он, словно прочитав ее мысли.

— Нет? — подозрительно переспросила девушка, все еще тяжело дыша. — Мне так не показалось! Ты спал рядом со мной, и…

— А где же мне еще спать? С Нджомонго? — он кивнул в сторону невозмутимо свернувшегося рядом с их ложем удава.

— Но ты… — Ника растерялась. Нет, никогда ей не привыкнуть к естественному для дарфарских племен положению вещей, когда люди ходят друг перед другом в чем мать родила.

В неверном свете костра литое бронзовое тело Муонга казалось прекрасным.

Он разглядывал ее.

— Я не трогал тебя, — повторил он. — Я никогда бы такого не сделал без согласия женщины. А то, что я спал, обняв тебя, — разве это так уж страшно? Просто я не выношу одиночества.

— Ну так пошел бы к любой другой из своих женушек, — проворчала Ника. — Наверное, они более сговорчивы…

— Видишь ли, ни одна из них, конечно, не отвергнет меня. Но по Закону беременные женщины неприкосновенны. А сейчас как раз три мои жены вынашивают сыновей, четвертая же недавно родила и будет еще два года кормить ребенка: в это время мужчине нельзя подходить к ней ближе, чем на расстояние вытянутой руки, не то что делить ложе.

— И как же ты обходишься?

Подумать только, иметь целый гарем и вести жизнь монаха!

— Бара, — тихо сказал он, — между человеком и скотом есть отличия.

— Прости, — вырвалось у нее.

По совершенно необъяснимой причине Ника чувствовала, что он ей симпатичен и вызывает доверие. Впрочем, больше тут доверять некому. Или не доверять. Муонг пока единственное живое существо, с которым она общалась, поскольку этот самый удав — Нджомонго?.. — слава богам, не особенно обращал на нее внимания.

И вообще Муонг спас ей жизнь…

Ника вспомнила все. Как впятером — она и четверо мужчин — пробирались сюда. Как проникли в Заповедные Леса. И как потом ее спутники погибли один за другим. Словно сами стихии ополчились против них: одного убила вода, другого — земля (он провалился в глубокую яму-ловушку, и воткнутые на ее дне острые колья пронзили его насквозь), третий стал жертвой аллигатора, а последний… На толстой ветви, метрах в тридцати над тропинкой, висело бревно с копьем. От него вниз спускалась тонкая лиана, по виду ничем не отличавшаяся от других. Она пересекала дорогу и была привязана к дереву, росшему неподалеку. Стоило задеть за такую лиану, чтобы копье вместе с бревном потеряло равновесие и прикончило жертву. Это и произошло с несчастным Эшби…

Сама же Ника подхватила лихорадку, да еще и угодила в сеть, чудом не став жертвой каннибалов. Точнее, чудеса здесь ни при чем. Ее выручил Муонг, Белый Воин. А она не нашла ничего лучшего, как незаслуженно его оскорбить, что как минимум опрометчиво! Он — тот, кто способен довести ее до цели, ради которой она, собственно, и явилась в Дарфар.

Пока она размышляла, Муонг, ничего не говоря, поднялся, приподнял травяной полог и вышел. Ника последовала за ним.

За стенами хижины хлестал проливной холодный дождь.

— Муонг? — окликнула девушка. — По-моему, стоять здесь, вот так, под дождем — идиотизм. Вернись в дом, пожалуйста. И давай не будем ссориться по пустякам. В конце концов, мы, кажется, единственные белые люди на сотни и сотни лиг, хочешь ты этого или нет, и должны держаться вместе.

В темноте ночи она различала только его силуэт.

«Заполучить бы Муонга в проводники», — вдруг подумалось Нике. Он наверняка знает дорогу в Город. И с ним не так уж трудно разговаривать. Этот человек ей нужен, и, стало быть, любым способом, хитростью или силой, она заставит его…

— Прежде среди охотников за сокровищами Города не было женщин, — сказал Муонг, не оборачиваясь. — Поэтому я не убил тебя как всех остальных. Пока, — добавил он. — Но это никогда не поздно сделать, Бара. Запомни.

У нее мгновенно пересохло во рту, и Ника воздержалась от ответа. Для него не секрет, что ее сюда привело! И он вовсе не собирался ей помогать, как раз наоборот…

«Ее голова забита призрачными видениями огромной, невиданной добычи, — размышлял между тем Муонг. — Понадобятся месяцы, чтобы она начала иначе смотреть на мир».

Прошло еще две седмицы, а, может быть, и больше — Ника путалась, считая однообразные дни. Она продолжала делить кров с Муонгом, но Белый Воин по-прежнему оставался для нее загадкой. Если бы не цвет его кожи и речь, он ни в чем не отличался бы от прочих Детей Змеи, как называло себя маленькое племя, в котором очутилась девушка.

Он знал их обычаи, свободно говорил на их языке, а Ника понимала пока только отдельные слова. И все его любили и почитали! Как же! Муонг талантлив во всем — он не только лучший охотник, но также и первый и в искусстве изготовления самых длинных и прочных наконечников для копий и стрел, и в умении резать по дереву, кости и камню. Еще он замечательно играл на ликембе, странном музыкальном инструменте, напоминающем длинное деревянное блюдо, украшенное выжженным орнаментом, по краям которого были натянуты восемь струн из сухожилий животных. Звуки, извлекаемые ловкими пальцами Белого Воина, неизменно привлекали женщин, заставляя их танцевать возле костров. Впрочем, не только женщин…

Чем дольше Ника жила среди Детей Змеи, тем сильнее недоумевала. Она ожидала встретить тупых и кровожадных дикарей — а ее окружали люди, способные тонко чувствовать, обладающие врожденным даром к разнообразным искусствам и склонностью к украшению своих убогих жилищ.

Сама она не принимала участия в общих забавах, только смотрела. И думала, напряженно думала.

Однажды, когда Муонг в очередной раз развлекал соплеменников, Ника, не дожидаясь окончания представления, вернулась в хижину.

Вскоре песни и смех стихли, и следом за ней явился Муонг.

— Тебе не поправилось, как я пел сегодня? — спросил он. — Почему ты ушла?

— Нет, что ты! Я не понимаю слов, но все равно твое пение меня завораживает.

— Жаль, что не понимаешь. Ты не изучаешь наш язык и многое теряешь. У Детей Змеи самые красивые легенды на свете.

У Муонга, как и Ники, была склонность к языкам, он владел многими: испанским, итальянским, французским…

— Должно быть. Они странный народ.

— Мы, — поправил он, — Бара, не они, а — мы.

— Я — не Дитя Змеи.

Мужчина покачал головой и сменил тему.

— Завтра будет большая охота. Ты пойдешь вместе со всеми.