Наталия GEMMA - Чернокнижница Страница 2

— Ненавижу физический труд! Ненавижу лопату! И земля мерзлая! — шипела я про себя, едва не извергая огонь от злости. Копалось мне хреново. Солнце садилось, а я сумела вырыть небольшую ямку. И еще этот… помер! Как он мог помереть, чтоб его!

Я никак не могла успокоиться.

— Произвол! — выкрикнула я в пустоту. — Издевательство над будущей чернокнижницей! Детей угнетают!

— Мартьяша-а-а-а….Я все слышу, ученица! — Вдруг долетел до меня голос Фьориуса. — Еще одно высказывание такого рода, и ты будешь перекапывать половину кладбища! Нам для занятий как раз свежие кости нужны!

— А я чего…а я копаю, — радостно налегая на лопату, пробурчала я.

Чегой-то я засомневалась в выборе профессии… Ну, слегка так… Может, мне надо было в некроманты податься?

День пятый. Убийственная Убедительная магия

— Мартьяша, пойми, физическая сила ничего не решает! В магии главное сила мысли! — с удовольствием вещал Фьориус, пока мы шли домой по кривому, пустынному переулку нашего унылого городишка.

Я с состраданием посмотрела на наставника. Вроде умный, а такую чушь иногда несет! Ну, вот, аж слушать противно… и стыдно как-то за него, такого неприспособленного к жизни. Но я проявила нечеловеческое терпение: промолчала!

И вдруг из-за угла к нам подваливают двое, вампир и… гоблин, что ли? Раз зеленый? Не, я, конечно, допускаю, что это могла быть здоровенная лагуха-переросток, вон и зенки выпученные, словно страдает многолетним запором, но я никогда не поверю, что в болоте можно так напиться! Несло от зеленорожего так, что вскоре и я почувствовала некоторую нетвердость в ногах.

— Гоните бабки! — прохрипел гоблин, вытаскивая длинные кривой нож.

Я от удивления даже моргать глазами перестала. Ну, думаю, ща мой маг вам ка-а-ак врежет магией! Не то, что уши, все выпирающие части тела отвалятся, а которые не отвалятся, в узел замотаются! Смотрю, а чернокнижник-то призадумался… Наверное, мыслишки тренирует? Ну, чтобы, значицца, они посильнее стали? Углубиться в развитие его теории мне не дал кровосос, неожиданно шагнув ко мне, он насквозь пропитым голосом прохрипел:

— Девка, а ну, иди сюда, я жрать хочу, а ты вон, какая, упитанная да мягкая…

— Ах, ты, бледная погань клыкастая! — оскорбленно взревела я, и от моего крика волосы на голове у Фьориуса встали дыбом. Симпатичненькая причесочка, кстати. — Да я тебе клыки-то сейчас пообломаю! Ты кого назвал толстой?! Меня?! Красавицу и умницу — и ТОЛСТОЙ?!

Ну, все, ребята сами нарвались. Я спокойная, но вранья по поводу своей потрясающей внешности, страсть как не люблю! Я подскочила к пребывающему в некотором обалдении вампиру, и со всего размаху заехала ему кулаком в лоб, а потом, не дожидаясь ответной реакции, врезала в челюсть. Кровосос издал какое-то хлюпанье и, как подкошенный, рухнул на мостовую. В противоположную от него сторону отлетело что-то беленькое.

Ага, клычок, удовлетворенно подумала я, поднимая острый зубик с мостовой. Я обещала ему клыки выбить? Обещала, а обещания надо выполнять! Даже если не хочется! Я очень обязательная! Гоблин позеленел еще больше и попытался сбежать, но я не позволила. Догнала практически сразу, а, конечно, попробуй побегай, когда сзади в штаны наложено не иначе килограмма два! И я его не осуждаю, у Мартьяшиных «клиентов» это частая реакция!

Зеленомордому я просто въехала в глаз, а нож отобрала (таким классно мясо отделять от костей!) и отпустила. Но потом немного подумала и снова поймала, влупив теперь по другому глазу. Ну, во всем должна быть красота! Синяки будут вполне симпатишно смотреться на его роже! Любовно поглаживая лезвие отобранного трофея, я подошла к наставнику. Тот оглядел меня с ног до головы и насмешливо, но с оттенком восхищения, проговорил:

— Да-а… Из тебя получится настоящая чернокнижница, ибо умеешь ты народ убеждать в своей правоте! Слышала, что гоблин орал, когда сматывался? «Стройная аки тростиночка, стройна-а-а-я! У вампира зрение плохое!»

День десятый. Мой мертвый новый друг

— Та-ак, — прозвучал голос, в котором я отчетливо распознала угрозу, — и что это такое?

— Правда, красавец? — с гордостью обернулась я к хмурому Фьориусу. Он подошел ближе и с брезгливостью проговорил:

— Мартьяша, я, что просил сделать? Набрать травы на кладбище для сегодняшнего обряда! Сварить сонное зелье! Но я никак не рассчитывал, — загремел наставник, — обнаружить в своем доме вылезшего из могилки мертвяка!!! На что он мне?!

— И ничего не вылезшего, — обиделась я, — я сама его откопала!

— Для чего? — простонал маг, без сил падая в кресло.

— Тихо, Гуццл, — я заехала локтем в бок клацнувшего зубами покойника, и запальчиво сказала:

— Ну, Фьориус, собаку или кошку ты не разрешаешь мне заводить, шерсти от них много, видите ли! Нетопырь может пару лишних отверстий в шее проделать клыками, потом литра-другого крови не досчитаешься… Оборотня не прокормишь…

А мне одиноко! Тебя целыми днями нету! И потом, я читала, что чернокнижникам полагаются помощники!

Маг с проснувшимся интересом посмотрел на меня:

— Ты хочешь чей-то труп сделать моим помощником? А ты тогда мне зачем?

Куда он клонит?! Немедленно пресечь!

— Даже не думай от меня избавиться! — я показала наставнику внушительный кулак и сказала: — Я — твоя ученица, любимая и талантливая! А Гуццл будет мне помогать, а не тебе!

Фьориус покачал головой:

— С ума я сошел, когда взялся тебя обучать… А спятивший чернокнижник, хочу тебе сказать, страшное дело… Ладно, Мартьяша, но имей в виду, кормить своего мертвеца сама будешь!

А чего его кормить, хотела я ответить, деревня ж рядом, люди… Но вежливо промолчала, а не то опять расшумится, что ему постоянно приходится расхлебывать устроенные мною заварушки.

Наставник подозрительно посмотрел на меня, смешно подергал носом, как будто принюхиваясь (что за намеки!!! мертвяк свеженький, недельный, даже и не думает ароматы расточать!) и медленно растворился в пространстве.

И ведь какой вредный, этот Фьориус! Только бы мои огрехи припомнить! Подумаешь, я один раз на местных жителей демона напустила! А куда мне его надо было — в нашу каморку определить на житье? Так тесно и еды нет! Пришлось в деревню отправлять… Вот уж где богатый выбор пищи!

— Мартьяша, — вдруг послышался из пустоты голос наставника, — не вздумай этого Децла…

— Гуццла! — рявкнула я злобно.

— … Гуццла, что за имя выбрала! Так вот, не вздумай свой труп подсовывать деревенским!