Шимпо Ботан - Через тернии в Бездну Страница 2

Остальные друзья бездельничали неподалёку.

— Ну, давай, Виран, ходи уже, — мягко и ехидно молвил Шинак, почёсывая свою толстую щёку. Глазки-пуговки изучали «поле битвы», казалось в них пляшут чертики. Парень взял из сумки медовый пирожок — и откусил половину. Медленно разжевал, продолжая думать.

Лайра тоже усиленно работала головой, потирая подбородок, и закусив губу. Она вместе с Шинаком противостояла армии Вирана. Который побеждал уже второй час — но всё никак не мог довести игру до конца. Окончательная победа снова и снова выскальзывала из его рук.

— Не отвлекай, — холодно и бесцветно молвил он Шинаку. — Я просчитываю комбинации.

— Разумеется, куда уж…

— Да. Мой отец говорил: «цифры это всё. Основа вселенной». Он знал толк в цифрах… Даже учился на инженера в Сарабане, но провалил экзамен. Не хватило денег на взятку. Впрочем, я превзойду его.

Холодные глаза парня не выражали ничего кроме сосредоточенности и серьёзности. Лицо словно каменное. Наконец Виран едва заметно кивнул — соглашаясь сам с собой — и переставил несколько фигур. Движения его пальцев были ровными и чёткими — «не человек, а машина».

— Шах, — сказал он. — Предлагаю завершить игру. Ваши шансы ничтожны.

Затем едва заметно усмехнулся — мрачновато, но беззлобно.

— Ещё чего, — хмыкнул Шин, округлив черные глазки. — Будем играть до конца.

— До нашей победы, — поправила его Лайра.

— Точно! Предлагаю ударить лучниками через левый фланг в центр. Это шанс.

— Хм… Можно попробовать. Но мы рискуем потерять элитные отряды… А их у нас осталось маловато.

— Если не рискнём — потеряем их в любом случае. Раньше или позже.

Тут подошёл Митай. Солнце золотило его шпагу, и сам он был стройный как шпага. Хотя ростом не удался.

— Хорошо играешь, толстячок, — похвалил он Шинака. — Молодец. Хитрый и везучий. Но… Давай лучше займёмся делом. Хочу потренироваться в фехтовании — составишь мне компанию? Есть запасная шпага, я буду поддаваться. Лучше такой противник как ты, чем уж вообще никакого, — он приставил лезвие к горлу собеседника.

— Убери железку, Мит, — Ехидно улыбнулся толстяк. Не видишь — я думаю. — И он продолжил сосредоточенно изучать «поле битвы».

— Жаль. Ладно, заплывай сальцем дальше… Я пойду.

— Не обижай Шина, — шутливо пригрозила Лайра. — Не то я тебе покажу где бааты зимуют.

— Разумеется. Удачи в войне! Насколько я знаю, легче стать императором, чем обыграть Вирана.

И парень отошёл. Ветерок трепал его каштановые кудри, а на совершенно ровном, вычищенном до блеска лезвии шпаги отражались небесные облачка.

Неподалёку, в тени раскидистого дерева, дремал Ган. Растянувшись во весь свой громадный рост, и подложив под голову кулак, он дышал глубоко и ровно. Правой рукой держал рукоять боевой секиры. Глаза закрыты, на лице — безмятежная улыбочка. Парень пожёвывал соломинку, солнечные блики играли на его лысой голове. Парень казался не вполне человеком — скорее огромным пещерным людоедом, выходцем из сказок. Только вот кожа не зелёная, а вполне обычного окраса. Впрочем, благостная улыбочка и мечтательное выражение лица внушали доверие — «людоед» казался добрым. Или он такой лишь когда сытый?

— Привет, здоровяк, — обратился к нему подошедший Митай. — Потренируемся? Твоя секира, конечно, сила. Но скорость и ловкость таки побеждают, разве нет? Проверим.

— Отвали, дружище, — ответил Ган, не открывая глаз, и продолжая улыбаться. — Лучше уделай Сау, а то видишь — он весь в меланхолию ушёл…

Саури действительно ушёл в меланхолию — сидел на мешке с соломой, и мечтательно созерцал пейзаж. С холма открывался чудный вид — созерцать было что. Лучи солнца пронзали мягкую весеннюю хмарь, и словно оживляли зеленеющие пастбища, где на коврах пышной травы паслись стада овец. Далеко над горизонтом высились заснеженные пики Седых Гор… Красота! Время от времени Сау делал записи на листе старой бумаги — видимо творил поэзию. На голове — венок из одуванчиков, а лицо одновременно и мечтательное и сосредоточенное. Нехорошо отвлекать, да и противник он так себе. Поэт.

Оставался лишь Матах. Крупный спокойный парень, сейчас он был явно насторожен. Усевшись на замшелом поваленном стволе, он попивал чай — но зелёные глаза странно щурились и блестели. Иногда Матах поглядывал на странные дымы, поднимающиеся на горизонте — и почёсывал затылок.

— Сразимся? — предложил ему Митай.

— Погоди. У меня нехорошее предчувствие…

И вот — с вершины местной Священной Башни — заревела труба. До заката оставалось ещё много времени, и все поняли — рёв не является призывом к молитве. Да и звучал он не как обычно, а резко и пронзительно. Сигнал Тревоги!

Вскоре к южным воротам явились Чужаки. Их было не так уж много, причём все явно измотаны. Тем не менее, их дикий воинственный вид внушали кузунийским крестьянам суеверный ужас. Облачены лишь в костяные бусы и набедренные повязки, высокие, мускулистые, с покрытой татуировками оранжевой кожей, они словно явились из иного мира. Длинные белые волосы заплетены в многочисленные косички, уши удлинены тяжелыми серьгами. Лица лишены бород и усов — но более суровы, чем лицо любого бородача… Густые брови крашены черным, в глазах угрюмость — но и отвага. Бааты! Наёмники из далёкой-далёкой, заросшей джунглями тропической страны, которую здесь, на севере Империи, считали почти сказкой… Страшной сказкой, небылицей, из тех, которыми подростки пугают друг-друга на ночь. И вот эта СКАЗКА стала реальностью, пришла в родной дом и постучала в дверь.

Впрочем, поначалу Бааты были учтивы. Их командир (или правильнее сказать — Вождь?) сказал, что отряду нужен отдых, мулы валятся с ног, воины голодны и утомлены чуждым климатом. Недавно на Север явился «истинный избранник Небес», «будущий император» — полководец Шанар. Разумеется, с мощной армией. Князь Пай принял вызов — и Север превратился в арену лютых битв. Шанар потомок баатского вождя Аллигатора, и в его войске много наёмников-баатов. Им всем нужна еда… Ну и ещё, желательно, выпивка и жильё. Шанар разрешил наёмникам добывать всё это самостоятельно.

Вождь пообещал крестьянам, что его люди не станут разорять деревню, если их по-хорошему накормят и напоят. «Мы нэ хотым битвы. Мы ошень устали. Нам плохо в вашей странэ, тут нэправильная погода. Дайтэ нам то, о чём просым — и мы вас нэ тронэм. Если согласитэс — выдам вам своего брата, как заложника. Он шаман. Я ехо ошень люблю. Выдам на врэмя, пока мы будэм ест и пит. Уходя своей дорохой, попрошу вернуть ехо хобратно. Мы нэ хотым битвы. Хотя нэ боимся».