Жертвуя малым (СИ) - Медейрос Вольга Страница 20

«Он был здесь всегда, — старуха смотрит на меня, как на дерево, но на дне ее глаз плещется сочувствие. Таким взглядом глядят на больное, источенное термитами дерево. — Всегда делал. Освещал нас, чтобы мы лучше видели тень. Делал мрак чернее».

«Он подбил нескольких ваших на кражу. Что им было нужно в музее?»

«Он позвал их, и они пошли. Так лодка, влекомая течением, не может сопротивляться силе потока. Так лист, несомый ветром…»

«Достаточно! Обойдемся без метафор. Вернулся ли кто-нибудь из тех, что ушли с ним?»

«Они все вернулись. Ты знаешь, о госпожа, милосердие твоего народа не ведает границ».

«Живым! Вернулся ли хоть кто-то из них живым, старое ты полено?!»

«Они все вернулись не мертвыми».

«Куда сейчас Соль пошел?»

«К отшельнику. К тому, кто пришел в нашу деревню тридцать три луны назад. Мы не ходим к нему. Светлый ходит…»

«Тридцать три луны назад? Он пришел вместе с Солем?»

«Нет, о госпожа. Он не мог прийти вместе. Светлый был здесь всегда».

«Умеешь ли ты считать, старуха?»

«Нет, о госпожа. Наука счета не нужна этому старому разуму».

На том разговор окончился. Сметая в кучу пожухлые листья, я вяло подумала, что могла бы с тем же успехом расспрашивать куст или камень из плебейской деревни. Наверняка они, умей говорить, отвечали бы мне так же. Как рассуждать с ней о материях менее абстрактных, я не смогла в тот раз придумать. Души плебеев, которые мне доводилось допрашивать, всегда были предельно конкретны. Надо думать, смерть как свершившийся факт мало располагает к метафизике. Вот интересно было бы узнать, каково это — допрашивать убитых вампиров? Впрочем, горних душ у них нет, а смерть наступает с гибелью души дольней… Ай да смесок! Ни одного свидетеля, ловкач такой, не оставил.

Я содрогнулась. Оставалось только надеяться, что свидетелей и впрямь не было. В противном случае… Об этом не хотелось и думать.

— Я приглашу Корониду на посиделки, — сказала я Лете, когда мы, закончив уборку, дожидались послушницу с совком и мусорным мешком для опавшей листвы. — Полагаю, для нее будет великой честью отпраздновать Парилии с нами.

— А я, стало быть, удовлетворю любопытство, — согласно кивнула Лета. И отвернулась, напевая песенку, когда третья девушка подошла, чтобы нам помочь.

Наступила праздничная ночь. Подвыпившие и повеселевшие, мы с Летой и Меланидой наняли двух рикш, и они с ветерком доставили нас к дверям «Золотого осла». Расплатившись и обменявшись с парнями традиционными шуточками, мы вошли в помещение искусно стилизованной под украшенную розами конюшню питейни, и расторопные официанты проводили нас к заказанному столику. Там, потягивая легкое белое вино, дожидались нашего появления Ксантиппа и Лидия, старшие подруги. Обе уже закончили свое обучение, прошли обряд наречения взрослого имени и работали сейчас в качестве практикующих жриц. Лидия занимала пост специального хроникёра местной газеты «Глашатай Саракиса», а Ксантиппа служила младшим лейтенантом в отделе имперской милиции.

Мы обменялись приветствиями и присоединились к компании. Коронида, которая очень удивилась, когда я пригласила ее на нашу встречу, обещала подойти попозже, после встречи с однокашницами. Как я и ожидала, от заманчивого предложения провести с нами священную ночь Парилий она отказаться не смогла.

Повествуя друг другу о том, как обстоят дела у каждой из нас, мы попивали вино и закусывали омлетом, салатом из огурцов, редьки и свежевыловленной сырой рыбой. Питейня вокруг гудела от звуков веселых голосов целой толпы посетителей: в этом году Парилии пришлись на ночь с венеры на сатурн, и никому из нормальных людей не нужно было вставать рано поутру на службу. Я и Лета (и Коронида, соответственно, тоже) были освобождены от своих обязанностей по случаю праздника. Лидию и Ксантиппу ожидали дежурства, но ради встречи с нами, как сказали обе девушки, они готовы были снести одну бессонную ночь.

— Мир взрослых суров, — мрачно заметила на это Меланида, и старшие подруги добродушно рассмеялись.

— Значит, старая Инна заставляла вас конспектировать древние трактаты по метемпсихозу, — вернулась Кстаниппа к продолжению сплетен о храмовой жизни. — И ее все так же интересует лишь красота написания букв безотносительно к смыслу изложенного? — Лета, повествовавшая об этом, согласно кивнула. Ксантиппа переглянулась с Лидией. — Ничего не меняется, — покачали обе девушки головами. — А как наша однокашница, Хлоя? По обыкновению беспощадна на экзаменах?

— Не то слово, — отвечала я. — Но она хотя бы не выделяет любимчиков. И с третьего раза ей всегда можно сдать.

Старшие девушки прыснули.

— Я слышала, в храме появилась новая жрица, — заметила Лидия, — которая принадлежит к высшей знати.

При этих словах мои подруги поглядели на меня.

— О да, — отвечала я, попивая вино. — И по счастливому стечению обстоятельств оная Сиятельная жрица изволила стать моей научной руководительницей.

— Тебе довелось разговаривать с ней лично? — удивилась Лидия. И завела глаза к потолку. — Какая удача! Как бы я хотела хоть раз встретиться с живой аристократкой! Или — еще лучше — с аристократом, — она плотоядно облизнулась, и девушки зааплодировали. Проглотив вино и не чувствуя вкуса, я молча поставила бокал на столик. Тут же возникший словно из ниоткуда виночерпий вновь наполнил его до краев.

— И как она тебе, аристократка? — сверля меня любопытным взором, спросила Лидия.

Я пожала плечами. Случись этот разговор неделей раньше, я не упустила бы случая похвастаться тем обстоятельством, что дважды видела донну без вуали. Сейчас, вспоминая навязанное ею путешествие в плебейскую слободу, я не находила повода для хвастовства. «Аристократы используют нас, обычных людей, как марионеток для каких-то своих, неведомых нам целей, — хотелось сказать мне. — Нет ничего приятного в том, что к тебе относятся как к вещи».

Перед лицом изнемогающей от профессионального любопытства Лидии я почти жалела, что согласилась встать под патронаж донны Фредерики. «Такова цена тщеславия», — подумала я.

— Сиятельная жрица была со мной учтива и весьма добра, предложив свое покровительство. Но до сегодняшнего момента я удостоилась чести лицезреть ее лишь единожды, и многого поведать не могу.

— Похоже, госпожа ого-го как величественна, раз ты описываешь ее с таким пиететом, — поняв, что подробностей от меня не добиться, отступилась Лидия. — Но все же познакомь меня с ней при случае.

— Непременно, если представится такая возможность, — сдержанно кивнула я.

Мы чокнулись, стараясь не расплескать дар богов, и выпили.

— Какими новостями вы нас порадуете? — обратилась к девушкам раскрасневшаяся Меланида. — Не произошло ли на днях чего-нибудь сенсационного?

Ксантиппа и Лидия заговорщически переглянулись.

— И впрямь, — делая значительное лицо и наклоняясь к нам поближе, произнесла младший лейтенант, — кое-что произошло. Но я надеюсь, все это останется между нами, девочки?

Мы трое истово кивнули.

— Событие не самое свежее, однако, — вступила в разговор Лидия, — прошло у нас в газете под грифом «Особой секретности» и, думаю, оно того стоит. — Мы все обратились в слух. — Месяца три тому назад на территорию института при храме Сребролукого, расположенного близ Купола, было совершено проникновение. Обычное дело, как вы понимаете, очередной вампир. Ничего особенного, казалось бы, но. Вампир пал замертво, едва переступив порог орка, а жрецы-медики и техники, дежурившие в ту ночь, лишились рассудка, а многие из них и жизни. Отряду быстрого реагирования, прибывшему на место происшествия, удалось зафиксировать мощный выброс ментальной энергии, порядка двухсот духов, который и привел к необратимым изменениям в психике персонала. Сейчас ведется тщательное расследование, но зацепок пока никаких нет. Удалось установить лишь тот факт, что вампир-пришелец был не один.

— Куда же делся второй? — шепотом спросила Меланида. Взглянув на нее, я увидела, что она обхватила себя за плечи, словно в оживленном, полном гомонящего народу зале внезапно подул ледяной ветер. — Или сколько их там было, этих вампиров?