Воспитанник орков 1 (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич Страница 20

Парень лежал без сна, накручивая сам себя, рассчитывая, что сможет выспаться на борту корабля. А может, еще успеет вздремнуть до рассвета. Надо лишь прогнать все лишние мысли. Если Тина не пришла, значит, либо не любит — и, чего тогда переживать? Либо не смогла. Тогда, тем более незачем переживать. Все. Спать. Но планам поспать было не суждено сбыться.

Дверь тихонько заскрипела и в открытый проем просунулся нос младшего братца.

— Эй, ты спишь? — поинтересовался Томис.

Он хотел сказать младшему двоюродному братцу какую—нибудь гадость, но передумал. Малец не виноват в его злоключениях.

— Ну, чего тебе?

— Тут, это... — замялся мальчишка. — Я к тебе гостью привел.

— Гостью? — переспросил Данут и подлетел на кровати.

Рядом с Томисом стояла Тина, одетая в мужскую одежду.

— Ну, вы тут сами разберетесь, а я спать пошел, — хмыкнул братец, закрывая за собой дверь.

— Ну, как я? — кокетливо и, чуточку смущенно спросила девушка.

Данут ничего не смог сказать. Он просто стоял и пытался открыть рот. «Щелкал клювом», — как сказал бы кто—нибудь. Ага, защелкаешь тут. Тина была изумительна в обтягивающих штанишках, в белоснежной рубашке. Мужская одежда лишь добавляла девушке обаятельности и красоты. Вместо того, чтобы сказать какой—нибудь комплимент, похвалить наряд, парень лишь выдавил из себя:

— Как ты здесь очутилась?

— Ногами, — совершенно серьезно ответила девушка. — Вот так вот — топ—топ—топ... — Потом прыснула: — Я сегодня к тебе раза три приходила, а ты где—то бегал. А подождать мне моя наставница не разрешила. Мол — неприлично. Ну, потом я братика твоего увидела, записку ему передала. Попросила, чтобы он мне мужскую одежду принес.

— А он? — зачем—то задал глупый вопрос Данут.

— А что он? Я ему десять векшей пообещала, если принесет. Он мне свою лучшую одежду принес. И векши не взял...

— А стража твоя? Ну, не твоя, — поправился юноша, — а господина Альц—Ром—Гейма?

— И что стража? Ну, кто мальчишку остановит, если он говорит, что его к юной госпоже прислали? Ко мне каждый день да через день посыльные приходят — такие же сопляки, как твой брат. Наставница даже смотреть не стала, что принесли. Решила — платье какое—нибудь. А я в мальчика переоделась и вышла. Охрана решила, наверное, что это мальчик—посыльный пошел. А когда еще один мальчик вышел, решила, что померещилось...

— Ты — чудо, — пробормотал Данут, прижимая к себе девушку.

— Зато ты полный дурак, — вздохнула Тина. — Ну, скажи, зачем тебе надо плыть в этот дурацкий Хандварк, да еще и в эти горы дурацкие лезть, масло это дурацкое тащить? Ты разве не понимаешь, что это очень опасно? А ты меня спросил? Хочу я, чтобы ты в горы лез, или в болоте тонул? Да плевать мне на векши, если с тобой что—нибудь случится! Ты, почему мне ничего не сказал?

Тина даже пристукнула кулачком по его груди, но тут же поцеловала ушибленное место, погладила:

— Не больно, милый?

Данут лишь улыбался и пожимал плечами. Что тут сказать любимой девушке? Да и не надо ничего говорить, если есть губы и руки. А мужская одежда, так ладно сидевшая на Тине, оказалась брошенной в угол...

— Не хочу уходить, — вздохнула Тина. Посмотрев на скомканные простыни, с багровым пятном, с тревогой спросила: — Тебе не попадет?

Данут, не обратив внимания на слова, снова сгреб девушку в охапку. Прижался к ней, ощущая теплоту ее тела, вдыхая аромат кожи... Слегка отстранив Тину, хрипловато спросил:

— Ты выйдешь за меня замуж?

— А разве мы уже не муж и жена? — вскинула девушка на него глаза. — Я думала, вот, это вот... могут только муж и жена делать.

— Значит, мы с тобой муж и жена, — с облегчением выдохнул Данут.

— Ладно, нам пора, — выскользнула из его объятий девушка. Собирая раскиданную одежду, принялась поспешно одеваться. Вздохнула: — Батюшка, наверное, уже с собаками меня ищет...

— Подожди, — засуетился Данут. Нырнув под кровать, вытащил оттуда спрятанную шкатулку и вложил ее в руку девушке: — Вот, это тебе подарок. — Смущенно потупившись, сказал: — Положено невесте подарок делать. А после свадьбы — жене. Я тебе сразу все дарю. Маловато, но у меня больше ничего нет. Это от матери осталось.

Тина примерила оба колечка, посмотрела на медальон, взвесила его в руке:

— Тяжелый! — Рассмотрев картинку, улыбнулась. — Я его пока носить не могу.

— Почему? — встревожился парень. Он уже собрался обидеться, но Тина, угадав перемену настроения в парне, взъерошила его волосы: — Это же оберег, глупый. Видишь — здесь богиня Эно, покровительница тех, кто ждет ребенка. Муж оберег дарит, когда жена забеременеет. Пусть пока полежит, — убрала Тина медальон в шкатулку.

— Богиня Эно? — удивился Данут. — Никогда о такой не слышал.

— Ну, если не слышал, так и хорошо. Это не наша богиня. Все, я убегаю.

Поднявшись на цыпочки, Тина поцеловала своего возлюбленного и убежала. Растерянный Данут ринулся было проводить, но услышал из—за двери, как девушку отчитывает ее опекунша (не иначе, Альц—Ром—Гейм знал, куда подевалась воспитанница) и решил не показываться той на глаза. Дуэнью своей девушки он изучил хорошо. Тину она очень любит и ничего плохого не сделает. А вот ему на глаза тетушки лучше не попадаться.

Данут проснулся от того, что его пнули в бок. Парень вскочил, но тут же упал обратно, получив удар в спину. Его грубо схватили под руки, связали, довольно неделикатно и кинули на палубу, свободную от бочек.

Рядом лежали связанные члены команды, приказчики. Где—то с краю грузно ворочался старший приказчик, господин Инвудас. По кораблю, словно хозяева, ходили какие—то люди, вооруженные топорами и короткими мечами.

«А ведь Инвудас говорил, что речных пиратов уже нет», — грустно укорил старшего приказчика Данут, вспомнив разговор перед отъездом. Видимо, разбойники подошли к кораблю на небольших лодках и, воспользовавшись беспечностью капитана, не соизволившего выставить караульных, захватили корабль. Бандитов было не так уж и много. Команда вполне могла бы отбиться. Да и на весельных лодках угнаться за парусником — пусть и тихоходным, вроде этой старой скорлупы, было бы трудно. Без предательства тут не обошлось. А, вон в чем дело. Рядом с самым здоровым пиратом — судя по повадкам — атаманом, стоял один из матросов. Он, как помнил Данут, был в эту ночь рулевым. А что стоит рулевому слегка повернуть судно, чтобы паруса обвисли и корабль потерял ход?

Атаман речных бандитов был недоволен. Он рассчитывал заполучить какой—нибудь ценный товар, а приобрел лишь кучу бочек, воняющих земляным маслом.

— Кто тут старший? — поинтересовался атаман.

Матрос—изменник посмотрел сначала на Данута, а потом кивнул на старшего приказчика.

— Вот этот. Он в Тангейне всем распоряжался.

— Тащите ко мне, — приказал атаман своим людям.

Инвудаса немедленно подняли с палубы и представили под очи главного бандита.

— Где векши? — прямо спросил атаман.

— У меня их нет, — спокойным, даже каким—то скучным голосом ответил старший приказчик.

— Чего? — взревел бандит. Посмотрев на своих соратников, усмехнулся: — Ну—ка, подержите героя...

После каждого удара голова приказчика откидывалась назад, но крепкие руки бандитов не давали ему упасть.

— Так где векши? — опять спросил атаман, но уже тихим голосом. Таким тихим, что от него шли мурашки по коже.

— Векшей у меня нет, — еле слышно выговорил Инвудас. — Не веришь, спроси у молодого господина.

«Ах ты, скотина!» — хотел было сказать Данут, но не успел. Его самого вытащили, словно морковку из грядки и подтащили к атаману.

— Ну, что ты скажешь, маладой хаспадин? — глумливо спросил атаман. — Или, язык прикусил от страха?