Пепел. Вернуть Боярство (СИ) - Мамаев Максим Страница 20

А тем временем Лаврушка, в отличии от своих друзей войдя в изрядный кураж, проиграл уже больше полутора сотен рублей и всё не унимался. Парню совсем не везло, он пытался поднимать ставку в надеждах на выигрыш, периодически даже бывал к нему близок — но на его двадцать очков я отвечал двадцать одним. На его девятнадцать — двадцаткой... Каждый кон я опережал ближайшего оппонента лишь на одно очко, и при этом совершенно не использовал магию или какого-то жульничества — каждый из присутствующих был достаточно напряжен, что бы улавливать малейшие попытки манипуляции маной.

— Что ж, я пожалуй отправлюсь спать, — заявил я наконец. — Спасибо за приятную компанию, но сегодня был длинный день и я несколько утомился.

— Подожди ещё немного, — остановил меня Рысаков. — Скажи только одно — как ты это делаешь?

— Что именно? — невинно поинтересовался я.

— Карты! Как ты используешь магию таким образом, что мы даже её не улавливаем? — раздраженно уточнил он.

— Ты намекаешь на то, что я шулер? — резко похолодевшим тоном поинтересовался я.

— Нет, он просто... — начал было Озерцов, но был перебит.

— Я прямо на это указываю! Не бывает такого везения столько раз подряд! — вскочил Лаврентий. — В чем трюк? Карты в рукаве? Артефакт?

— Трюка нет.

— Ложь! — возопил он. — Видимо, и из Рода тебя выкинули за подобные фокусы, верно?

Вот это уже было серьёзное оскорбление. Очень даже серьёзное и игнорировать подобное было никак нельзя — иначе просто не поймут. Аристократия это не только яркая одежда, балы, салоны и бравирование своими привилегиями перед простолюдинами — в первую очередь это сообщество хищников, в котором ценят и уважают как личную силу, так и твёрдость характера. И проглатывать оскорбления означало показывать, что ты добыча и слабак. А я не добыча, не слабак и вообще сел за этот стол в надежде, что сумею спровоцировать этого индюка. Ну что ж... Пепел хитрый, Пепел смог.

— Пьяное ничтожество, — процедил я, медленно вставая. — Видит бог, я бы размазал тебя здесь и сейчас, но в виду того, что ты пьян, я даю тебе время до утра на то, что бы привести себя в подобающее состояние. Завтра, после общей утренней разминки, дуэль. До сдачи или потери сознания одной из сторон.

На миг в глазах парня мелькнула нерешительность — всё же слишком уверенно я себя вёл, вызывая его. Но отступить он уже не мог — не сейчас, не при свидетелях. Иначе он запросто мог перестать быть неформальным лидером в этой компании, да и вообще уронить свой авторитет среди всех курсантов. А то и в городе прознали бы, что струсил... Ведь, как сказал когда в моём прошлом мире один мудрый человек — что знает двое, знает и свинья. А тут и вовсе аж четверо лишних свидетелей...

— Завтра я заставлю тебя пожалеть о твоих сло... — начал было он, но я не стал слушать.

— Да насрать. Спокойной ночи, господа, — развернулся я.

Глава 10

Утро красит нежным цветом... или светом, как там точно было я уже даже и не помню. В общем, бежал я за вслед за Алексеем Алексеевичем и наслаждался свежим, холодным утренним воздухом. Рядом со мной бежали мои орлы — выделенное под моё командование отделение из десятка человек.

Вообще, как я заметил, на утреннюю пробежку в полном составе вышла лишь наша рота. Почему так, я не знаю, но остальные роты бегали без офицерского состава, возглавляемые своими сержантами, изредка — кем-то из самых младших офицерских чинов.

На утреннем построении сегодня произошел небольшой инцидент — естественно, по моей вине, а вернее непосредственно мною организованный. Дело в том, что рота строилось по отделениям — курсант, возглавляющий своё отделение, впереди, за ним его десяток. Двадцать пять человек в ряд с глубиной строя в одиннадцать человек, проще говоря.

И первыми, с самого края левого фланга всегда, до этого всегда стоял Рысаков. За ним по одному шли остальные четверо его дружков — этак команда, насколько я понимаю, была неформальными лидерами, что держали в кулаке остальных ребят и девчонок. Исключением была Хельга — просто обязана была быть. Графская дочь происходила из достаточно влиятельного Рода, что бы всякие там Рысаковы и ему подобные не смели разевать на неё рот — в конце концов, создавать проблемы своей семье никто из них явно не хотел. Максимум, что они могли себе позволить — это шуточки на манер вчерашней.

Собственно, нехитрый, но достаточно эффективный умысел недоносков вчера заключался в том числе и в том, что бы сходу сделать меня врагом девушки. И судя по тому, как та принципиально не замечала моего существования, своего они добились.

Люди вроде Рысакова есть всегда и везде. Я не искал никаких подводных камней в их отношении ко мне, просто потому, что знал — бывают такие типы, которым просто доставляет наслаждение сам факт того, что они выше кого-то в социуме. И каждый, кто на их взгляд, может лишить их возможности быть «альфой» или хотя бы пошатнуть авторитет, должен быть сразу задавлен, поставлен на место и так далее.

Поэтому они сперва разыграли свою дурацкую шутку и посмотрели, как я из неё выпутаюсь. Само по себе произошедшее действительно можно было бы списать на банальный розыгрыш и повиниться за это, если окажется, что я слишком важная персона. Глупо, конечно — нарываться на того, о ком ты пока ничего не знаешь, но... А с чего избалованный дворянский отпрыск из средней руки провинциального Рода должен блистать умом в свои восемнадцать-девятнадцать лет?

А вот уже когда выяснилось, что я изгнан из Рода, у ребят явно отлегло от сердца. Никто даже толком не попытался загасить зарождающийся конфликт, и сегодня они пожнут первые его плоды. Но вернёмся к утреннему построению и тому, что там произошло.

А сделал я следующее — просто и без затей крайним с левого фланга, заняв место местного альфа-самца. Мои будущие бойцы, с которыми я ещё толком знаком не был, встали позади меня, и мы принялись ждать, пока все построятся — благо встал я загодя и поинтересовался у дежурного по роте, как проходит построение, кто где стоит и где, собственно, мой десяток.

Разумеется, моя выходка не осталась без внимания, и вышедший вальяжной походкой на крыльцо Лаврентий немедленно вспылил.

— Это моё место! — заявил молодой дворянин. — Встань со своим сбродом в конец строя и не отсвечивай!

— Твоё? — деланно удивился я и внимательно посмотрел себе под ноги. — А где здесь об этом написано? Или у тебя есть документ с печатью командира роты, что конкретно ты единственный имеешь право стоять первым?

— Это моё место и моё право с первого дня обучения, безродный, — прошипел краснеющий от возмущения парень. — Занятия идут уже вторую неделю, и пока ты нежился в тепле и уюте, мы...

Тут он запнулся, видимо поняв, что его понесло куда-то не туда. Капитана, как и замкомандира роты, видно пока не было, так что постепенно выстраивающийся народ с любопытством слушал наш разговор.

— Пока мы проливали свой пот на тренировках, готовясь к тому, что бы защищать нашу Империю, — нашёлся его друг, Антон Веремейников. — Каждый, стоящий здесь, прошу заметить! Прояви уважение к своим товарищам и покажи, что ценишь их усилия — займи место в строю последним. Иначе это можно считать открытым презрением ко всем нам.

Я фыркнул, чуть не захохотав ему в лицо. Экий политик доморощенный, привлекает на свою сторону общественное мнение, поглядите на него! Не с тем связываешься, дурачок. Только зря себя подставил...

— Значит, занять первое место в строю — это с моей стороны неуважение к моим будущим боевым товарищам, верно? — поднял я бровь. — А то, что вы всей компанией вчера шумели, вполне возможно мешая кому-то спать, что явно не позволяете остальным в свободное время покидать кубрики без вашего дозволения и что вы намеренно соврали мне, указав комнату уважаемой Хельги как пустующую, из-за чего возникла весьма щекотливая ситуация, это всё — ваши акты уважения к своим будущим товарищам?

Опасно сузившиеся глаза девушки, вперившиеся сперва в меня, затем в моих визави, чуть свернули изумрудом, но она промолчала.