Скитальцы - Антон Сотников Страница 20

Хоть и прошёл после обеда уже час, бегать было тяжело. Разве что с отжиманиями было проще — у себя дома Дий привык к тяжелой работе руками. Даром что травник, но нужно было заготавливать травы для себя, сено для козы, рубить на ручье лёд, таскать воду, и ещё множество других дел, требующих сил. После небольшой передышки, капитан погнал всех к деревянным конструкциям на другой стороне полигона. На одних пришлось подтягиваться, на других лезть вверх по верёвке, прыгать и перелезать через большой деревянный щит, пробегать по узкой дощечке… Развлечений тут хватало для каждого. Особенно развлекался капитан Пелль, отпуская сальные шутки по поводу талантов новичков. Продолжалось это до самого ужина, с небольшими перерывами, во время которых капитан читал свои лекции. Большинство из них травник попросту не слышал, сконцентрировавшись на своём хриплом дыхании и ощущении приближающейся смерти. Лишь раз он действительно с интересом слушал, что говорит Ист.

— Вы думаете, что я тут с вами развлекаюсь? Заставляю вас всё это делать просто потому, что могу? Да! Это так! — Капитан захохотал. — Но есть и кое-что ещё, идиоты. От этого всего, от того, насколько вы будете сильны и выносливы — от этого зависит ваша жизнь! Если вы хотите и дальше жить, то будете заниматься усердно. Не потому, что я приказываю, а потому… В общем, потому. Я не любитель произносить речи, сами всё поймёте.

Капитановы пытки закончились с шестым ударом колокола.

— На кухню, шевелитесь! — Скомандовал он. — После ужина — личное время.

Во время пресноватого ужина к ним подошел, хмуря свои бровищи, Гнафон:

— Приходите оба к восьми, поговорим.

Дий думал, что вдохновлённый Йелно не отстанет от него до самой встречи, но тот наскоро поев, сразу куда-то умчался, лишь бросив травнику, что у него дела. Так что всё время травник просто валялся на койке, слушая разговоры солдат. Казарма начинала заполняться, когда все вернулись, там было почти двадцать человек новичков. Новичков весьма условно, из разговоров Дий понял, что все они переведены из других армейских частей. Они болтали, выясняя, кто и откуда, с кем служил и с кем знаком. Травника никто не трогал. Около назначенного поваром срока, в казарму заглянул Йелно и с хитрым видом поманил за собой парня. Дий неохотно встал — после капитанских тренировок болело всё тело. Но отведав солдатских харчей, он понял, что пренебрегать офицерскими — слишком расточительно. Йелно шагал молча, хотя травник видел, что того просто распирает от гордости и желания рассказать новому товарищу о своих достижениях. Он явно что-то задумал. Парень решил не доставлять тому удовольствия и вопросов не задавал. Стоило им войти на кухню, как один из поварят тут же юркнул в подсобку, из которой мигом появился Гнафон. Вспомнив, что главному повару лагеря не пристало вприпрыжку бежать встречать обычных рядовых, он остановился и нахмурился.

— Идите сюда. — Махнул он рукой. — Поговорим в подсобке, чтоб глаз лишних не было. И ушей. — Добавил он, выразительно глянув на поварят.

В подсобке оказался стол, на котором стоял пирог, от которого исходил волшебный аромат мяса. Денщик, глядя на это, ткнул Дия локтем в бок. По стенам были развешаны разные черпаки, ножи и кастрюли. Полки были уставлены большими банками со всякими специями.

— Садитесь. — Буркнул повар, усаживаясь. Из-под стола он извлёк большой кувшин. — Вино будете?

— Будем! — С готовностью ответил денщик, садясь.

— Подайте кружки, вон там стоят на столе. — Махнул рукой повар, показывая, где. Ещё не севший Дий, сходил и водрузил их перед Гнафоном. Тот скептически свесил свой огромный нос, проверив их на чистоту.

— Ну, давайте. — Сказал он, поднимая кружку с вином. Все молча чокнулись. Дий пригубил лишь слегка, с опаской пробуя неизвестное вино. Но оно оказалось очень даже неплохим, и он отхлебнул уже смелее.

— Фух. Итак. — Произнёс повар, бухая на стол полу-пустую кружку. — Сколько, говорите у вас этой мази?

— О, хватает, мастер Гнафон. — Беспечно махнул рукой Йелно.

— Хватает, а?.. — Он поскрёб ногтями свою волосатую щеку. — Что ж, мы попробовали, и должен признать, она неплоха.

— Неплоха?! — Возмутился денщик. — Неплоха?.. Что ж, мастер Гнафон, спасибо за вино, нам пора.

— Да сядь ты! — Заторопился повар, усаживая вскочившего денщика на место. — Ладно, она хороша. Она действительно хороша! Пару часов и от ожогов и порезов не остаётся и следа. Нам нужна она, и много.

— Так-то лучше! — Заметил Йелно, пряча ухмылку в кружке с вином. — Этой замечательной мази у нас вот столько.

Неизвестно откуда он вытащил крынку и водрузил её на стол. Дий изрядно удивился — где можно было спрятать такую вещь, да ещё и незаметно. Повар подозрительно их оглядел, пододвинул к себе сосуд и, открыв, заглянул.

— Да, она. Но этого не так и много. Нам хватит на пару недель, может, на месяц. Ещё есть?

— Нету, но мы сделаем. Я после ужина выторговал у лекарей по мешку каждого ингредиента! — Йелно победно посмотрел на травника. — Теперь о цене, мастер Гнафон. Скажем, два золотых за каждую банку и жратва офицерская.

Услышав это, остолбенел не только Дий, но и Гнафон.

— Да ты рехнулся, Йелно?! — Завопил он. — Какие два золотых? Ради всех Богов, включи свою башку, где нам столько взять?

— Слушай, Йелно… — Попытался вмешаться Дий.

— Тихо! — Шикнул на него денщик. — О, Гнафон, думаешь, это большая цена? Я хотел сначала попросить три золотых, но потом подумал, что мы всё-таки друзья, да?

Гнафон интенсивно закивал, качая носом, и Йелно подлил всем вина.

— Как думаешь, друг Гнафон… Друзья закладывают своих друзей-поваров, когда они торгуют едой и продуктами на лево? А закладывают, когда узнают, что их друзья-повара получают продукты по одной цене, а командованию говорят другую, чуть выше? Как думаешь, друг Гнафон?

Повар изрядно побледнел и, заикаясь, спросил:

— А… А они… О-они закладывают?

— Нет! Друзья не закладывают друг друга! — Рубанул воздух ладонью Йелно. — Друзья делают скидку в целый золотой! С трёх, до двух! За мазь, которую в городе можно продавать по десять… Нет, двадцать золотых за крынку! Итак… — Закончил пламенную речь денщик, пододвигая к себе крынку с мазью. — Вот мазь.

Гнафон молча пододвинул её обратно к