Артем Каменистый - Дороги для смертников Страница 20

  Честные люди по ночам в Империи не шастают, и вечером всякое движение по дороге прекращалось. Барон тоже в такую пору не горел желанием проверять, чем занимается его стражник, и Нкор без опаски переходил на чужой берег, коротать ночь в общинной караулке, проклиная скупость аристократов. Бутчиз в свою очередь тоже завидовал коллеге, но уже по другому поводу - из-за имущественного положения. Бутчиз ведь общинник, денег почти не получает, живет как и все со своего надела, с той лишь разницей, что надел его обрабатывают общинники. Человек, такое подлое создание, что на совесть работает редко, и только лично для себя. Для Бутчиза на совесть никто работать не желал, и урожаем он был хронически недоволен. Доля от мясозаготовки его тоже не радовала - вечно кости и жилы норовили подсунуть, да и в семенном зерне больше сорняков, чем ржи. А если вспомнить о размере пенсии, которую ему по старости скоро назначит префектура, то и вовсе обидно - не хватит пару раз в кабак заглянуть.

  У Нкора все не так (если смотреть со стороны завистливыми глазами). Земли у него нет вообще - продуктами его снабжает управляющий барона, и кормят его на совесть. Вчера вот, приносил голубей, фаршированных гусиной печенкой с овощами. Бутчиз жизнь прожил, и подобного деликатеса не пробовал. И пусть это всего лишь объедки с барского стола, но питаться подобными блюдами несравнимо приятнее, чем опротивевшей гречкой и мучной похлебкой. Пенсия Нкору не положена, но никого из слуг барона по старости на улицу не выгоняют - все доживают свой век при замке, в тепле и сытости. А еще Нкор может зашибить пару монет, просто не открывая свой шлагбаум и делая вид, что дремлет, не обращая внимания на шум возничих. Зачастую это заканчивается тем, что ему кидают пару медяков и он, как по волшебству, мгновенно просыпается от этого звона. Жаловаться на него бесполезно - барону нет никакого дела до мелких приработков его слуг. А попробуй такое устроить Бутчиз, под общинный суд может попасть. Позору потом не оберешься.

  Нкор, заявившись в караулку, первым делом достал из сумки пару кусков мясного пирога, в один впился сам, другой протянул Бутчизу:

  - На-ка, отведай. С тертым чесноком и виноградным соусом. Ты, небось, и не пробовал такое ни разу.

  Бутчиз, осмотрев свой кусок со всех сторон, суетливо стряхнул приставший мусор, осторожно задвигал гнилыми зубами, не обращая внимания на то, что над этим куском уже успели с краю поработать чьи-то челюсти.

  - Хорошая у тебя жизнь, Нкор. Жрешь как барон, и не надо над этой проклятой землей трястись.

  - Барон своих слуг не забывает, - важно заметил стражник.

  - А чего же он тебе караулку до сих пор тогда не поставил? - с насмешкой уточнил Бутчиз.

  - А зачем? Он через неделю на балу будет, у наместника. Они друзья старые. Тот префекта поставит на место, и потом ты один тут будешь ночами зад морозить. Мост общинный, вот сами за ним и следите, у нас и без него дел невпроворот.

  - Это какие такие у вас важные дела?! - вскипел Бутчиз. - Лягушек в пруду гонять?! Да мы до Столицы дойдем, до Совета! Видано ли дело, чтобы разные баронишки так нагло общину ущемляли! Не по закону это!

  - Вы еще императору пожалуйтесь, - хмыкнул Нкор. - Да кому вы нужны в Столице с этим старым деревянным мостом?

  Бутчиз не успел ответить коллеге - с улицы донесся знакомый шум.

  - Никак телега подъезжает? - удивился Нкор. - И кого это в такую темень понесло в дорогу?

  - Может опять солдаты? - предположил Бутчиз. - Пару дней назад тоже в потемках отряд прошел.

  - Не похоже - с общинного берега идут, северного, а солдаты все время с нашего приходят, южного. День за днем идут в последнее время, будто их там, на севере, телятиной кормить пообещали. Пойду-ка я выгляну.

  Бутчиз решению баронского стражника был только рад - не хотелось подниматься самому. Впрочем, Нкор выйти из караулки не успел - открыв скрипучую дверь, он резко запнулся на пороге, попятился назад, уперся спиной в стену, неловко присел, захрипел, завалился на бок. Разглядев в груди Нкора короткую арбалетную стрелу, Бутчиз понял - дело плохо. Это не бродяги, и не подвыпившие крестьяне - этих ребят не разогнать с помощью ругательств и размахивания тупой алебардой.

  И на кой он вообще пошел служить в стражу?!

  Бутчиз не стал хвататься за алебарду. Плюхнувшись на пол, он забился под лавку, надеясь, что здесь его не заметят. Если убийца (убийцы) не знает, что стражников сейчас двое, то все может обойтись.

  Тройка мрачных мужчин четко выполнила свою работу. Один, заглянув в караулку, подсветил фонарем на тело Нкора, и, убедившись, что тот мертв, вышел, захлопнув дверь ударом ноги. Арбалетчик его страховал, стоя у телеги, а третий злодей, не теряя времени, уже полез под мост, минировать опоры.

  С телеги выкатили бочку, затащив ее на середину моста, выбили крышку. Вонючая густая жидкость растеклась по настилу, пропитывая сухие плахи и бревна. Сапер, работавший внизу, тихо выругался, когда просочившиеся капли начали барабанить по голове. Выбравшись, он кивнул товарищам - все, можно ехать дальше, сегодня надо успеть уничтожить еще два моста.

  Убийца Нкора на ходу открыл фонарь, поднес к огню кусок пенькового фитиля, дождался, когда волокна, пропитанные селитрой, жадно затлеют, бросил за спину, в лужу зловонной жидкости.

  Бутчиз рискнул покинуть свое убежище, когда шум удаляющейся телеги затих. К тому времени настил моста полыхал вовсю, а от деревни к реке двигалась вереница огней - народ, прихватив факела и фонари, спешил к пожару. Стражник, не мешкая, схватил деревянное ведро, кинулся к реке. Сомнительно, что даже тысяча таких ведер поможет справиться с пожаром, но не сидеть же сложа руки? На бегу он утешал себя тем, что настил скоро прогорит, рухнет в реку, а массивные опоры из мореного дуба огонь повредить не сможет. На них быстро уложат новый мост - работы на несколько дней. И Бутчиза вряд ли будут сильно ругать - что он мог поделать против банды таких головорезов со своей жалкой алебардой?

  Приступить к тушению Бутчиз не успел. Фитиль, воспламенившись от пламени пожара, донес огонек до медной трубочки, закрепленной на детонирующем шнуре, и через миг сработали все заряды. Опоры, простоявшие около века, переломились будто сухие лучинки - бойцы Корпуса Тьмы разрушать умели. А как иначе, если их этому учили годами?

  Подбежавшие крестьяне увидели жалкие огрызки сокрушенных опор, разбросанные по округе горящие клочья настила, не пригодные теперь к использованию, и обезображенный труп Бутчиза. Стражу размозжило голову бревном.

  Двадцать шесть телег сейчас колесило по имперским землям, примыкавшим к Тарибели, или, как называли эту провинцию хабрийцы - Южной Нурии. Все они занимались одним и тем же - уничтожением мостов. Смехотворная стража помешать им не могла. Маршруты были продуманы заранее - ни одна из групп не пересекалась с другой, у каждой были свои цели. Если ничего не помешает, к утру они уничтожат более полусотни мостов. А если имперцы не хватятся, то и на следующую ночь продолжат заниматься тем же.