Виталий Башун - Пати-Недотепа Страница 20

— Радж, так вот они, наконец, твои владения? Обширно. Есть где развернуться, — щебетала этажом ниже писклявым смешным голосом неизвестная дама. К кому она обращается? Господ — да и слуг — с таким странным именем я не могла припомнить. — Поздравляю тебя, дорогой. Сколько ждал-то. Уж и не чаяли, — она визгливо захихикала.

К смеху незнакомки присоединился хриплый каркающий гогот особи предположительно тоже женского пола, выдающий неизбывную страсть этой самой особи к крепкому табаку.

— Милый, ты нас удивил и порадовал, — прохрипела вторая. — Я сначала-то Гасинде не поверила. Думала, шутит — ну откуда бы у тебя взяться состоянию в сто тысяч золотых годового дохода, при твоих-то карточных долгах? Ан нет, улыбнулась нашему фартовому удача, — она вновь хрипло и на диво громко расхохоталась. По моему мнению, окажись сия особа среди шумной толпы, ее всегда можно будет найти по этому самому вульгарному карканью. Я невольно скривилась — доселе встречать таких личностей за свою короткую жизнь не приходилось.

— Мадья, будь тише, прошу тебя, — донесся до меня голос дядюшки.

Так вот чьи гости пожаловали. Собственно кто бы сомневался — среди бабулиных знакомых подобных личностей не водилось никогда. Но насколько помнится, дорогого родственника с рождения именуют Роджером. Пару раз от отца я слышала Родж. Почему Радж? Странные они, эти незваные гости.

— Ну перестань дуться. Чего тебе опасаться в собственном доме? Я жажду видеть твою подопечную — сам факт наличия у вашего сиятельства подопечной весьма забавен, — хихикнув, пропищала первая незнакомка, Гасинда кажется. — Надеюсь, ты ее правильно воспитываешь? — в реплике неизвестной мне послышалась какая-то двусмысленность. — И мы жаждем веселья! Будет сегодня бал или нет?

— Не изволь сомневаться, прием будет на самом высшем уровне, всё как ты любишь, — ухмыльнулся дядя. На что он рассчитывает? Бал на скорую руку? В нашем замке приемы устраивала только бабуля, и они были эталоном вкуса и этикета. Такое за пару часов не организуешь.

Однако слуги продолжали бегать, посыльные то и дело отъезжали, громкими окриками погоняя лошадей. К кому они?

На этот вопрос я получила ответ очень скоро — даже ноги от сидения на корточках не успели толком затечь.

— Ваше сиятельство! — Новый голос внизу заставил встрепенуться.

Духи сущие. Кажется, я уже слышала это мягкое контральто — выезжая как-то за покупками, мы с леди Алисией встретили в ювелирной лавке некую густо напудренную особу, золотисто-парчовое платье которой обтягивало выпуклости фигуры чуть плотнее, чем дозволяли приличия. Бабуля тогда еще, помнится, остерегала меня от общения с подобными дамами. Ошибки быть не может, тембр и акцент уж больно запоминающиеся — нашей нынешней гостьей оказалась самая известная в округе дама полусвета. О, пресветлая Богиня, что творится в мире?

Нет, тебе всё же показалось, одернула я себя. Или?.. Решив не гадать попусту, а просто посмотреть на прибывшую, наше сиятельство перегнулось через перила. Но говорившие уже вошли в залу. Зато в распахнутые настежь створки главного входа буквально влетел толстенький рыжеволосый коротышка в невероятно ярком костюме, состоявшем из малиновых шаровар и оранжевой рубахи навыпуск. Глаза мужчины просто-таки лезли из орбит, он суетился, сновал от входа к зале, беспрестанно размахивая руками и оглашая округу пронзительными воплями. Акцент у незнакомца оказался до того чудным — я заслушалась:

— Ньеситье всьё в заль, бьисьтрьо, сьобачьи дьетьи! — орал он на бегающих с огромными рулонами ткани самых пестрых расцветок пацанят в просторных штанах и туниках, тоже невероятно ярких.

Я молча подивилась странным одеждам мальчишек. Будто шуты в ярмарочном балагане.

Однако зачем нам столько материи? К тому же газовые ткани годны разве что для легких драпировок. Но такого количества хватит чтобы обвешать все окна замка в три ряда, и еще половина останется. Дядюшка умом двинулся? И потом — восточные товары все невероятно дороги. Любимый родственник решил пустить нас по ветру? Я всерьез обеспокоилась целостностью бабулиного состояния — с такими замашками не знаешь, что ожидать от новоявленного опекуна дальше.

— Графиня! — окрик позади оказался столь неожиданным, что я подпрыгнула.

Оборот вокруг своей оси был слишком резким. Мальчик-слуга вздрогнул. К тому же я споткнулась о подол платья и чуть не рухнула на несчастного пацаненка — стыд и срам, дорогая графиня, стыд и срам!

Кое-как выровнявшись, я медленно выдохнула. Теперь можно и пообщаться.

— Чего тебе?

— Простите, ваше сиятельство, ваш дядюшка приглашает вас сойти вниз.

Зачем, ради всего святого?

— Дарен, мне нездоровится нынче. Скажи, что я не спущусь к ужину.

— Ваше сиятельство, никак не можно. Дядюшка ваш был непреклонен — велели во что бы то ни стало привесть на бал вас и учителя вашего, магик который.

Еще не легче. За что ж мэтру Лумию такое испытание?

Ладно. Пойду, переоденусь, что ли. В конце концов, когда ты, душенька, в последний раз была на балу? Тем более кажется намечается что-то очень необычное. Правда, боюсь, на сем приеме я увижу огорчительно мало знакомых лиц — не жалует дядя мой привычный круг общения. Да и друзья у родственника странные. Но где наша не пропадала? А ежели у кого из кавалеров возникнут гнусные мысли — никто не препятствует мне захватить с собой в бальную залу, что душе захочется. А уж моей душе точно захочется, и много, можно не сомневаться!

Облаченная в довольно невинное светло-голубое муслиновое платье с пышными складками и без жесткого корсета, я медленно спустилась на первый этаж.

Там царило нечто невообразимое — начиная с внешнего вида бальной залы и звучащей музыки и заканчивая внешним видом гостей, которых оказалось на удивление много.

Помещение претерпело удивительную метаморфозу — из классической комнаты для приёмов оно превратилось в творение рук безумного художника. Стены были сплошь затянуты той самой прорвой принесенной ткани, ложащейся в углах драпировками и фалдами свисающей с потолка. Пол устилали пестрые восточные ковры — тоже невероятно дорогие. Дядя точно пустит нас по ветру! По периметру залы стояли низкие диванчики, усыпанные маленькими расшитыми подушечками, которые в огромном количестве валялись и просто на полу. От буйства красок рябило в глазах.

В закутке для музыкантов разместились низкорослые мужчины со здоровенными пузатыми барабанами, бубнами наподобие балаганных, только больше, и инструментами, напоминающими мандолины, но уже и с меньшим количеством струн. Музыка, которую играли смуглокожие исполнители, оказалась на удивление приятной, но слишком необычной — особенно в сравнении с тем, что традиционно звучит на светских приёмах.